— Я хочу уйти из этого стального убежища, — сказал Ноник и уставился на фигуры на платформе, уже начавшие мерцать.
— Мы отправим тебя сразу же после них, — сказал Катэм. — Иначе нельзя гарантировать успеха…
Ноник взвыл и бросился вперед. Он уцепился здоровой рукой за край платформы и подтянулся под кристалл.
— Вал!
Под шаром вспыхнуло белое сияние. Что-то громко щелкнуло, посыпались искры.
— Что случилось? — закричал Рольф.
—. Этот дуралей… — начала Кли. — Я не знаю, что теперь будет. Ведь лента не рассчитана на такой большой вес. Не представляю, куда они попадут и попадут ли вообще куда-нибудь!
Платформа была пуста.
Глава 12
Эркор лежал на куче одежды в углу башни-лаборатории и смотрел на солнечный свет, проникавший сквозь дырку в потолке.
Громадный кристалл на конце транзитной ленты засветился; Вал Ноник с воплем вылетел к перилам.
С первого взгляда Эркор увидел избитое тело. Рисунок мозга метнулся через комнату и заколыхался перед Эркором. Длинные струи боли дрожали и диссонировали. Эркор попытался мысленно отвернуться.
— Чего ты хочешь? — спросил он, вставая.
— Я не хочу больше разговаривать. Я не хочу… говорить.
— Чего же ты хочешь?
Ноник глядел на него горящими глазами.
— Ладно, — сказал Эркор. — Пойдем. — Вал пошел за ним к двери. Мозг его ритмично завывал, пока они спускались во двор.
Эркор смотрел, как Вал спотыкался на выжженной мостовой, и думал: чего ради я должен тащиться за его изломанным мозгом и изломанным телом? Но все-таки шел. Через два квартала Ноник повернулся, поднял глаза к пылающему горизонту, и Эркор постарался отгородиться от того, что выплескивалось из мозга Ноника.
…падение башен, о древний Христос, падение башен, и нож обнаженный входит в живот… Падение башен, я слышу вопль ее, вижу, как выгибается тело ее, вижу пыль и крошащийся камень, кучи мусора на улицах, падение башен…
— Чего ты хочешь? — спросил Эркор. Ноник оглянулся. Страх вспыхнул в его глазах, и он бросился бежать. Но следовать за ним было нетрудно: он рассыпал свои мысли по разоренным улицам.
— Проснись, — сказал Эркор.
Ноник свернулся у стены, как большой кот. Эркору хотелось сказать: «Проснись и заткнись», но как заставишь человека не думать?
— Я нашел для тебя судно, как ты хотел.
Они пошли к пирсу, где стояло судно, заправленное горючим.
— Куда ты бежишь, Вал Ноник? Не говори, что не знаешь, иначе я не стал бы искать для тебя судно.
— Я… я… не хочу разговаривать, изображение моего лица красным мелком на коричневой бумаге горело и обугливалось, пока красота не ушла из-за неистовства ярост…
Когда они высадились на материке, Ноник глянул наверх, на транзитную ленту, и пошел по берегу. Они прошли через пустую рыбачью деревню. «Ты попался в ловушку в тот яркий миг, когда узнал свою судьбу» — было написано на разрушающейся стене дома.
— Смотри, Город Тысячи Солнц в той стороне. А там каторжные рудники. — Эркор заметил, что Ноник смотрит на транзитную ленту. — Ты хочешь вернуться в Тилфар?
Ноник покачал головой и заковылял вперед.
— Остановись, — сказал Эркор.
Вечер сверкал на покрытой лавовой коркой равнине. За ней был Тилфар.
— Остановись, — повторил Эркор, — ты идешь к смерти.
Ноник засмеялся. Смех перешел в шепот.
— Смерть? — Он покачал головой. — Пружины капкана сомкнулись. Барьер…
— Мы уже за барьером!
— Ты тоже умрешь!
— Нет, мне радиация не страшна.
В первый раз на лице Ноника отразились какие-то эмоции.
— Значит, я зашел уже слишком далеко?
— Возвращайся, Ноник.
Ноник опять засмеялся.
— Но ты ведь не видишь границы, перейдя которую я уже не могу вернуться. Здесь? — Он вдруг бросился вперед. — Ты же не видишь, может, я уже перешел ее. — Он медленно пошел обратно. — Это значит, что я уже умер. Все клетки моего тела уже мертвы, но, может быть, с час я еще поброжу, прикидываясь живым. Вот, значит, какое это ощущение — быть мертвым. Сначала я ослепну, потом начну шататься, как пьяный. — Он дотронулся до лица. — Начинается? Я… я думал, что это пройдет незаметно…
Эркор схватил дрожащего Вала своими большими руками. Трепещущий, сверкающий мозг повернулся к мозгу Эркора.
— Вал, пойдем обратно. Я вижу гораздо больше, чем ты. Ты знаешь так много и так мало! Ты не будешь свободен, если… если умрешь.
Ноник резко вырвался. Страж наполнил его лицо; его мозг наполнило лицо девушки. Он закричал и снова побежал вперед. Он бежал все дальше, в скалы.
Эркор повернулся и пошел обратно.
— Опять один! — вскричал он.
Эпилог
Пчелы… карбункул… серебро… Джон вдохнул резкий запах озона. Алтер схватила его за руку, с испугом глядя на белый песок. От внезапной смены гравитации Джон выронил бумаги, Алтер помогла ему собрать их. Они посмотрели на город.
Дым окутал серебряной чешуей остов королевского дворца Торона. Остатки башен пронзали небо. Люди еще суетились на улицах, но большая часть их уже шла к побережью.
Джон обнял Алтер за плечи и пошел по песку. Свет проходил сквозь их тела. Они шли как бы окруженные стеклом.
— Они принесли историю..
— Общую теорию поля…
— Стихи…
Делегаты задавали множество вопросов.
— Они пришли?
— Мы победим в войне?
— Где Лорд Пламени?
И Тройное Существо ответило:
— Войны не будет!
Джон и Алтер остановились и прислушались.
— Лорд Пламени, — продолжало Тройное Существо, — проведя свои наблюдения, понял, что война бессмысленна, и если она произойдет, то сметет обе стороны.
— Мы должны были уничтожить друг друга? — спросил Джон.
— Сначала мы уничтожили бы себя, — ответило Тройное Существо.
— Себя? — спросила Алтер. — Но как?
— Когда вред достигнет определенной степени, жизнь не может существовать. Стремление к такому разрушительному деянию, как война, и есть та степень вреда, при которой саморазрушение становится неизбежным. Самоубийство — это клапан, позволяющий болезни самой избавиться от себя.
Джон и Алтер подошли к городу и увидели перед собой…
…каменистую равнину, на ней лежал Вал Ноник с ввалившимися, почерневшими глазами, раздувшимся лицом. Дальше на горизонте чернел силуэт Тилфара. Вдруг там вспыхнуло пламя и клубы дыма поднялись над падающими башнями.
Тройное Существо сказало:
— И такое случается во Вселенной всюду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});