– Что такое?! – растерялась я.
– Вижу, теперь, ваше величество, вы всегда будете знать, что дороги своей королеве, – посмеиваясь, произнес Вайнер.
Я схватила зеркало и увидела, что на лице золотой татуировкой проступил след от шрама. Высвободив руку из пальцев Тима, дотронулась до него, но татуировка погасла. Не поняла! Дотронулась до руки супруга, переплетая пальцы, и вместе с мягким сиянием брачного рисунка засиял и след от шрама.
Ух ты! Мне понравился такой эффект. Я с интересом разглядывала свое отражение. Сияние подсвечивало кожу, искрились счастливые глаза.
– Пойдем, в покоях все подробно рассмотришь, не будем задерживать архиуса Вайнера, – нетерпеливо потянул меня Тимуджин. – Ты мне еще кое-что забыла сказать, и это я бы хотел услышать наедине.
– Зачем в покои? Мне кажется, теперь, с появлением татуировки на месте шрама, вопрос снят. Вот тебе так дорогое сердцу подтверждение!
– Не согласен! Пойдем обсудим это. Ты же хотела, чтобы я тебе себя показал… – подталкивал меня на выход супруг с азартом начинающего эксгибициониста.
* * *
Пусть не так скоро, как хотелось бы, но нам удалось вырваться к морю. Королева-мать была рада нашему воссоединению и во всем поддерживала меня, но вот по поводу поездки была против, считая несвоевременной. Ей еще столькому нужно меня обучить!
А еще свекровь убеждала, что все поколения королевских наследников были зачаты под сводами этого дворца и нужно продолжать традицию. А к морю ехать, когда я уже забеременею, морской воздух полезен именно тогда. И выражала искреннее непонимание того, что сын до сих пор не снял свое кольцо с зеленым камнем. Как оказалось, это был местный артефакт для мужчин, уберегающий от зачатия.
Наши отношения с ней, конечно, потеплели, но вот разговоры о необходимости как можно скорее родить наследника раздражали невероятно. Хорошо, Тимуджин отвечал, что всему свое время и мы сами решим, когда нам заводить детей. При этом он многозначительно поглядывал на меня. Такое отношение льстило. Обещание про год он мне дал, а дальше сказал, что все будет зависеть лишь от моего желания.
Ага! Как оказалось, никакие артефакты не действуют на благословленные Нуаром пары! С моря я вернулась уже беременной, искренне не понимая, почему меня мутит от запаха рыбы, а тошноту списывая на то, что съела что-то вредное. Ведь на море отравления часто бывают.
Когда осмотревший меня архиус Вайнер вынес свой вердикт, лицо Тимуджина было еще более потрясенным, чем мое. А когда ему посоветовали умерить пыл в отношении меня, еще и донельзя расстроенным.
Известие о беременности я приняла спокойно. В глубине души давно мечтала о ребенке. Ведь планировала сделать ЭКО и растить малыша сама, считая, что семейного счастья у меня никогда не будет. Сейчас же со мной любящий мужчина, и ребенок от него, пусть и незапланированный, был даром небес.
Тим носился со мной как с хрустальной вазой, буквально сдувая пылинки. Я вытерпела три дня воздержания, а потом объяснила мужу, что на ранних сроках все допустимо, если я чувствую себя хорошо. Долго уговаривать не пришлось. А вот на седьмом месяце, когда живот вырос, он стал пропадать, часто уезжая на несколько дней. Мысли лезли всякие, и даже заверения Риши и фрейлин о том, что король меня безумно любит и просто занят делами, не успокаивали. Кстати, Марион Крион и Маргарет Ориен так и остались при мне. Обрели статус старших фрейлин, посчитав, что муштровать новеньких намного интереснее службы. Риша тоже не вернулась домой. Помогает родным, но не спешит замуж. Здесь у нее появились поклонники, и она пока выбирает.
Когда нервы были уже на пределе и я готовилась закатить страшный скандал, Тим пригласил меня в поездку – развеяться.
Я удивилась, когда мы приехали в городок Тислу. За эти месяцы он заметно разросся.
Не понимала, зачем мы едем к ущелью и когда успели проложить мощеную дорогу к нему. Было страшно возвращаться на место трагедии…
И удивилась снова, увидев его. О случившемся мало что напоминало. Ущелье расчистили от завалов, а на том месте, где всех спасли, вырос белоснежный храм с высокими колоннами, окруженный оазисом из пышных кустарников, цветов и раскидистых деревьев.
– Ты же говорил, что ни за что не построишь храм Нуару! – ахнула я.
– Я не мог не увековечить место, где обрел тебя, – ответил муж, обнимая меня со спины и обхватывая мой живот.
– Ему это место нравилось, – вспомнила я.
А ночью мне приснился Нуар. Сидел на камне, там же, где мы в прошлый раз с ним разговаривали, и с улыбкой смотрел на свой храм.
– Скажи, почему шрам исчез? Он же был платой, – задала я вопрос, который волновал меня все это время.
Бог повернул ко мне голову, и мягкая улыбка озарила его лицо:
– Я сказал, что он вернется, но ведь не обещал, что останется навсегда.
– Ну ты и жук!
– Вернуть?
– Нет! – Я вспомнила, с кем разговариваю. – И все же почему ты мне помог?
– Помнишь, ты мне сказала, что не веришь в любовь? Ты была ее достойна. Я рад, что любовь теперь сияет в твоем сердце. Будь счастлива! А я за тобой присмотрю.
– Ты ведь говорил, что больше не будешь вмешиваться в мою жизнь!
– Но ты же не отказалась от моего дара, – хитро улыбнулся Нуар и исчез из моего сна.