Вот и сейчас, Леголас ограничился полуправдой, привлекая Андунээль яркими образами.
— Вечером будет праздник, — на выдохе признался он. — В саду поставят длинные столы и скамьи, украсят их ароматными засушенными травами и соцветиями, лентами и свечами, а по деревьям развесят свечные фонарики и гирлянды из цветов. — Заметив, как она замедлила шаг, он лукаво прищурил зелёные глаза. — Будет весело и красиво. Ты ведь почти не видела наших праздников.
Андунээль не могла припомнить ни одного праздника, который выпадал бы на эти дни, но она говорила себе, что вполне могла просто не знать о памятной дате для мирквудцев. Поэтому, кивнув юноше, развернулась и направилась обратно, не сдержав весёлой улыбки, расцветшей на губах.
— Похоже, нам потребуется время, чтобы после столь интенсивной тренировки привести себя в порядок.
— Похоже на то, — согласился Леголас.
О том, что в отсутствие Андунээль служанка принесёт в её покои подготовленные Владыкой одежды, он умолчал. Поэтому, обнаружив на кровати великолепное платье из струящейся серебристой ткани, отороченную белоснежным мехом мантию и мягкие светло-серые сапожки, она опешила. Но, когда подошло время собираться на праздник, ни секунды не колеблясь, облачилась в предложенное.
Тонкие пальцы неспешно перебирали пряди волос, в раскосых изумрудных глазах застыла задумчивость, а уголки чуть пухлых губ слегка изогнулись в улыбке, когда Андунээль смотрела на отражение в зеркале и с трудом узнавала саму себя. Черты лица были всё теми же, но облик неуловимо изменился. Извечные горечь и тоска, тщательно скрываемые за спокойствием, граничащим с безразличием, истаяли, подобно теням на рассвете. Вместо них в каждом вздохе эллет отныне сквозили любовь и нежность. И как бы она ни пыталась их скрыть, всё равно не смогла бы сделать этого.
Её красно-рыжие волосы оставались не заплетёнными, когда в дверь постучали. Не ожидая, что за ней придут столь рано, Андунээль оказалась не готова, однако не стала медлить и устремилась к двери, распахнув которую, увидела Трандуила. В белоснежных одеждах и наброшенной на плечи роскошной льдисто-голубой мантии, расшитой серебряной нитью и подбитой горностаем, с посохом в руках, он был самим воплощением величия.
— Владыка… — тихо прошептала, зачаровано глядя в его сияющие глаза, эллет.
Все слова улетучились, когда он оказался рядом. Да и был ли в них смысл, когда две души тянулись друг к другу, истово желая стать единым целым?
— Я пришёл сопроводить тебя на праздник, — светло улыбнувшись, молвил он, проходя внутрь покоев и закрывая за собой дверь.
После, прислонив витой дубовый посох к стене, взял Андунээль за руку и, склонившись, прижался лбом ко лбу, прикрывая глаза.
— Я скучал, — тихим выдохом пронеслось по комнате.
— Несмотря на то, что видел меня на тренировке? — не сдержала колкости она, касаясь свободной ладонью его груди.
Но Трандуил, казалось, вовсе не заметил тонкого укола. Обняв её за талию, он с щемящей нежностью доверил ей свою тайну:
— Каждая секунда вдали от тебя, кажется вечностью.
Никакое желание объяснить ошибочность его поведения там, на тренировочной площадке, не стоило того, чтобы упустить волшебство момента, когда искренность и любовь сливаются воедино. Ведомая осознанием этого, Андунээль взяла лицо склонившегося к ней Трандуила в ладони и коснулась его губ ласковым поцелуем. Прикрыв глаза, она прильнула к нему и судорожно вздохнула, когда он перехватил инициативу, жадно впившись в приоткрытые губы.
И всё же, именно он был тем, кто с трудом, но всё же остановился.
— Нам нужно идти, — наполнил он самому себе.
Едва он произнёс это, Андунээль тут же вспомнила о своей неготовности отправиться на празднование. Вернувшись к зеркалу, она потянулась было за расческой, но Трандуил перехватил её руку.
— Позволь мне, — поймав её взгляд в отражении, мягко спросил он, на что она тут же утвердительно кивнула.
Наблюдая через зеркало за неспешными движениями рук Трандуила, она чувствовала, как, с каждым их касанием, её переполняют тепло и нежность. Лёгкая лукавая улыбка изогнула уголки красиво очерченных губ, когда в сознание прокралась мысль о том, что вряд ли кто-то мог представить, как Владыка Мирквуда заплетает длинные волосы эллет в каскад кос, оставляя нижнюю их часть свободно струиться по спине.
— Теперь идём, — взяв её за руку, поторопил он. — Нас уже ждут.
В другой раз она, непременно, обратила бы внимание на его короткое "нас" вместо "меня". Но сейчас не придала ему значения.
Уже в коридоре Андунээль мягко попыталась высвободить свою руку из его руки. Но Трандуил лишь сильнее сжал её пальцы своими. Так, идя с ней рука об руку и изредка постукивая посохом по полу, он спускался в королевский сад, предвкушая грядущее. А она вспоминала свой первый праздник в Мирквуде. Сейчас она понимала, что уже тогда, после его внезапного приглашения прогуляться по саду, неспешно ступая меж кустов жасмина и бросая друг другу вызов во время первого танца в самой его уединённой части, они полюбили друг друга. Уже тогда тонкая, невидимая красная нить накрепко связала их сердца. Но от рождения до осознания чувств им понадобилось немало времени.
В этот вечер укрытый снегом королевский сад преобразился. Его было почти не узнать, и вместе с этим он до боли напоминал ей родной Дориат. Холодный лунный свет лился с потемневшего безоблачного неба, усыпанного мириадами звёзд, а на земле, будто бы являясь их отражением, сияли сотни огней. Меж заснеженных деревьев и по кустам протягивались гирлянды нежных цветов, свежий аромат которых разлетался в воздухе. Глядя на них, ей подумалось, что без королевской магии в этих украшениях не обошлось.
— Сегодня здесь восхитительно прекрасно! — выдохнула Андунээль.
Восхищение, облачённое в слова, польстило Трандуилу, однако он не сдержался от того, чтобы лукаво выгнуть бровь и придирчиво спросить:
— Только сегодня?
Когда она обернулась, чтобы посмотреть на Владыку, в её счастливых глазах сияли звезды. Она была так радостна, что едва могла произнести:
— Как будто я снова дома.
— Мы и есть дома, Андунээль, — с ласковой укоризной качнул головой Трандуил. На виду у всех, поднеся её руку к губам, он едва уловимо поцеловал тыльную сторону ладони. — Не ты ли говорила, что твой дом отныне здесь?
— Да, конечно, — торопливо кивнула она. — Но это…, — на мгновение растерявшись, взволнованно улыбнулась, — так напоминает Дориат.
Оброненное слово тенью былого скользнуло по их лицам. Оглядев сад, Трандуил будто впервые открыл глаза, заметив несомненное сходство. Желал ли он его, когда указывал что и как подготовить к этому вечеру? Если и так, то не осознавал желаемого.
Пройдя к большому резному креслу-трону, он подождал, когда спутница займёт место по его правую руку. После встал во главе длинного стола, тут же притягивая к себе всеобщее внимание. Он отчётливо узнавал на лицах эльфов застывшие радость и предвкушение, причина которых оставалась непонятна Андунээль.
Прежде чем пауза затянулась бы дольше приличествовавшего, наполненный силой, его голос разлетелся над садом.
— Я рад, что в этот вечер все вы пришли, дабы разделить со мной торжественность момента, выпадающего лишь раз за бесконечно долгую жизнь эльда, — величественно начал он, а Андунээль растерялась, начиная смутно осознавать происходящее, но боясь поверить догадкам.
Она нашла взглядом Легандира, на губах которого змеилась плутоватая улыбка. А вот Леголаса нигде не было видно. Отчего-то это заставляло её нервничать ещё больше.
Владыка, тем временем продолжал:
— Сегодня я рад объявить вам о том, что, наконец-то, нашёл ту, в присутствии которой моя душа поёт от счастья; ту, что смогла согреть моё сердце и вернуть уверенность в незыблемости наших сил перед тьмой. Вместе мы преодолеем все трудности, пройдём через тяжёлые времена и насладимся безоблачным счастьем, которое непременно ожидает нас впереди.