- Фра Руфус, я никогда не видел их, но я внимательно слушал и запоминал курс, еще рядовым гребцом. Это они, будь все проклято! Быстрые, черные, с закрытыми местами для гребцов. Как большое черное полено, что само машет черными веслами. А нас связали дракой на палубах. Виктум скомандовал отход. Мы их отбросили, он сам срубил главаря тварей с топором. Тот его тоже попятнал, ловкая тварь и быстрая. Его утащили свои. А на нас навалились новые твари. Большой дракон они взяли. Но Виктум зажег......
Окрестности Большого лагеря. Приболотье.Теплый вечер. С реки слабым ветром приносит запах воды, сырости и тины. Нагревшаяся за день земля щедро отдает накопившееся тепло. В кронах деревьев тихо шелестят пока еще только начавшие покрываться ярко-зелеными, нетронутыми солнечным загаром листьями ветви.
От лагеря доносится негромкий гомон деловито снующих орков. Только эти звуки: лес и орки слышны сейчас. Остальные жители леса и реки замерли и затихли, сморенные дневными заботами или еще не проснувшиеся, для кого ночь время жизненных забот.
На песке под старой и развесистой сосной в насыпавшейся коре и иголках во весь рост растянулся варг. Его бок, вздымаясь крутым и мохнатым валуном, мерно вздымается, глаза закрыты и только редкие движения уха указывают, что он не спит. К его боку привалился Ходок. Широко раскинув ноги, откинувшись спиной на грудь зверя, запрокинув голову молча и неподвижно смотрит в высь, на медленно летящие в бесконечной синеве быстро темнеющего неба растрепанные почти в клочья облака.
К его ноге прикипела, обхватив ее руками и прижавшись щекой, свернувшаяся калачиком Тзя. Ая в стороне от них копается в своих сумках, не переставая чутко поводить ушами. Таур, лежа в паре шагов от морды варга, длинной травинкой осторожно водит ему по носу, с трудом сдерживая смех от вида гримас, что показывает зверь.
Напротив всей компании сидят Хромой и Хрууз. Хромой лежит на песке, откинувшись на лежащий ствол другой сосны, проигравшей гонку жизни великану, что прикрыл их всех своей кроной. Бездумно грызя веточку, Хромой всем своим видом излучает довольствие и покой. Из-за ствола торчат еще пара ног. Босых и мозолистых пяток. Урта, после очередного суетного дня наполненного для него беготней, работой и руганью, не стал ждать начала совета и, ткнувшись в песок, тихо засопел, набираясь сил перед ночной суетой.
Только один Хрууз сидит как на иголках, что-то прокручивая в голове, явно что-то проговаривая и с кем-то споря, он возмущенными глазами обводит всех и пытается поймать взгляд Ходока. Он несколько раз хмыкнул и прокашлялся, но заразившиеся ничегонеделанием от своего вождя орки не обращали на него ни малейшего внимания.
Потеряв окончательно терпение, он встает и подходит ближе. Варг приоткрывает глаз и поворачивает в сторону него ухо. Замерев, Хрууз с непонятной робостью рассматривает абсолютно пустые глаза Ходока, в которых ясно отражаются самые первые, еще робкие и слабо мерцающие звезды неба над головой.
Еще больше смутившись, он садиться рядом и, помедлив, тихо спрашивает.
- Что ты там видишь?
В глазах Ходока пробегает тень и он медленно перекатывает уже осмысленные зрачки глаз на съежившегося Хрууза. Помедлив, глухим голосом отвечает.
- А ты?
Дернувшись, Хрууз запрокидывает глаза и недолго смотрит ввысь. Пожимает плечами и отвечает.
- Небо.
Остальные орки, отвлекшиеся от своих занятий, тоже смотрят в небо, с интересом ждут продолжения.
- И все??
- Да, - Хрууз пожимает плечами, - небо, небесный свод, - загоревшись интересом и подавшись вперед, спрашивает, - а ты, что видишь ты?
- Таур, Быстрый спрашивает, не против ли я, если он сейчас съест одну надоедливую муху, что мешает ему отдыхать.
Поднявший голову варг улыбнулся попятившейся лучнице и вновь сунул нос в иголки, подняв выдохом облачко песка.
- Но он не будет ее есть, если эта надоеда основательно почешет его спину, там куча царапин, и они жутко зудят.
Фыркнувшая Таур пересела поближе и стала сильно чесать мохнатую спину. Варг еще глубже сунул морду в песок и замычал от удовольствия, осторожно потянувшись и скребнув в песке выпущенными когтями.
Еще немного продлившуюся тишину прервала Ая, глядя исподлобья на Ходока, она негромко спросила.
- Что ты там видишь??
Перекатив по боку варга голову, Ходок посмотрел на нее и, помолчав, вновь поднял глаза в темное небо.
- Небо я вижу. Бескрайнее и бездонное небо. И звезды на нем, мириады звезд.
- И что, огоньки, прорехи в плаще Утумны, - Хрууз вновь подал голос.
- Звезды не огоньки. Не прорехи. Это такие же светила, как и наше Око. Просто они так далеки от нас, что мы их и не видим почти. Так далеки, что даже эльфы столько не живут, столько их свет летит до нас. И там, наверное, другие существа смотрят в небо на нас с другой земли.
Мертвая тишина на поляне заставила его окончательно поднять голову. На него смотрело пять пар глаз и еще два глаза отдельно. Проснувшийся Урта и повернувший в мою сторону полморды Быстрый.
Задыхающийся от волнения Хрууз с трудом проталкивая слова прохрипел.
- Так далеко? Так далеко?? Откуда ты это знаешь? Ты не выдумал это. Ты это точно знаешь.
Потрепав по голове за торчащими торчком ушами варга, Ходок потянулся и очень серьезно ответил.
- Не знаю я. Вот не выкатывай на меня глаза. Не знаю я, откуда я это знаю. Просто знаю и все. Я и сам бы хотел знать, откуда у меня в голове все это.
- И вообще не пора и нам в Лагерь? Разбудите Урту кто-нибудь.
Вся компания завозилась и, ворча, начала собираться. Быстрый, встав, продемонстрировал весь набор потягиваний, зеваний и царапаний когтями дерева встающего варга, закончив это встряхивание шкурой, засыпав всех хвоей и пылью. После чего подставил мне свою спину и повез меня неторопливым ходом к Лагерю.
Покачиваясь на мохнатой спине, я несильно толкнул ногой идущего рядом задумчивого Хрууза и спросил.
- Не пора Лагерю имя дать?
Обычно с интересом встречающий все новое, на этот раз он только кивнул, продолжая морщить лоб.
Дойдя до Лагеря, я хлопком остановил зверя и минуту разглядывал орочий муравейник. В Лагерь входили и выходили идущие военной рысью отряды орков, группы носильщиков и просто самый разномастный народ. Сам Лагерь за две недели после схватки со Жрецом, чья голова на совесть укрепленная над воротами, по-прежнему пугала многих орков, выплеснулся за свои стены множеством временных и более основательно построенных жилищ. Дымы очагов, пыль от разбитой в мелкий прах земли. Крики, песни, отрядные барабаны, звуки работы разными инструментами.
Въехав в ворота, я спрыгнул с варга и, хлопнув его по плечу, отпустил к его поклонникам, что терпеливо ждали своего члена семьи. Людской худенькой девчушке и паре щенков-сосунков, тем немногим, кто остался в живых с Дальнего Хутора.
Ирука, так ее звали, каким чудом она с парой щенков прошла сквозь кишащий пришлыми орками лес и принесла на себе еще слабых и потому быстро выдохшихся сосунков, никто не понял. Узнав, что она осталась одна и, что именно ее отец стал тем, кто открыл очень вовремя ворота для Темного, я взял ее в род. Её дядя Олли попытался ее забрать в свой дом, но посмотрев в две пары мрачных глаз варгов, махнул рукой и теперь просто старался почаще навещать свою племянницу. А узнав, что членство в роду Тач-Варги приносит еще искренне уважение и почитание всех наших орков, вообще оттаял.
С ним сейчас усиленно наводил мосты и контакты купец Асмус, с ходу втянувшийся в работу по освоению и заселению края такой разнополосицей из родов и семей орков и людей.
Особое отношение Ируки и орков его семьи нам поведал Та, еще один из уцелевших с того поселка и старший брат щенков. Он принес весть о набеге и успел развернуть караван из Большого Поселка Даритая.
Он рассказал, что его семья сохранила в своих преданиях, что кто-то из её предков был всадником варгов или их потомком. А так, они все были Чувствующими, своеобразными, слабыми, но легко услышанными варгами. При встрече с этой Семьей Таша и Быстрый сразу их почувствовали и, не сговариваясь, приняли их, как щенков своего прайда. Ничем ни на секунду не испугав Ируку и не удивив сосунков.