Биляна Срблянович
Белградская трилогия
Биљана Србљановић: Београдска трилогија (1997)
Перевод с сербского Гирина Сергея
Действующие лица
Кича Йович (29 лет) — Мичин брат
Мича Йович (21 год) — Кичин брат
Алена (35 лет) — чешка
Саня (30 лет) — жена Милоша
Милош (31 год) — Санин муж
Кача (31 год) — жена Дуле
Дуле (32 года) — Качин муж
Йован (23 года) — молодой человек
Мара (23 года) — девушка
Дача (18 лет) — тинейджер
Ана Симович (21 год) — белградка
Действие происходит в течение одной и той же Новогодней ночи.
Сцена 1
ПРАГА, ЧЕХИЯ
Квартира двух молодых мужчин, братьев, Кичи и Мичи Йович, им около двадцати.
Квартира однокомнатная, две кровати, три лампы и много картин. На картинах одно и то же: Белград, девушка, компания. Стол, стулья и электроплитка, много грязной посуды, в правом углу кухонный уголок.
В комнате перед зеркалом и открытым шкафом стоит Кича, выбирает что надеть. Внимание привлекают эстрадные костюмы — мамбо (его рабочий гардероб). Слышится тихая интсрументальная мелодия мамбо, под которую Кича напевает, подтанцовывает и одевается. Музыка плавно затихает. В комнату входит Мича, он тащит сосновые ветки и большую нейлоновую сумку. Он не в духе.
Кича: Ты где ходишь? Ты знаешь сколько времени?
Мича смотрит на часы какое-то время, потом опускает руку.
Мича: Не знаю.
Кича: Эх, Мича, ты на самом деле глупый.
Кича решительно подходит к нему.
Кича: Сейчас точно…
Смотрит на часы. Смотрит долго. Опускает руку.
Кича: … очень поздно.
Кича быстро продолжает одеваться.
Кича: Если сегодня победим, обещаю, я подарю тебе электронные часы.
Он продолжает ворчать, в то время как Мича прикрепляет ветки к стене, украшает лампочками, доставая их из сумки.
Кича: Больше они не будут меня доставать этими стрелками! Давай одевайся, у нас нет времени… Что ты делаешь?
Мича: Немного украшу, все-таки Новый год. Я купил это на распродаже.
Кича: Это ветки для кладбища. Зачем они на кухне?
Мича: Нет, Кича, мне продавец сказал: «У нас в Чехии, господин, это внутренняя декорация!»
Кича: Вот так и сказал?
Мича: Именно так.
Кича: Именно «внутренняя декорация»?
Мича: «Внутренняя» или «домашняя», сейчас не помню…
Кича: Ну, пожалуйста, повтори, как он сказал.
Мича: В смысле?
Кича: В смысле, на чешском. Как это сказать по-чешски?
Мича судорожно вспоминает. Не знает.
Мича: Подожди, что точно ты хотел, чтобы я тебе сказал?
Кича: «Декорация», Мича.
Мича: А-а.
Мича опять вспоминает. Выглядит дураком.
Мича: Внутренняя или домашняя?
Кича: Все равно какая.
Мича в конце концов сдается.
Мича: Не знаю.
Mича в конце концов отстает.
Кича: Знаю, что не знаешь. Тебе потребовалось два года, чтобы научиться говорить «Ahoj, jak se máš?»,[1] а теперь рассказываешь мне, как ты с чешскими лесниками споришь об эстетике…
Мича молчит. Затем вдруг возражает.
Мича: Нет, Кича, он был не чех!
Кича: А кто?
Мича: Нет, нет, не чех…
Кича: А кто тогда?
Мича: Наш. То есть хорват… да, наш… Я имею в виду, говорил по-сербски. То есть по-хорватски… Да, елки-палки, главное, что я его понял. Смотри, он продал мне их со скидкой, даже не наварился на мне…
Кича: Эх, Мича…
Мича: Чего?
Кича: Не ври.
Мича: Да нет же, Кича, клянусь матерью…
Кича дает ему затрещину.
Кича: Не клянись матерью, босяк!
Мича становится грустным, держится за щеку.
Мича: Я купил ветки у чеха на рынке, заплатил полную цену и мне кажется, что он недодал мне сдачу.
Кича: Вот видишь. А меня тут берешь на эмоции, братство и единство, эти схемы… Ладно, не важно. Только не ври мне больше.
Мича: Не буду.
Кича: Больно?
Мича грустный, держится за щеку.
Мича: Ага.
Кича: Извини, ты знаешь, как я отношусь к маме.
Мича: Знаю. Ты извини.
Кича бросает ему рубашку с рюшечками, такую же, как и его.
Кича: Давай, одевайся.
Мича: Зачем?
Кича: Тебе нужно в сотый раз напоминать, что сегодня вечером мы выступаем в «Люцерне»?[2]
Мича: Я выступаю в «Люцерне»???
Кича: Не притворяйся! Ты прекрасно знаешь, что там новогодний бал.
Мича: И какое отношение это имеет ко мне?
Кича: Ты опять. Хочешь еще одну затрещину?
Мича тут же хватается за щеку. Грустно отвечает.
Мича: Не хочу.
Кича вздыхает, спокойно подходит к Миче. Кто знает, в который раз он так объясняет.
Кича: В «Люцерне» соревнование танцевальных пар в мамбе. Первая премия — двадцать пять тысяч крон.
Мича: В мамбе?.. И?
Кича: И!.. Эти деньги возьмет кто-нибудь из нас!
Мича: Думаешь, мы сможем их украсть?
Кича: Нет, мы честно займем первое место. Ты или я. Не важно кто.
Мича: Чтобы я победил??? Да я же не умею танцевать мамбу…
Кича: Нам повезет. Я знаю. Это легко, научишься за пять минут.
Мича: Ни за что!!!
Кича подходит к Миче с угрожающим видом.
Кича: Сядь, Мича. Мича испуганно подчиняется.
Кича: Скажи мне, кто тебя сюда привез?
Мича: Военные.
Кича: Нет, Мича, военные тебя выгнали из дома.
Мича: Да.
Кича: А кто тебя сюда привез?
Мича: Кто?
Кича: Как «кто»? Кто собрал твои вещи, когда тебя первый раз вызвали, и кто решил ехать в Прагу? Кто?
Мича: Ты, Кича.
Кича: Я, Мича. Я. И кто обещал маме, что будет за тобой следить, чтобы ты не попал в какую-нибудь переделку, и чтобы тебя какая-нибудь… не захамутала, кто?
Мича: Ты, Кича.
Кича: Я. И, значит, кто за тебя отвечает?
Мича: Я, Кича.
Кича: Ты, Мича. Ты… Подожди, как это ты?
Мича: Каждый сам отвечает за себя и свою собственную судьбу.
Кича: Кто тебе это сказал!?
Мича: Этот с ветками.
Кича: Этот хорват?
Мича: Видишь, и ты его знаешь! И что ты меня бьешь ни за что!!!
Кича смущен. Бросает Миче жилет, который не вписывается в мамбо-костюм.
Кича: Одевайся!
Кича слушается, задумчиво одевается. Бормочет.
Мича: Где ты научился хорошо танцевать мамбу?
Кича: Меня научила одна супер-танцовщица. Чемпион Чехии за… не важно, за какой год.
Мича: Правда? И чтобы снова прославиться, она нашла тебя?
Кича: Да, меня. Ты находишь это странным? Что, я не достаточно хорош для чехов?
Мича: Хорош, хорош… Но не для мамбы…
Кича неожиданно замахивается рукой, и Мича едва успевает увернуться от пощечины. Кича включает магнитофон с записью мамбы. Хватает брата за руки и начинает с ним танцевать. Мича ведет себя как слон. Кичу это все больше раздражает.
Кича: Два вправо, один влево, два вправо, один влево! Поворот! Держи ритм, черт тебя возьми!
Танец становится все бессмысленнее, и братья вскоре вместо танца просто топчутся на месте. Мича вырывается… Тяжело дышит.
Мича: Кича, в этом во всем есть смысл?