С тяжелым сердцем Фесс залез в боевую машину и плюхнулся на свое место у правого борта. На полу остались жирные отпечатки ног. «Шельма» взревела мощным движком и покатила обратно в лагерь.
За живых товарищей десант боролся до конца. Вытащили всех, чья телеметрия показывала биение сердца. Но повезло далеко не всем. Мертвых пришлось оставить. Одна надежда: аборигены откопают погибших и все же похоронят их по-человечески. В конце концов они же не первобытные дикари.
Космический десант славится мобильностью. Базовый лагерь свернули в считанные часы. Шесть «Торнадо», ревя движками на всю округу, подхватили спускаемые модули и унесли их обратно на орбиту в бездонные трюмы десантного транспорта «Каштома». Последними, как обычно, в дальнюю дорогу собрались космические пехотинцы.
Развернуть базовый лагерь вблизи Щитовой горы — далеко не лучшее решение. Только благодаря скоротечности боевой операции у аборигенов не хватило времени затащить на гору парочку гранатометов и обстрелять базовый лагерь. Первый взвод ушел по взлетно-посадочной полосе на запад, где всего пару дней назад они высадились на этой чертовой планете.
— Отделение! — громко скомандовал сержант Турханов, новый командир первого отделения. — Произвести посадку в БМП!
Ну вот и все. Фесс бросил последний взгляд на космопорт, на Щитовую гору и на садящееся за горный хребет старое светило Дайзен. Там, впереди, «Торнадо» уже заходят на посадку. Поблизости воют аэрокосмические истребители прикрытия. Привычно нагибая голову, Фесс первым заскочил в «Шельму». Автомат вставить в зажим над левым плечом, присесть и пристегнуться.
Бронированная дверь захлопнулась за последним пехотинцем, унылый красный пейзаж исчез с глаз долой. «Шельма» дернулась вперед. Спустя пару минут колеса стукнулись о пандус спускаемого модуля. Визг тормозов, сила инерции толкнула вправо. Финальный грохот закрывающегося модуля. «Торнадо», быстро набирая скорость, оторвался от поверхности Свалки.
Тряска потихоньку сошла на нет. Судя по ощущениям, челнок вышел в открытый космос. Радоваться бы надо. Фесс печально склонил голову. Он возвращается с самого первого в своей жизни боевого задания живым и невредимым.
Он воевал самым настоящим образом, как уже давно никто не воевал. Вокруг него свистели самые настоящие пули и рвались отнюдь не учебные гранаты. Он потерял лучшего друга. Второй напарник умер от ран, его так и не успели довезти до госпиталя. Но… Что-то сломалось внутри.
Война и в самом деле грязное, кровавое и очень тяжелое дело. В ней нет романтики. Может, и в самом деле пойти на ветеринара? Фесс встрепенулся и поднял голову. А что? Ему всего двадцать один. Жизнь еще можно начать с чистого листа. Заново. И к черту эту армию, Свалку и генералов с адмиралами! Пусть воюют, если им так хочется.
«Торнадо», стреляя тормозными импульсами, аккуратно влетел в широкий шлюз десантного транспортника.
Глава 12. Торжество
Прошедшей ночью бушевал песчаный шторм. Зима злится, огрызается морозными ночами, нежданными снегопадами и сильными ветрами, но дни ее сочтены. Утром, едва ветер стих, первый взвод Народной армии отправили в дозор на юго-восточный склон Щитовой горы. Командование собирается расположить за горой батарею тяжелых гранатометов и накрыть базовый лагерь противника. Но гранатометы игрушки дорогие, тяжелые и неповоротливые, не приведи Создатель потерять. Поэтому первый взвод получил приказ укрепиться за Щитовой горой и не дать противнику обойти батарею с востока.
Ближе к полудню наметенные за ночь сугробы начали таять. Склон Щитовой горы прорезали мутные ручейки. Так-то ничего страшного: борг герметичен, ноги не промочить. Вот только ходить нужно очень осторожно. Не дай бог поскользнуться на красной жиже, шлепнуться лицом в грязь и заляпать оружие.
Третье отделение засело на восточной оконечности Щитовой горы. Если продвинуться дальше на восток, то можно запросто разглядеть конец взлетно-посадочной полосы. Пять солдат несут караульную службу, следят за прилегающей территорией. Остальные пять засели в небольшой промоине с гладкими стенами и предаются блаженному отдыху.
Военная служба быстро научила спать где угодно, когда угодно и в каком угодно положении. Главное, чтобы на расслабон было благословение командира, точка опоры для головы и не меньше тридцати минут времени. Каменный склон не очень похож на кровать, маскировочную накидку сложно назвать одеялом, но Чаг шикарно устроился и, закрыв глаза, «чутко бдит службу».
Рядом, насвистывая веселый мотивчик, расположился Шнык. Точнее, ефрейтор Чинин. На службе он строгий командир отделения, зато в кабаке, во время увольнения, по-прежнему закадычный друг.
Тишина, хорошая погода и точка опоры под головой — вот и все, что нужно для счастья. Тень от камня наползла на лицо, зато великолепный Дайзен больше не слепит глаза. Скоро вечер. В борге тепло, а в желудке плещется «похлебка». Пусть питательная жидкость на вкус еще то дерьмо, но голод отгоняет на пушечный выстрел. Кто не может расслабиться в минуту тишины, тот быстро сгорит на войне. Эту простую истину Чаг усвоил давно.
Тишина. Спокойствие. Благодать.
— Мужики! — воскликнул Шнык.
Далеко не уставное обращение толчком вышибло из расслабленного состояния. Сонливости как не бывало. Чаг резко сел. Маскировочная накидка едва не слетела с плеч. Шнык, прижимая ладонь к шлему, напряженно слушает командирский радиоканал.
— Мужики!!! — еще громче воскликнул Шнык. — Они точно уходят!
Отдыхающая смена разом зашевелилась и загомонила. Как будто не замечая подчиненных, Шнык произнес:
— Три БМП противника, покинув базовый лагерь, направляются на восток по ВВП. К ним навстречу вышли три космических челнока. С воздуха их прикрывают пять АКИ.
Еще как прикрывают. Чаг задрал голову. С небес сыплется мощный гул. Точно АКИ. Такшип ревет так, как будто настает судный день и небо падает на землю.
— Побежали смотреть! — Чаг первым вскочил на ноги.
— Стой! Куда?! А, хрен с тобой! — попытался возразить Шнык, но дикое любопытство и его подняло на ноги. А куда командир, туда и все отделение.
Перепрыгивая с камня на камень, не боясь упасть лицом в грязь, Чаг быстро убежал далеко вперед за линию передовых постов. С гряды Щитовой горы открывается великолепный вид на восточный конец взлетно-посадочной полосы.
— Как пить дать уходят! — Чаг ткнул пальцем в убегающую по взлетно-посадочной полосе тройку БМП.
С Щитовой горы до «Шельм» чуть меньше километра. Достанет даже автомат. Но лучше не указывать аэрокосмическим истребителям собственного местонахождения. Сзади, тяжело дыша, подбежали отставшие товарищи. На узкой площадке на гребне Щитовой горы скопилось все отделение. Всем без исключения хочется посмотреть на убегающего с планеты противника.
— Мать вашу! — грозно зарычал Шнык. — Что за стадо баранов! Рассредоточились! Живо!
Солдаты послушно разбежались по гребню. Чаг торопливо отошел метров на десять и снова взглянул на взлетно-посадочную полосу.
Выучка пилотов поражает. «Торнадо», как на торжественном параде, выстроились косой линией и разом коснулись взлетно-посадочной полосы. БМП с ходу заскочили в спускаемые модули. Захлопнув люки, «Торнадо» дружно рванули вверх. Пыль от реактивных выхлопов взрывной волной разлетелась во все стороны.
— Да!!! — заорал во все горло Чаг. — Победа!!!
— Победа!!! — подхватили товарищи по отделению.
Чаг сдернул автомат с предохранителя и выпустил вослед улетающим «Торнадо» весь магазин. Дурной пример заразителен. Над грядой загрохотал самый настоящий салют. Щелчком вставив полный магазин, Чаг снова нажал на спусковой крючок и заорал еще громче:
— Мы вас сделали!!! Сделали!!! Во-о-он!!!
— Да!!! Да!!! Сделали!!!
— Во-о-он!!!
Дайзен-2 выиграл первое сражение за независимость.