— Если и разболтала, то он ничего мне об этом не сказал, — нахмурилась она. – Куда ты едешь?
Я улыбнулась и, чуть подвинув девушку, встала с кровати. Подошла к своей сумке и порылась в ней, доставая бумажник.
— Посмотри, — я протянула кожаный портмоне девушке.
Богатырева открыла бумажник и достала, следуя моим указаниям, три сложенных бумажки.
— Что это?
— Открой, разверни, — кивнула я.
Она развернула самый плотный сложенный прямоугольник и ахнула, узнав себя на довольно старой и потрепанной фотографии.
— От-откуда это?
— Со дня рождения Сорокиных, — усмехнулась я. – Помнишь, там был фотограф? У тебя вышла очень удачная фотка.
— Я помню, — улыбнулась она. – Знаешь, почему?
Я покачала головой, не понимая, о чем она говорит. Богатырева наклонилась вниз, туда, где лежали ее джинсы, и тоже достала бумажник. Он был похож на туристический – небольшой, с замком по всему периметру. Открыв одно из отделений, она достала… мою фотографию с того же дня рождения.
— Офигеть, — протянула я удивленно.
— Ты тоже вышла неплохо на фотке в тот день, — рассмеялась она.
— Ты хранила ее все это время?! – я разглядывала свое лицо, не веря глазам.
— Как и ты, по всей видимости, — усмехнулась девушка.
— Я распечатала твое фото, когда ты уехала. Хотела, чтобы была возможность увидеть тебя в любой момент.
— А я распечатала твою на следующий день, как получила фотки со дня рождения, — улыбнулась Богатырева.
— Ладно, мы еще поговорим об этом, — усмехнулась я. – Посмотри остальные документы.
Она отложила фотографию и взяла пожелтевший от времени кусок бумаги. Развернула и уставилась на меня.
— Это… Это он? – ошарашенно спросила она, глядя то на меня, то на билет в своих руках.
— Он самый. Я так и не смогла его выкинуть. Наверное, я все же романтик в душе, — улыбнулась я.
— Ладно, а это…
— А это новый. Через три дня я должна была ехать в Москву, — спокойно сказала я, опустив взгляд. – Я не могла смириться с тем, что потеряла тебя навсегда. Снова.
— И ты… Ты правда готова была переехать? – уставилась на меня Богатырева, словно я сказала что-то из ряда вон.
— Да. Я готова сделать что угодно, если это даст мне шанс быть с тобой.
— Я… Иди ко мне, — покачала головой Богатырева и, откинув все бумажки, притянула меня к себе, крепко обнимая.
Эпилог
— Ира, я умоляю, забери близнецов! – проорала я, когда Леха-младший наступил мне на ногу, в то время как мы с Лехой-старшим лежали под его «Мицубаном».
— Они учатся у вас механике, — рассмеялась Ирка где-то совсем рядом.
Я выкатилась на доске из-под автомобиля и с укором посмотрела на нее.
— Ты должна следить за своими детьми, пока мы работаем. А если он ключ на голову уронит кому-нибудь? И где вообще Сашка?
— Она с Олесей, Настей и мамой на кухне. Учится готовить, — улыбнулась подруга, протягивая мне стакан сока.
— Леха, иди попей, — крикнула я Иркиному брату, который тоже был под машиной, но с другой стороны. Он выкатился и с улыбкой принял второй стакан. Тут же мимо пронесся второй из близнецов, еще более неугомонный, чем младший Леха.
— Марк только что украл у меня воздушный фильтр, — пробормотал Леха-старший и поднялся на ноги. – Маркуша, иди-ка сюда.
Когда мы с Иркой вдоволь нахохотались, глядя, как Марик убегает от дяди Леши с фильтром в руках, то я тоже встала.
— Значит, Сашка там готовить начала? Неужели мы с Лехой ее потеряли? – сокрушенно покачала я головой. – Она подавала такие надежды.
— Перед этим она так треснула Марку, когда он дергал ее за волосы, что думаю, она все же не станет изнеженной принцессой, так что не переживайте, — усмехнулась Ирка, глядя на уже резвящихся обоих близнецов и Леху.
— Представь, что будет, когда Лехина жена еще родит, — покачала я головой.
— Детский сад, — улыбнулась подруга. – А вы с Олесей не думали об этом?
Только я открыла рот, как тут же услышала голос Богатыревой, и почувствовала на талии ее руку, а после – и губы на своей шее.
— О чем мы не думали? – спросила она, обнимая меня.
— О… Об отпуске, — пробормотала я, краснея. – Она спросила, не думали ли мы об отпуске.
— Я спрашивала о детях, — предала меня вредная Ирка.
— Нет, ты спрашивала об отпуске, — не отступала я. – И вообще, зачем нам дети, когда только у вас с Ринатом их уже трое? Леха скоро разродится еще. Куда их девать всех? Залетают, потом женятся, мы не такие.
— Мы с Ринатом были год женаты, прежде, чем завести детей, — напомнила мне подруга. – И Леха на Насте женился задолго до ее беременности.
— Если ты уговоришь ее рожать – ради Бога, я не против, — подняла я грязные ладони в знак поражения. – Я этого делать не буду. Мне хватает и этих. И Рината в том числе. Он сам как ребенок, — ответила я и снова легла на доску, чтобы «уехать» от разговора.
— Кто бы говорил! – рассмеялись девушки хором, и я сама не смогла сдержать улыбку.
***
Вечером, сидя на веранде в шезлонге, я смотрела на звездное небо. До меня доносились голоса и смех друзей. И я улыбалась, глядя в ночное небо. Я была счастлива. Мои близкие здоровы, со мной самая лучшая женщина, которую я безумно люблю, у меня любимая работа и бизнес – открытая совместно с Лехой мастерская. У меня есть, где жить и есть, что есть. Я была абсолютно счастлива. Каждое утро, открывая глаза, я видела лицо Богатыревой, и это придавало мне сил даже в самые тяжелые времена. У меня просто не было причин грустить или жаловаться.
Я услышала, что на секунду шум из дома стал громче, и обернулась. Как всегда, изящная и красивая, Богатырева подошла ко мне и уселась сверху.
— Все мечтаешь? – она поцеловала меня в место под скулой и уткнулась лицом в шею, глубоко и спокойно вздохнув.
— На звезды смотрю. В августе постоянно звездопад, — проговорила я, чуть повернув голову, чтобы поцеловать ее в макушку. – Немного устала от шума.
– Падающую звезду видела? Загадала желание? – усмехнулась она.
— Видела, но не загадала, — призналась я.
— Почему?
— Мне не о чем мечтать, — пожала я плечами. – У меня все есть.
— Это так мило, — Богатырева подняла голову и посмотрела мне в глаза. – Я люблю тебя, Лер.
— И я люблю тебя, — улыбнулась я, глядя в самую красивую и чарующую зелень. – И буду любить. Пока не погаснет солнце.
— Ты, кажется, обещала меня столько же ненавидеть, — усмехнулась Богатырева и наклонила голову.
— Да, не получилось, — рассмеялась я. – Но в этот раз я точно сдержу свое обещание.
И, не дав ей сказать ни слова против, я поцеловала самую прекрасную девушку на земле.
Ведь я любила ее тогда и продолжаю любить ее сейчас.