- Ну, преобразования, которые совершает прореха… внешность, знание языка… это явно можно получить лишь непосредственно при переходе. Но её Дар – определённо, и твой запас сидиса… весьма впечатляет.
Вид у него был донельзя довольный.
Он посмотрел на мой ореол силы – только что, после моих слов, – и увидел в нём… изменения. Недолго думая, решил спровоцировать проявление моего свежеприобретённого Дара, продемонстрировал его себе и мне…
А потом я окончательно поняла, что это значит.
И сглотнула.
- Значит… Машка…
Лод перестал улыбаться, но особого расстройства в его лице я не заметила.
- Ты ведь знала, чем всё закончится.
На душе сделалось пакостно.
Знала, конечно. И вроде даже не особо жалела.
Но всё-таки…
- Так ты это предполагал? – спросила я, отвлекаясь от невесёлых мыслей. – Предполагал, что если Сусликова… то её силы перейдут к кому-то ещё?
- Это была только теория. Моя теория, подкрепить которую не было никакой возможности. И я не хотел, чтобы из-за неё у кого-то, включая меня самого, возник соблазн убить её. Не потому, что она заслужила смерти, а лишь для того, чтобы её силы, возможно, перешли к тебе. – Лод опустил руку. – Но она сделала всё, чтобы это заслужить.
Я грустно смотрела на ледяное оружие. Изящное, холодное, определённо смертоносное.
Стихийное проявление Дара, отныне принадлежавшего мне…
Потом вспомнила отрубленную голову Сумэйла на траве, Морти, умирающую на руках у брата, сломанные руки Лода и пламенный клинок, несущийся к моей шее.
- Да. – Я разжала пальцы, пытаясь выпустить шпагу из руки, но вместо этого она исчезла. – Пожалуй.
Что ж… справилась с предыдущими испытаниями, справлюсь и с этим. А что ещё остаётся? К тому же никаких изменений, кроме обострившихся чувств, я в себе не заметила. Даже странно: никакого тебе ощущения всемогущества и опьянения силой, никаких эффектных вспышек ослепительного света, сопровождающих переход Дара от одного к другому…
Всё оказалось до смешного обыденно. Просто была я – и осталась я. Только теперь, как выяснилось – колдунья.
Теперь – и правда Белая Ведьма.
- Надеюсь, это поможет тебе не беспокоиться хотя бы за мою старость, - заключил Лод.
Наверное, мне следовало тут же начать экспериментировать. Самой сотворить заклинание – наконец-то. Попробовать вздёрнуть Лода верх тормашками, попробовать, на что хватит моих немаленьких сил… но желания делать всё это почему-то не было. Ни желания, ни азарта, ни любопытства.
Одни лишь растерянные попытки уложить в сознании свершившийся факт.
И поэтому я просто отвернулась, чтобы вновь посмотреть вниз.
Алья и Дэн больше не сражались. Стояли друг против друга, опустив клинки, о чём-то разговаривая. И я не сразу поняла, зачем юный Повелитель эльфов проводит лезвием меча над своей ладонью… вернее, это я подумала, что над ней, ведь резать её вроде было незачем.
Но когда Алья, взяв у него клинок, повторил его движение и, вернув меч владельцу, протянул Дэну руку – начала смутно догадываться, к чему всё это.
Слов, которые произнёс эльф, когда их ладони соединились, я услышать не могла. А вот увидеть золотистый свет, окутавший пальцы обоих – прекрасно.
Отныне – братьев по крови.
Блойв брайевур, ритуал, когда-то связавший Тэйранта и Эсфориэля… значит, трёхсотлетний круг действительно замкнулся.
Чтобы, не повторяя ошибок прошлого, выйти на новый виток.
- Хороший выйдет подарок Кристе. – Лод снова обнял меня, и в голосе его слышалась умиротворённая усмешка. – Алью – в почти родственники.
Наша близость растворяла растерянность и беспокойство, успокаивала, согревала, растапливала ледяные осколки, после известия о Сусликовой и мыслях о прежней жизни вновь заколовшиеся внутри… но эти осколки заставили меня в который раз подумать о том, о чём я не раз вспоминала в эти дни, предшествовавшие чужой свадьбе.
И на сей раз – не только подумать.
- А как в Риджии проходят свадьбы? – негромко спросила я. – Церемония ведь состоится в храме?
- Да. Кристу и Дэна поженит верховный жрец, глава служителей Солира… но и у дроу молодожёны приносят клятвы в храме, только не Солира, а Тунгх.
Интересно. Если дроу поклоняются Тунгх, то люди – Четверым, богам стихий. И чей же жрец в итоге будет венчать Алью с Навинией?
Ох уж эти вопросы вероисповедания… впрочем, думаю, Повелитель дроу и его светлейшая возлюбленная как-нибудь разберутся.
Выходит, всё-таки клятвы.
Как я и думала.
- Клятвы? – повторила я. – Быть вместе в болезни и здравии, горе и радости?
- Что-то вроде этого.
- И любить друг друга до самой смерти тоже клянутся?
- Конечно.
Пару секунд я колебалась. Затем всё-таки спросила:
- Можешь пообещать мне кое-что?
- Смотря, что именно.
Какой предусмотрительный.
Впрочем, от него я иного и не ждала.
- То, что мы с тобой не поженимся.
Лод замер – и я поняла, что мне снова удалось его удивить.
Есть две вещи, о которых мечтает, наверное, каждая девушка. Прекрасный принц и обручальное колечко.
Забавно, что мне никогда не было нужно ни то, ни другое.
- И почему же? – голос колдуна обесцветила бесстрастность.
Я прикрыла глаза.
- Когда люди женятся, то дают друг другу клятвы, которые легко могут не сдержать. И в этом не будет их вины. – В словах послышалась обречённость, однако я должна была их произнести. – Можно клясться в поступках, в действиях, в том, что сделаешь или не сделаешь чего-то, ведь это в твоей власти – делать или не делать… но нельзя клясться в эмоциях. В том, за что не можешь поручиться, в том, в чём не можешь быть уверен. Нельзя клясться, что будешь любить всегда, потому что это не зависит от тебя. А если ты серьёзно относишься к клятвам – а ты серьёзно относишься к клятвам… - мои руки невольно дрогнули. – Я не хочу этого. Вот и всё.
Я много думала об этом. Ещё в своём мире, когда размышляла о браке, свадьбах и венчании. И здесь, в Риджии, лишь укрепилась в своих мыслях.
Но ответом мне был тяжёлый, очень тяжёлый вздох.
- Сноуи, Сноуи, - моё новое имя Лод почти прошептал. – Какая же ты ещё… Сноуи.
Взяв меня за плечи, решительно развернул лицом к себе.
- Нет, я не буду обещать тебе этого. Того, что ты хочешь. – Взгляд колдуна окрасила светлая, почти болезненная нежность. – Но я сделаю всё, чтобы ты забыла все свои страхи. И в этом я могу поклясться прямо сейчас.
Коснулся моей щеки, склонился вперёд – и я вдруг поняла, что верю в это. И ему, и его обещаниям, и тому, что он действительно заставит меня забыть обо всём плохом, что осталось от той маленькой колючей девочки, которую учили не верить никому и ничему.
Обо всём, о чём следовало забыть, чтобы наконец быть счастливой.
…да. Если б моя история всё же была сказкой, то какой-то неправильной. Добро и зло слились воедино, тьма и свет объединились, а Белоснежка отвергла принца, который в неё не влюбился, не умерла, съев яблочко, и сама спасла того, кого любит, от злой колдуньи.
Но, в конце концов, оригинальный вариант всегда казался мне ужасно скучным.
А моё «долго и счастливо» – я уверена – будет ничуть не хуже