И все что я могла почувствовать это любовь.
Он оставлял легкие поцелуи на моем плече и на ранке. Она скоро исцелится, он знал это, но не прекратил свои действия.
Капельку очнувшись, вернув себе самообладание, я застонала.
— Моя спина будет ненавидеть меня завтра, — веры быстро исцелялись, но боль — это совершенно другое, чем будучи раненой.
Внезапно, он перевернул нас.
— Я сделаю массаж.
— Конечно, сделаешь. Это твоя промашка, — я ткнула пальцем в его грудь.
Он поймал мой палец губами и всосал, покусывая кончик.
— Технически, это твоя промашка.
Я отдернула руку назад.
— Как это? — Я, сузив глаза, посмотрела на него.
Он ухмыльнулся.
— Это твоя волчица опрокинула меня на пол.
Почувствовав, как нахмурились брови, я сжала губы.
— Ну, а из-за тебя мы остались там.
Рассмотрев меня мгновение, внимательно изучив мое лицо, он признал.
— Согласен, вопрос снят.
— Совершенно верно, печенька с инжиром, — я кивнула головой.
Схватив мою грудь, он всосал кончик соска, мгновенно отвлекая меня. Он затвердел во мне, начав двигаться крошечными ударами подо мной.
Покалывание порхало по мне. Я застонала, встречая его движения своими.
— Говори все дерьмо, какое хочешь, детка, но ты не можешь отрицать свою реакцию на меня. — Он углубил свои выпады.
— Я и не мечтала об этом, — подняв свои бедра, я опустилась на его член, принимая его по самую рукоять. Я улыбнулась ему в ответ.
Он зашипел, сжимая мою грудь. Погрузив одну в рот, он чуть не проглотил мой сосок.
Ощущения атаки на мою грудь заставили мои бедра подниматься и опускаться быстрее в отчаяние, эгоистично стремясь к еще большему удовольствию, возможно, которое только было.
— Ты моя, детка, — он прикусил один кончик соска, а боль и наслаждение прошли сквозь меня. — Скажи это.
— А если я не хочу? — Я выгнула бровь, бросая ему вызов.
Внезапно мы оказались на ногах. Он закинул меня на постель и склонился над матрасом. Его рука сомкнулась на моем затылке, крепко и жестко прижав меня. Выровняв свой член по моему центру, он врезался в меня быстро и яростно.
— Тогда я возьму тебя снова и снова, заставляя тебя кричать мое имя, пока твой голос не охрипнет, а тело не сможет взять больше. А потом, когда ты отдохнешь, я сделаю это снова. — Дернув меня назад, он потянул меня обратно к себе, не теряя ритма. — Ты отказывала мне четыре месяца, Эмбер, и будь я проклят, если ты откажешь мне снова. — Он шлепнул меня по груди, вызывая особый вид боли, после которого пришло еще больше удовольствия.
Боже, он был так чертовски сексуален. Он владел мною; он повелевал каждым дюймом моего тела и даже больше, и все же я не ощущала себя слабой, я чувствовала себя еще более сильной. Я подавила усмешку, выгибаясь к нему.
— Ты просто хочешь подкормить свое эго, — подразнила я.
Яростный рев вырвался из него.
— Нет. Ты просто хочешь, подкормить свое.
Я схватила его руку, сдерживая очередной стон, когда его член ударился в мою вагину. Жидкий жар опалил мою киску.
— Ты бы связал меня и посасывал клитор пока сильно не кончила, но, если бы ты не был так помешан на получении тобой своего, пока ты не докажешь свою точку, — я вздрогнула, когда его пальцы спустились вниз и обвели мой клитор. — Эго. — заявила я, подтверждая свою правоту.
— Если ты хочешь чтобы я тебя связал, то все что тебе нужно это лишь попросить, детка. — Он отпустил мой затылок, чтобы обхватить бедра. Он удерживал меня на месте, погружаясь в меня, а его пальцы теребили мои соски.
Моя грудь подпрыгивала, а я двигалась с каждым его толчком, несмотря на железную хватку.
— Я не попрошу, — бросила эти слова ему.
— Хочешь поспорить? — Он удвоил свои усилия, поглаживая мой клитор в сочетании с забиванием в мою киску.
Я закричала, беспомощно растворяясь в нем, прижимающимся рукой к каждому мягкому дюйму моей нижней части живота. Я взялась за него, ощущая, как мои коленки слабеют.
Его мягкое ворчание распространилось, когда он наклонился ко мне.
— Просто скажи это, детка.
— Нет, — мое дыхание было быстрым, но я не прекращала вызов. Он знал это; мы оба знали. Мне не нужно было произносить это вслух.
Он оставил мой клитор, полностью выпуская меня. Его член двигался в и из меня, но больше не было того физического контакта между нами.
— Если ты просто используешь меня, то бери все что хочешь, но не ожидай ничего другого.
Обернувшись через плечо, я взглянула на него. Я любила и ненавидела его в этот момент.
Его взгляд был не менее интенсивным. Его руки были гладкими у нижней части моего живота, где он лихорадочно водил ими.
— Просто скажи это. Я обещаю, ты почувствуешь еще лучше. — Он усмехнулся, а его глаза сверкали озорством.
Отведя взгляд от него, я нахмурилась, но с каждым маленьким взрывом удовольствия, зная, что это может быть еще лучше, гораздо лучше, я начала сдаваться. Я ухватилась за матрас, но это не то же самое. Уже, я скучала по его теплу, я жаждала почувствовать его твердость против моей мягкости. Проглотив свою гордость, я капитулировала.
— Хорошо. Я твоя.
Он обхватил мои бедра, но не сделал ничего другого.
— Скажи это снова.
— Я твоя, — выдавила я из себя, а мое раздражение заставило меня звучать как медведь в отношениях.
Он прижался к моей спине еще раз, вызывая дрожь по мне. Прижав губы к моей плоти, он поцеловал и всосал плоть на моем плече, а его рука скользнула к моей киске.
Я закричала, но удовольствие раскололо меня, когда он погладил мой клитор одним пальцем, а другими потер мою щелочку. Это было тройное нападение на мои точки, когда он нажал.
Быстрее и быстрее, его пальцы зеркально повторяли темпы его члена, выстреливая в и из меня, ударяя по каждому чувствительному месту, а затем отстраняясь и снова возвращаясь ко мне. Выше и выше, сильнее и сильнее, он почти довел меня до пика, к краю блаженства. Он наигрывал на мне как на инструменте, зная как играть. Он, казалось, знал точно что делать, как именно доставить мне удовольствие, как именно вырисовать каждую капельку наслаждения на мне.
Пока удовольствие не придавалось нагнетанию внутри меня, оно выстраивалось и выстраивалось пока он продолжал дразнить меня.
Пока я не могла взять больше.
Пока не распалась на части в его руках, когда яростно он обогнал меня.
Мои конечности дрожали от интенсивности моего освобождения. Волна за волной удовольствия разбивалась об меня.
Он не унимался. Он продолжал входить в меня, неуклонно лаская мой клитор, пока я конвульсивно сжималась вокруг него, а резкие крики срывались с моих губ, пока он не поймал меня руками, удерживая от падения.
Еще пару толчков и он зарычав излил свое горячее семя, казалось, клеймя мое чрево. Вся я растаяла в его власти, когда он лениво вышел из моей киски, отправляя свежие приступы удовольствия пробегать через меня. Он опрокинулся рядом со мной, так и оставаясь неподвижным.
На душе потеплело. Он не сдался. Чтобы я не сделала, он не отказался от меня, от нас. Волк, медведь или человек, это был тот, кого ты бы никогда не хотела потерять. Не каждый будет бороться за меня, как сделал это сегодня Мак. Никто не командовал мной: сердцем, телом и душой, как это сделал он.
Джейк был прав. Это самый лучший подарок на Рождество.
Уложив мои руки поверх его на моей талии, я прижалась к нему.
— Я твоя, Мак.
Он расслабился глубже во мне. Улыбнулся у моей плоти.
— И я твой, детка.
— Боже, помоги мне, — я хихикнула, не в состоянии удержаться от поддразнивания.
— Думаю это я, тот кто должен это сказать, — он прикусил мое плечо играя, завлекая мою волчицу.
— Нет, ты должен сказать «Счастливого Рождества, Эмбер. Я люблю тебя», — я пошевелила задницей против него.
Внезапно, он опрокинул меня на кровать. Приземлившись на спину, он набросился на меня, осторожно, чтобы удержать свой вес. Он смотрел в мои глубины, а теплота и обожание отражались в его собственных.