Обернувшись, киммериец насмешливо посмотрел на Кушара.
— Да не влезет он, не влезет. К тому же у тебя уже есть один, — сказал он и, услышав топот, доносившийся со стороны главного входа, бросил: — Все, уходим!
Они прошли через потайную дверь в окутанный мраком коридорчик, где находился ход в подземелье. Встав на колени, Конан принялся ощупывать стену, ища лаз, но на этот раз холодные каменные плиты не поддавались его толчкам. «Ведь тогда я просто нажал на какой-то камень, и плита сразу отъехала! — лихорадочно думал Конан. — Я даже чуть не упал! Приснилось мне, что ли?» Киммериец изо всех сил толкал руками стену, пот стекал по его лицу, заливая глаза, но, не обращая на это внимания, он с отчаянным упорством продолжая давить на каменные плиты. Наконец Конан почувствовал, как один камень с трудом начал поддаваться. Он нажал еще сильнее и услышал, как что-то хрустнуло, и плита отодвинулась в сторону.
— Ты чего там возишься, Конан? — подал голос Кушар. — Клад ищешь, что ли?
— Уже нашел, — буркнул киммериец, протискиваясь в отверстие, — Давай быстрее сюда, если, конечно, сможешь пролезть!
Конан уже спустился на несколько ступенек и, подняв голову, увидел, что изрядно раздавшийся от наворованного золота Кушар и впрямь застрял в узком лазе. Киммериец протянул приятелю руку, чтобы помочь, но в тот же миг почувствовал, как кто-то с силой дернул его за ноги.
— Бали, брось свои шуточки! — крикнул Конан, скатившись вниз по ступеням, но ответом ему была лишь зловещая тишина.
На этот раз в подземелье царила непроглядная тьма — видимо, факелы догорели, а новые зажечь было уже некому. Киммериец вскочил на ноги, выхватил меч, помахал им перед собой, несколько раз наугад ткнул пустое пространство, но ни одной живой души не обнаружил.
— Кто здесь? — тяжело дыша, спросил он. — Отзовись, и если ты мой враг, начнем честный бой!
— Я твой враг, варвар, — раздался из темноты голос Беркада. — Но честного боя у нас не получится — ты слишком хитрый, правда, я тоже не дурак.
— Что тебе надо? — спросил Конан, пытаясь понять, где Беркад затаился.
— Ничего особенного, — ответил голос. — Только твоя жизнь. Ты не уйдешь отсюда живым.
— Чего вы все ко мне привязались? — раздраженно спросил киммериец, — А если бы меня вообще не было?
— Мы бы тебя выдумали. — Казалось, Беркад наслаждался этой ситуацией. — Но ты сам пришел к нам в руки. Конан-киммериец, ты привык побеждать. Противно тебе, наверное, согласиться с тем, что на этот раз ты проиграл?
— Надеюсь, что мне никогда не придется с этим согласиться, — ответил Конан и резко взмахнул мечом — клинок задел что-то твердое. Подавшись вперед, киммериец нанес еще один удар, но в тот же миг почуствовал холод чужого оружия, скользнувшего по ребрам.
— Я еще два века проживу! — выкрикнул Конан. — Кто ты такой, я не знаю, и мне не нужна твоя жизнь, но я убью тебя и никогда не пожалею об этом!
Меч Беркада взвизгнул совсем близко, киммериец, отскочив в сторону, ответил резким выпадом и понял, что его клинок рассек грудь противника.
— Проклятый… киммериец, — услышал Конан сдавленный голос врага, рухнувшего у его ног, и в то же мгновение ощутил сильный удар по руке, заставивший его выронить оружие. Всем телом навалившись на Беркада, Конан попытался добраться до горла противника, но удар кинжалом в плечо вынудил его ослабить хватку.
В ярости киммериец несколько раз со всего маху опустил кулак туда, где, на его взгляд, должна была находиться голова Беркада. И не ошибся. Беркад дернулся и затих. Вытерев об его одежду окровавленные руки, Конан с трудом поднялся и сделал несколько неуверенных шагов.
— Кушар, где ты? — спросил он, не надеясь услышать ответ.
— Здесь! — раздался совсем рядом голос приятеля. — Не знаю, кто это был, но мне опять не понравилось, как он с тобой обращался. Поэтому я на всякий случай огрел его тем самым подсвечником, от которого ты так старался меня отговорить…
— Ну, огрел-то ты меня, — сказал Конан, потирая ушибленный локоть. — Твое счастье, что я был слишком занят. Ну, а теперь пора выбираться из этого дома.
— Конан, иди сюда! — услышал он вдруг знакомый голос. — Здесь, у земли, дыра, надеюсь, ты пролезешь!
Конан уперся руками в пол, передвинулся немного вперед и вдруг провалился в бездну. Летел он недолго. Вскочив на ноги, киммериец резко выбросил перед собой руку и успел ухватить клок чьих-то волос.
— Ой, больно! — раздался в темноте голос Бали Маракуды. — Какая муха тебя укусила?
— Ты меня предал! — зарычал Конан, пытаясь нащупать горло соперника. — И сейчас за это ответишь!
— Конан, успокойся, я знаю, что ты со мной справишься. — Бали похлопал Конана по плечу. — Я тебя не предавал, мне пришлось срочно убраться — надо же было забрать ларец, — но я ждал тебя здесь. И, пока ты там возился, я успел найти выход из этого подземелья.
— Ладно, — тяжело дыша, отозвался Конан. — С тобой я еще разберусь. Показывай, где тут выход.
— Давай руку!
Киммериец в темноте нащупал руку Бали Маракуды и покорно сделал несколько шагов.
— Кушар! — негромко позвал Конан. — Ты где?
— Здесь, — раздался шепот из угла. — Помоги мне!
Конан повернулся в сторону говорившего, и в тот же миг тяжелая металлическая решетка с грохотом выскочила из потолка и, пролетев перед самым носом киммерийца, выбила сноп искр из каменного пола.
— Вот теперь ты ответишь мне за все, Конан-киммериец! — продолжал шептать голос из темного угла. — Ты сгниешь здесь, и я буду наслаждаться твоими смертными муками!
Голос слегка дрожал; несмотря на угрозы, в нем чувствовалась растерянность.
— Замиля! — крикнул Конан, изо всех сил пытаясь поднять решетку. — Ну тебе-то чего надо?
— Мне надо твоей любви, — вдруг нежно ответила Замиля. — Если ты пообещаешь, что будешь со мной, я спасу тебя.
— Я буду с тобой, пока ты не испустишь дух! — пообещал Конан. — Годится?
— Она врет, — раздался из темноты голос Бали Маракуды. — Я ведь вижу в темноте, ее кинжал у твоего горла!
Конан прыгнул в сторону, а затем, ухватив косы Замили, ткнул ее лицом о каменный пол.
— Я не знаю, кто ты, может быть, любимая жена Корхаса, — произнес он, поднимаясь и отряхиваясь. — Жизни я тебя лишать не буду, но и с собой не возьму!
Нащупав нижний поперечный брус решетки, Конан изо всех сил рванул ее вверх, но железо уступать не торопилось. Подоспели Кушар и с другой стороны принц, но толку от них было мало.
— Отойдите… малыши, — сказал киммериец, вспомнив низкорослого Кушара и Бали, который, несмотря на свое преображение, едва ли дорос до плеча Конана.