130
Отцы по Рабби Натану, текст Б, глава 31, издание Шехтера.
131
Иерусалимский Талмуд, Таанит 4:8, 68д.
132
Вуди Аллен, «Свитки», в книге Вуди Аллена «Без перьев» стр. 28.
133
Евреи знали, что священник выдвигает не пустую угрозу. В Англии в 1255 году был один известный случай, когда за «обрядовое» убийство Хью из Линкольна, христианского мальчика, который на самом деле утонул в выгребной яме, повесили девятнадцать евреев.
134
Похожий вариант истории, с небольшими изменениями, приводится в «Сокровищнице еврейского фольклора», под ред. Натана Аусубеля, стр. 36.
135
Таким образом, если анекдот о раввине рассказывает ортодоксальный еврей, то мишенью в нем, вероятней всего, окажется раввин из реформаторов. Исключение здесь составляют анекдоты, которые рассказывают Митнагдимы (рационалисты из ортодоксальных евреев) о хасидских ребе. Вот один из них.
Хасид рассказывает другу о чуде, свидетелем которого он был. Его ребе стоял на улице, разговаривая с группой своих последователей, а неподалеку стоял Митнагид, пародируя все, что говорил ребе. Наконец ребе это надоело.
– Пусть та стена, что возле Митнагида, – произнес он, – обрушится и падет на него.
– Но ребе, – воспротивился один из последователей, – стена очень высокая, и, если она обрушится, могут пострадать и другие, невинные люди, не только Митнагид.
– Вы правы, – сказал ребе. – Пусть стена не рушится.
– И ты не поверишь! – заканчивает свой рассказ хасид. – Стена так и осталась стоять.
Рабби Элизер Шах сегодня считается лидером Митнагдимов в Израиле, а в середине 1980-х годов в Израиле ходил следующий анекдот:
Рабби Шаха спрашивают:
– Если бы вам пришлось родиться снова, а родиться иудеем не было бы возможности, кем бы вы предпочли родиться?
Рабби Шах долго молчал.
– Если бы у меня не было возможности родиться иудеем, – сказал он наконец, – то я бы предпочел родиться хасидом в Любавичах.
Ортодоксальный раввин, выражающий подобное неуважение к другим ортодоксальным иудеям, не соответствует широко распространенному мнению о монолитности ортодоксов. На самом деле раскол внутри ортодоксов зачастую бывает более ожесточенным, чем нынешнее разделение на ортодоксальных и реформаторских иудеев.
136
Сказано у рабби С. У. Зевина в «Сокровищнице хасидских рассказов про Тору» (New York: Mesorah Publications, 1980), стр. 189–191.
137
Ричард Рубинштейн, «Рабби умирает», в кн. Якоба Нэснера «Американский иудаизм: путешествие в современность» (Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, Inc., 1972), стр. 46–59, см. в особенности стр. 56.
138
Бывают случаи, когда охранники или билетёры грубо отказывают потенциальным верующим пройти в синагогу. Комик Джоан Риверс написала в своей книге «Все еще говорю», как она купила билет на службы по случаю одного из важных религиозных праздников, проводимых в большом храме на Ман-хэттене. Но когда она опоздала на десять минут на поминальную службу по усопшим, – за несколько недель до этого она потеряла супруга – билетёр сказал ей и ее дочери, что их места уже отданы другим. И хотя синагога не была полной, билетер, который был видным членом правления, не позволил им зайти и помолиться. Она была ошеломлена и взбешена: «Я думала: это храм?; это Бог?» (Джоан Риверс, в соавторстве с Ричардом Мериманом, «Все еще говорю» [New York: Turtle Bay Books, Random House, 1991], стр. 260).
139
В подобной, но более ранней, истории, напечатанной в XIII веке в «Книге Благочестия (Сефер Хасидим)», неграмотный иудейский пастух возносит Господу свою собственную молитву: «Господь Мира! Тебе открыто и ведомо, что если есть у Тебя некий скот и Ты дашь его мне под присмотр, то хоть я и беру с других плату за присмотр и заботу, с Тебя я ничего не возьму, ибо люблю я Тебя».
Услышал молитву пастуха муж ученый и говорит ему:
– Глупец ты, не молятся так.
– Так как же мне молиться? – спросил пастух.
И научил ученый муж молиться пастуха по всем канонам, в порядке должном, как пищу освящать, Sh'ma («Слушай, Израиль! Господь Всемогущий наш., Господь Един») и другим главным молитвам.
Когда ученый муж ушел, пастух забыл все новые молитвы, которым его научили, и вовсе перестал молиться. Он боялся произносить свою старую молитву, поскольку ученый муж велел ему не читать ее. Как-то ночью тот ученый муж увидел сон, где голос был гласящий: «Если ты не скажешь пастуху читать молитву, к которой он привык, то падут на тебя несчастья, поскольку ты отнял у меня того, кто принадлежит Миру Грядущему».
Ученый муж нашел пастуха и говорит ему:
– Какую молитву ты сейчас читаешь?
– Никакой, – отвечает пастух, – ведь я забыл молитвы, которым вы меня научили, а ту, к которой я привык, вы запретили мне читать.
Ученый муж поведал ему о своем сне и добавил:
– Читай ту, которую ты читал обычно!
(Лионел Блу и Джонатан Магонет, «Синее руководство для жизни этой и последующей» [London: Collins, 1988], стр. 192).
140
Альберт Ворспан, «Начинай волноваться: подробности следуют», стр. 39–40. Раввины – чьи дни проходят в посещении заседаний комитетов, консультировании прихожан, приходящих со своими проблемами, посещении больных членов прихода, попавших в больницу, проведении занятий со взрослыми, желающими получить знания и обратиться в веру, – приходят в отчаяние от широко распространенного мнения, что их единственной обязанностью является произносить двадцатиминутные проповеди на службе по случаю Шаббат.
141
В правовых нормах иудаизма также есть юридическая фикция, касающаяся свода правил о разводе. Основываясь на стихе из Торы (Второзаконие, 24:1), раввины сделали заключение, что на развод может подавать только мужчина, и он должен делать это добровольно. Однако Маймонид заявил, что в том случае, если иудейский суд велит мужчине пойти на развод, а он отказывается, его должны сечь кнутом до тех пор, пока он не захочет пойти на развод. Обоснование Маймонида того, что согласие на развод, вытянутое телесными пытками, не является актом, сделанным по принуждению, выглядит несколько забавным. Его доводы таковы, что, поскольку этот человек должен был пойти на развод со своей женой, – на чем настоял иудейский суд – он совершает грех, идя против этого, и потому к нему должны быть применены подобные меры, дабы изгнать тот дух безрассудства, который им овладел. Таким образом, благодаря порке, мы можем выбить из него дух безрассудства и дать ему возможность сделать то, что его сокровенная душа знает как дело правое и благое.
142
Чтобы «эффективно отойти» от еврейских призывов об оказании финансовой помощи, утверждает Альберт Ворспан, «необходимо стать участником программы ФБР по переселению свидетелей и поменять идентичность своей личности» (Альберт Ворспан, «Начинай волноваться: подробности следуют», стр. 31).
143
О значении благотворительности в жизни евреев см.: Якоб Нэснер, «Цдакаh», а также в моей «Еврейской грамотности» (New York: William Morrow, 1991), стр. 511–514.
144
Як Ример, «Серьезный взгляд на современный еврейский юмор», неопубликованная рукопись автора, стр. 24.
145
Несколько лет назад я как раз закончил сбор средств в Лос-Анджелесе, где один из слушателей заявил, что поскольку Еврейская Федерация публикует имена благодетелей, то он не хочет давать денег. Услышав прокатившийся по залу шум согласия, я сказал: «Предположим, я говорю вам, что неподалеку от меня в Израиле [где я тогда жил] живет семья эфиопских евреев, которым удалось бежать из своей страны, но пять членов этой семьи остались в Эфиопии. Из-за голода и нападок антисемитов, этим пятерым грозит серьезная опасность. Если мне удастся собрать 25 000 долларов, то мы сможем подкупить нужных людей в Эфиопии и вызволить пятерых оставшихся. И поскольку это вопрос жизни и смерти, я собираюсь поименно называть каждого здесь присутствующего и просить его встать и сообщить, сколько он даст денег». Или я говорил: «Поскольку я не хочу оскорблять ничьих чувств, после того, как мы закончим, я оставлю здесь коробку и попрошу каждого из вас положить в нее столько, сколько сочтете возможным. Сколькие из вас, – спрашивал я, – дадут больше, когда его называют по имени, и сколькие из вас дадут ту же сумму, если пожертвование будет анонимным?» В этом и последующих случаях я обнаружил, что, как правило, около 60 % респондентов говорили, что дадут больше, когда их называют по имени, нежели если бы пожертвования делались анонимно. Понятно, что это-то и является причиной того, почему благотворительные организации публикуют списки благодетелей.
146
Хаим Бермант, «Евреи» (New York: Times Books, 1977), стр. 199. Бермант заявляет, что в сообществе британских евреев XIX – начала XX века, когда раввины набожно пели нараспев «Господь подаст», они обычно имели ввиду «Господина Ротшильда». В статье «Проблема именных почетных знаков», рабби Луис Якобc отмечает, что обнародование имен благотворителей на именных почетных табличках в синагоге «является стимулом для людей жертвовать деньги и дары на нужды синагоги» и в тоже время угождает «умеренному виду тщеславия» (выделено мной). Согласно Якобсу, раввины прошлого давно распознали наличие подобного тщеславия и вместо того, чтобы его искоренять, они решили манипулировать им, чтобы повлиять на людей, склоняя их к благим делам: раз для многих людей важно быть знаменитыми, то пусть они становятся знаменитыми своими благими делами. Так, Тора повествует о том, как братья Иосифа решили продать его в рабство, «но когда Рувим [старший из его братьев] услышал это, то постарался избавить его от них» (Бытие, 37:21). Комментарий мидраша: «Если бы Рувим знал, что в Писании будет об этом сказано, „но когда Рувим услышал это…“, он бы на своих плечах отнес Иосифа обратно к отцу». В то же время Книга Руфь повествует о богатом отце Воозе, накормившем истощенную Руфь «обжаренным зерном, и она ела, и наелась, и еще осталось» (2:14). Относительно этого мидраш говорит: «Если бы Вооз знал, что в Писании будет об этом сказано „м он дал ей зерно обжаренное…“, он бы накормил ее жирной телятиной» (Мидраш Рабба, Руфь, 5:6).