Наутро Женя явился с пакетом, набитым всякими безделушками, которыми играют ребята между занятиями и беготнёй по улице. Он собрался разделить с другом его вынужденное затворничество, открыл рот для извинений. А Илья начисто забыл про ссору. Он был счастлив: мама наконец-то очнулась и встала с постели. Невидимый зверь, долго терзавший её, сдох! От радости Илья прыгнул приятелю на грудь, и оба рухнули на пол.
– Во, чокнутый! – смеясь, закричал Женя.
– Сам такой!
– Илюша, что случилось? Где мама? Ей лучше? – раздался нежный голосок Викули. Она стояла в открытых дверях с сумкой, набитой продуктами. Выпустив из объятий друга, Илья поднялся с полу и холодно воззрился на гостью, которую так долго ждал, что перегорело всякое желание её видеть.
– А ты похудел, Лопушок, – не дождавшись ответа, с жалостью произнесла Викуля и протянула руку, чтобы потрепать его за вихры. – Я так переживала за вас…
Илья увернулся от ласки и громко, чтобы в комнате услышала Лидия (выпив чаю с печеньем, она опять прилегла), крикнул:
– Мама, тут к тебе пришли! А я пойду погуляю…
***Он не сразу простил Викулю, а на «Лопушок» – придуманное ею и прежде казавшееся Илье забавным прозвище – больше не отзывался. Лидия упрекнула его за обидчивость, злопамятность. Он промолчал, в "злой" памяти или в сердце сохраняя стойкое недоверие к лучшей подруге матери…
Наверно, и Калитина (подумал он) потому злобная да въедливая, что её мать болеет, а поддержки ждать неоткуда. Галя уже не раскачивала косу, а кончиком её, как пуховкой, водила по своим щекам.
– А пошли после уроков к Ерошкину? – предложила она. – Нужно задание ему передать.
Одноклассник Дима Ерошкин болел почти три недели.
– Ладно, давай сходим, – согласился Илья. – У меня к нему дело…
На звонки в квартиру Ерошкиных никто не выходил. Ребята терпеливо ждали: больной товарищ, видать, настолько ослабел, что идёт, едва переставляя дрожащие ноги. Они даже подались вперед, на случай, если ему вздумается рухнуть им на руки. Дверь, наконец, распахнулась, и гостей радостным воплем встретил румяный и даже загорелый Дима. Оказывается, он стирал спортивные гетры в ванной, поэтому не сразу услышал звонок. Большой белый кот Тимон, разделяя восторг юного хозяина, закрутился вокруг гостей и приветливо замурлыкал. Всей компанией пошли на кухню, где уже и обед подоспел. На вертикальных шампурах под прозрачным колпаком электрошашлычницы крутились румяные куски мяса. Дружно, включая кота, их съели, нажарили еще…
– У меня горло болело, – макая шашлык в кетчуп, рассказывал Дима. – Ну, полечили, а анализы опять плохие. Меня давай лечить уже уколами. А потом говорят, что анализы попутали. Взяли их по-новой. А мне начхать. Гуляю сколько влезет. А в школу, блин, пусть хоть до лета не выписывают.
Тимон, оторвавшись от своей плошки, неожиданно прыгнул Илье на колени и преданно уставился в глаза.
– Ну, ты и тяжёлый, лошара! Чего тебе? Не наелся, что ли? – рассмеявшись, мальчик положил на салфетку кусок шашлыка и подвинул к краю стола.
Сжав мясо лапами, кот стал выгрызать его по крошке.
– Он не голодный, просто выпендривается, – заметил Ерошкин. – Артист!
– Дурья башка, чуть не забыл! – спохватился Илья. – Димка, ты поговори в своём дворе с пацанами, а я – со своими. Насчёт матча по футболу. Надо его провести в начале июня, как в прошлом году. Пока пацаны по отпускам не разъехались. Лады?
– Поговорю, ясен перец. А в классе ваще как дела?
– Ничего нового не задают. Старое повторяем. В табелях оценки проставили. Ещё не все, конечно.
– И не всем, – внесла уточнение Калитина и, вытерев платочком испачканные жиром пальцы, протянула Диме сложенный лист. – Тут Валентина Сергеевна написала, какие предметы у тебя хромают. И на словах передала, что каникулы на носу, и тебе надо поторопиться в школу… Если, конечно, здоровье позволяет, – лукаво добавила она, и все рассмеялись.
Сытые и довольные, гости вышли на улицу.
– Глянь, кто прощается с нами! – вскрикнула Галя, показывая на окно Ерошкина.
На подоконнике, вытянувшись во весь рост, стоял Тимон и хлопал лапой по стеклу. —Какой умный котик! До свидания, Тимоша! До свиданья! – и она помахала ему рукой.
«Фантазёрка! Он просто муху ловит. Цап-царап её, а она между когтями проскакивает», – скептически подумал Илья и вдруг иначе посмотрел на этот эпизод. Мухи отсюда не видать. Может, её вовсе нет. Зато очевидно, что гости сразу понравились коту. Он, можно сказать, посидел с ними за одним столом, и до порога проводил, а на прощанье взял да и помахал лапой – что ж тут удивительного?
С Калитиной Илья расстался на перекрестке, перекинул ранец со спины на плечо и свернул на свою улицу. Прямая и широкая, с панельными пятиэтажками, разделёнными просветами дворов, она тянулась к холму Мишенному. Илья шёл размашисто, напористо, словно сметая с пути препятствия. Чистая прозрачная высь неба и теплый ветерок придавали его радостному настроению какую-то воздушность, легкость. Будь его воля, он бы взмахнул руками и полетел.
У холма дорога поворачивала вправо. На повороте, завершая череду серых зданий, стоял рыжеватый кирпичный дом. Строила его компания «Белый аист». По слухам, она собиралась увековечить свое название в его стене, но светлого, контрастного по цвету, кирпича хватило всего на одно слово – «Белый». Под самой крышей, заметное издали, оно интриговало прохожих. А жильцы шутили: «Мы живём не где-нибудь, а в Белом доме!»
С улицы двор прикрывали плотно посаженные молодые рябины. Их ветки в нежно-зеленой весенней листве соприкасались, образуя общую крону. Нырнув под неё, Илья узкой тропкой вышел к песочнице. Возле неё на корточках сидел Леня – крупный подросток тринадцати лет. Он прутиком тыкал в майского жука, к голове которого прилепил жевательную резинку. Насекомое вяло вскидывало крылышки, но не взлетало: груз был явно тяжеловат, и энергии не хватало. Солнечный полдень – «нелётное» время для майских жуков.
С опаской покосившись на Леню, Илья пересёк утрамбованный футбольный «пятак» и остановился возле сломанных качелей. Прислонившийся к их распорке Женя Мальцев – красивый темноволосый мальчик – капризно скривил маленький алый рот:
– Шляешься где-то! Даже не подождал меня после уроков.
Ребята учились в параллельных «пятых» классах. Занятия у Ильи сегодня закончились раньше.
– А чё в школе торчать зазря! – опустив ранец на землю, ответил он. – Так хоть я к Димке Ерошкину зашел, болеет он. Тебе от него привет.
– Ладно, ладно, – перебил Женя, протягивая другу чёрный сотовый телефон. – А у меня вот что!..
Бросив возиться с жуком, Леня заинтересованно глянул в их сторону. Приятели были слабее его, трусоваты, и он решил позабавиться над ними, покуражиться. Опустив голову, словно выискивая нечто у себя под ногами, он подобрался к мальчикам со спины и прислушался…
Илья листал «меню» телефона, а Женя, сверкая фиалковыми глазами, хвалился:
– Вишь, сколько наворотов: игры, музыка. Можно плеер подключить или посчитать чего нужно. Даже фотокамера есть. Брату другой мобильник купили, а мне этот отдали. Почти новый!
– Новый – и поцарапан? – Илья сверху вниз глянул на приятеля. Он был его выше на добрых полголовы.
Мгновение помолчав, тот радостно встрепенулся:
– Так Витька в поход его брал! А когда там консервы открывал, нож соскочил – и прямо по мобиле.
– И зараз три царапины?! Может, он его вилкой подцепил, как шашлык? – ухмыльнулся Илья и вспомнил недавнее угощение. – А я шашлыков похавал у Димки. У него еще кот белый есть. Вместе с нами за столом ел. А когда я уходил, он мне говорит: «Ты – классный чувак!»
– Чё-то я не врубаюсь, кто так сказал? – переспросил Женя.
– Котяра, – Илья едва сдерживал смех. – Мордастый такой, ходит на задних лапах и треплет языком, как человек.
– Ни фига себе! – Женя озадаченно почесал затылок. – Дрессированный, что ли?
– Котов не дрессируют говорить. Бесполезно. А этот так и сказал: «Покедова! Приходи, когда захочешь». Да ещё лапой помахал на прощанье, – Илье стало весело и от собственной выдумки, и приятных утренних событий, и волнующе непривычных весенних запахов. Запрокинув голову, он расхохотался. Женя недоумённо смотрел на его трепещущее горло, сверкающие на солнце зубы…
– Ну, ты и брехло! И к телефону, тоже мне, прикопался! Дай сюда! – он выхватил у Ильи телефон и уронил в траву. Следивший за каждым жестом ребят Лёня тут же поднял его и вскинул руку.
– У-лю-лю, а-ля-ля, а мобила у меня! – торжествующе закричал он. – Не достанешь, не достанешь…
Женя подпрыгнул и гневно потребовал:
– Отдай! Слышь ты, это не твоё. Отдай, придурок!
Хулиганистый паренёк не прощал оскорблений. Однако «придурка» он стерпел. И не случайно. Брат Жени был отзывчивым и сильным заступником. И Леня просто дразнил мальчика, жонглируя телефоном и насмешливо приговаривая: