— А с чего им вообще тогда меня допрашивать? — озадаченно спросил я. — Я же ничего не сделал. Так-то я вообще жертва.
— Ты забыл главный принцип христианства? Каждый человек родился уже виновным, — хмыкнул медиум. — С этой точки зрения они с тобой и будут общаться. Просто смирись и постарайся не нервничать.
Я сердито засопел в трубку и Джеймс смилостивился.
— Ладно, возможно Мисси успела немного наследить в городе, и теперь ее ищет каждый святоша в радиусе сотни километров. Поэтому не вздумай рассказывать о том, кто тебя на самом деле спас.
Ничего себе!
— А как это состыкуется с советом честно отвечать на все их вопросы? — раздраженно спросил я, подметив, что во двор въезжает еще одна машина — снежно-белый лимузин, или какое-то его подобие. Было не трудно догадаться, что это те самые инквизиторы.
— Ну ты уж постарайся, вывернись, — продолжил меня «успокаивать» медиум. — И учти, что такие как они чувствуют, когда им лгут. В прямом смысле. Можешь спокойно описывать внешность убийцы, просто не называй никаких имен и не связывай спасение со мной. Орлова и Воротова можешь смело сдавать, кстати, их не жалко. Мертвецов жалеть вообще занятие бесполезное.
Просто прекрасно. Мы нашли друг друга — я не могу лгать, а они чувствуют ложь. И как в такой ситуации можно вообще что-то скрыть?
— А нельзя им сказать то же, что и полицейским? Что я член Ассоциации Медиумов и меня нельзя допрашивать без вашего присутствия?
— С ними это не работает, — разочаровал меня медиум. — Скорее даже наоборот, Церковь стоит над Ассоциацией Медиумов. Ты главное, ничего не бойся. Я уже еду и постараюсь тебя подстраховать.
Вернув телефон седому полицейскому, я сел обратно на лестницу, и продолжил слегка напряженно смотреть, как из дорогой машины выходит парочка «страшных инквизиторов» в белых одеждах. Не знаю, с чего медиум вообще решил, что я испугаюсь священников. Оба мужчины смотрелись весьма представительно, а их лица не выражали какой-то агрессии, недовольства или иных отрицательных эмоций. Я бы даже сказал, наоборот, молодой выглядел лет на тридцать и буквально излучал холодное спокойствие, а вот старший сильно напоминал добродушного бородатого дедушку. Нет, конечно, все мы помним истории про дяденек с добрыми глазами, отправлявших людей на костры… но я же реально ничего не сделал. Чего мне бояться-то?
— Благослови тебя Господь, мальчик, — своеобразно поприветствовал меня старший, а тот, что помоложе лишь молча кивнул и прошел мимо нас в здание.
Вблизи бородатый инквизитор выглядел как самый настоящий Дед Мороз, разве что сильно похудевший. Глаза такие добрые-добрые, улыбка под седой бородой такая понимающая-понимающая. Окружающим людям он наверняка всем своим видом внушал доверие и уважение, а меня откровенно ужаснул. А все потому, что помимо живых людей я мог видеть еще и мертвых.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался я, стараясь смотреть только ему в лицо.
Вот только сделать это было не так-то просто, поскольку за спиной милого старичка в костюмчике появился призрак. Лысый, худой и абсолютно голый мужчина, обвитый с ног до головы колючей проволокой, впивающейся прямо в кожу. Все его тело кровоточило от многочисленных ран, кровь стекала по ногам и рукам вниз, но не падала на землю, а исчезала прямо в воздухе. Проволокой оказалась не замотана только его голова, зато глаза, рот и уши оказались плотно зашиты толстой холщовой ниткой.
Твою ж мать! Страх-то такой!
Длиннющая колючая проволока обвивала все тело призрака, а ее конец шел куда-то к затылку старого священника.
— Я понимаю, что ты сейчас испуган, Роман, ведь произошло нечто очень страшное. Столько людей погибло, — мягко сказал старик.
Я даже слегка вздрогнул, когда он произнес мое имя. Наверное, не очень хорошо, когда тебя при первой же встрече называет по имени представитель инквизиции.
— А я думал, что главное преступление — это похищение подростка, — заметил я, будучи не способным держать язык за зубами. — И погибли тут только преступники.
— Разумеется, — мягко улыбнулся священник. — Ты пострадавший. Но не стоит окунаться в омут ненависти, все-таки от руки темного существа погибли дети божьи. Я был неподалеку и почувствовал, что здесь появилось настоящее зло. Поэтому мне очень нужно узнать, кто именно убил всех людей в этом здании?
Ага, значит, тут он зло почувствовал, а когда нас дважды чуть не убила кровяная тварь из-за двери, инквизиция никакого зла не улавливала? Какой-то у них очень избирательной локатор.
К сожалению, я так увлекся своими мыслями, что не успел придумать достаточно честный, и в то же время обтекаемый ответ.
— Не бойся и просто ответь, — неожиданно командным тоном сказал седой священник.
— Ханьё, — тут же вырвалось у меня.
Черт!
Стрёмный призрак облетел священника и приблизился вплотную к моему лицу, словно пытаясь заглянуть мне в глаза. Вот только у него самого-то глаз не было.
— Ты ее видел? — продолжил задавать вопросы священник.
— Да.
— Как она выглядела?
Я как мог подробно описал внешность ханьё, стараясь даже мысленно не ассоциировать ее с секретаршей Джеймса. Светло-серая кожа, желтые глаза, удлинившаяся форма лица, клыки и страшная улыбка-оскал. Едва ли в этом описании можно было узнать милую девушку с ресепшена. К счастью, священник так и не задал правильный вопрос, ответ на который мог мгновенно изобличить реальную личность ханьё. Видимо потому, что они считали ее обычным призраком, а не меняющим свою форму человеком.
— У тебя нет мыслей, почему ханьё вдруг решила тебя спасти? Может, ее вызвал твой отец?
«Ах, так вот к чему он клонит», — вдруг понял я. — «Даже церковь под Михайловых копает? Им-то что мой так называемый отец сделал?»
— Не думаю, — с чистой совестью ответил я.
Полагаю, Евгений нанял Джеймса, а уже он отправил ко мне на помочь Мисси. Так что технически мой отец ханьё действительно не вызывал.
— А