Вер, Медведь и Омела
Эмбер
— Не смей! — Я уперлась пятками туфель в землю, пока брат тащил меня за собой по покрытой грязью дорожке.
— Как только ты прекратишь упрямиться, это будет лучший рождественский подарок, который ты только получала от меня.
Он усилил хватку на моей холке. Как Альфа нашей стаи, он был самым сильным. Как мой старший брат и лидер семьи у него были правильные рычаги. Как мой лучший друг и единственный кто знает меня лучше всех, у него было преимущество; он был единственным, кто знал, что моей истинной парой был не вервольф, как мы, а вермедведь.
— Нет, этого не будет. Ничто не переплюнет Волшебную Палочку Хитачи [1] , которую я купила себе в прошлом году, — я демонстративно подняла нос.
Он остановился, сжимая мою шею. Он посмотрел без юмора в глубину глаз.
— Помимо всего, это реальная вещь.
Я нахмурилась. Поджала нижнюю губу, опасение собралось глубоко в животе.
— Да ладно, Джейк. Прошу, не заставляй меня делать это. Это неловко. — Моя бравада начала ускользать, а правда была близка к поверхности.
Оценив меня, его брови нахмурились.
— Что неловкого в признании и утверждении прав на свою пару, Эмбер?
Мягко и нервно я покусывала нижнюю губу. Правда была в том, что я хотела быть с Маком. Сладкий вишневый пирожок, у меня были такие фантазии о мужчине, который мог сделать даже трусики монашки мокрыми, прежде чем она сможет выговорить «Святая Мария».
— У меня нет целого дня, Эм. Тейлор ждет меня, — он выгнул выжидательно бровь.
Это было его первое Рождество вместе с Тейлором. Они привязались чуть более двух месяцев назад и были неразлучны с тех пор, не смотря на то, что Тейлор был человеком. Мой брат усердно трудился, чтобы добиться своей пары и трудился еще усерднее, чтобы сделать его счастливым.
По правде говоря я зеленела от зависти и не чувствовала веселого, радостного Рождества — скорей одинокого. Мрак.
Я любила Тейлора. Он уравновешивал моего сверхдоминирующего брата. Он знал, когда надавить, а когда уступить. Джейк так много улыбался с Тейлором и, несмотря на то, что многие из стаи были недовольны ориентацией своего Альфы, никто не мог отрицать, что Джейк стал лучше, с тех пор, как повстречал свою пару. С Тейлором он стал лучшим человеком — второе подтверждение того, что он нашел правильного человека, чтобы провести с ним жизнь.
Сладкий вишневый пирожок, я хотела то, что было у них. Я хотела Мака всеми фибрами своего существа. Несмотря на то, что волчица была нема, она дала мне знать о своем желании быть с ним и его медведем.
Но мы не такие, как он бы хотел.
И мне пришлось попотеть, чтобы открыть себе страшную унизительную правду, которую я знала.
— Прошу, Джейк. — Мой голос был низким, спокойным, я пыталась воззвать к его стороне Альфы, деловой его стороне, которая заберет всю личную заинтересованность из уравнения.
— Дай мне хоть одну причину, и я обдумаю отсрочку, — он ослабил свою хватку всего чуть-чуть.
Черт побери! Не было больше никакого способа отступить. У меня нет выбора.
— Ему не нравятся толстые девушки, Джейк. Я услышала, когда он и несколько парней из стаи разговаривали. — Моя грудь сжалась. Я чувствовала, что щеки покраснели, и я опустила взгляд на землю. Я не могла сейчас смотреть на него. Мне было слишком стыдно. Я никогда не встречала и не слышала ни о тех, кто не соответствует стандартам, их пар, ни о парах, которые бросили вызов судьбе.
Он стоял будто замороженный еще пару минут, прежде чем выдать четко:
— Нет, — и стал снова двигаться, утягивая меня за собой, как и прежде.
Моя голова взметнулась, в его жесткой хватке на мне.
— Джейк.
Ничего.
— Джейк.
Все так же никакой реакции.
— Джейк! — Паника нахлынула на меня, заставив сердце отбивать бешеный ритм, а волчицу царапаться.
Подойдя к дому, он вытянул связку ключей из кармана, отпер и открыл дверь. Бревенчатая хижина была построена как укрытие от урагана. Дом был без окон, с усиленным фундаментом и припасами, с которыми можно было переждать бурю.
И теперь это будет моей тюрьмой.
На Рождество.
Фан-гребаная-тастика.
Увидев внутри свет, меня окутала тревога. Моя волчица села, подавляя непреодолимую неловкость, проносящуюся сквозь меня, тянувшую меня вниз со страхом.
Повернувшись к брату, я пыталась наладить зрительный контакт, но он уворачивался, словно знал.
— Не делай этого, Джейки, — я знала, что прозвище его уязвит. Я удерживала свой голос на низком шепоте.
Он выпрямился, но не отступил.
Ярость прокатилась по мне волнами, временно выбивая мой страх.
— Клянусь, я никогда тебе этого не прощу. — Я обмякла, заставив его держать все двести с гаком(2) фунта моего веса.
Отпустив мою шею, он обвил руками мою талию.
— Черт, Эм, — мое имя было проклятием на устах.
Видя, что это только оттягивает неизбежное, я выпрямилась, но не без возмущения. Я совсем не в восторге от этого.
Он положил свою тяжелую руку на плечи, подталкивая меня. Он встретил мой взгляд, уверенность сквозила в каждом слоге.
— Да, простишь. Обещаю.
Оцепенев. Я была безмолвна, как моя волчица, не упустив его отсутствие сочувствия.
— Счастливого Рождества, сестренка, — он поцеловал меня в щеку, как Иуда каким он был, развернул меня в двери и толкнул через порог.
Дверь за мной захлопнулась, а спустя мгновение щелкнул замок. Одна из мер безопасности — дверь из прочной нержавеющей стали… в бревенчатой хижине. Это абсолютно убивало любое тепло прилагающееся к деревенскому домику.
Оглянувшись в трехкомнатной хижине, я быстро заметила Мака. Ощутив покалывание, повышенная осведомленность, проносилась сквозь меня при виде него. Он был высоким, темным и сексуальным.
Хотя вспомнив его слова в баре, я быстро подавила свою реакцию. Я не знаю, чувствовал ли он ту же тягу и отрицал это или нет; все, что я знала, это то, что хотела мужчину, который хотел бы меня такой, какая я есть, со всем обилием изгибов и все.
Я определенно пошла против судьбы как полный вервольф, но это не значит что я менее достойна хорошей пары, того, который получит удовольствие от каждого дюйма моего тела и кто подарит это удовольствие мне.
К сожалению, это никогда не будет Мак, несмотря на то, что говорит сама природа.
Он пристально смотрел на меня оттуда, где сидел на диване, потягивая пивко и ничем себя не выдавая. Выражение его лица было будто каменная маска, нечитаемая, но внушаемая.
Это предполагало то, что он зол.
Подойдя к единственному дивану, я плюхнулась на другом конце, напротив камина. Кто-то развел огонь. Я уверена, что Джейк и Тейлор никуда не выходили прошлой ночью или сегодняшним утром. Но это не значило, что брат не мог приказать кому-то все это сделать.
И видимо он сделал такое пару раз на этой неделе, основываясь на декоре. Елка стояла слева от камина, мерцая белыми огоньками. Ленты были в основном золотого цвета, а украшения ярко-красного. Гирлянды болтались вдоль каминной полки. Праздничные украшения возвращали пространству тепло и уют, но этого было недостаточно, чтобы изменить мое настроение.
Сняв угги, я удобней умостилась на диване. Я сложила руки на груди и попыталась затеряться в мерцании пламени в камине.
Но я слишком осознавала, что он рядом и его ежеминутные движения.
Мак вытянул ноги, скрестив их в лодыжках, под журнальным столиком. Одну руку он положил на пресс, поверх клетчатой, фланелевой рубашки, а другая упиралась в край дивана, держа пиво.
— Счастливого Рождества, — заявила я без единой эмоции в голосе.
Он искоса взглянул на меня, а его взгляд блуждал по мне.
Джейк не дал мне времени переодеться. Я надела толстые, темно-красные леггинсы, белую майку под черным худи, пару зеленых носков и мои сапоги. Неловким было то, что на мне отсутствовало нижнее белье.