– Волки, – выдохнул Денис, – я понял. – Он остановился, взял Пашку за плечи и развернул к себе. Тот покорно топтался перед «дядей» и все норовил оглянуться на Вику. Она смеялась и копалась в белой сумочке, искала запиликавший мобильник.
– Я эту породу хорошо знаю, – негромко говорил Денис и не сводил с девушек взгляд, – в армии насмотрелся. В следующий раз сам не геройствуй, сразу мне звони. Не ментам, не друзьям, а мне. Эти твари все помнят – взгляд, жест, слово. А уж особенно разбитую морду. Вы им по рожам хорошо настучали, надеюсь?
– Да, – оживился Пашка, – одному нос разбили, второму в глаз прилетело…
– Орлы! – Денис встряхнул Пашку. – Уважаю! Телефон мой у тебя есть?
– Вика знает, – парень едва не свернул шею, высматривая невесту в толпе.
– Хорошо, – Денис отпустил Пашку, пошел рядом, – в магазин-то зачем? Водку купить забыли?
– Вы ж не пьете! – удивился Пашка. Он почти бежал, проталкиваясь через толпу.
– Не пью, – подтвердил Денис, – но мало ли что. Вдруг накатит. На радостях. Не каждый день племянниц замуж выдаю.
– Купили, купили, – успокоил его Пашка, – все купили. Теперь ей шляпа нужна и туфли. На второй день. Викина мама звонила, сказала, что в пятницу вечером приедет, раньше не получится. Вот и попросила меня сходить…
Светка, сестра Дениса, после развода вкалывала в Москве вахтовым методом и дома появлялась нечасто. Перед свадьбой дочери ей пришлось отпахать подряд три недели, оставался последний рывок.
Пашка рассказывал еще что-то, но Денис парня не слушал, первым догнал девушек, взял обеих под руки и повел по «зебре» к дверям торгового центра. Невеста потащила жениха прямиком к эскалатору. Денис смотрел им вслед: Вика крутила головой, разглядывая витрины, и что-то говорила, Пашка внимательно слушал. Да, до субботы осталось всего ничего. Последние приготовления, приятные хлопоты – и свадьба. Была и у Дениса свадьба, давно, больше десяти лет назад. Счастлив был, как последний дурак, и гордился собой – как же, подвиг совершил, взял женщину с ребенком. Девочке два года было. И ведь действительно любил обеих, думал – семья есть, один ребенок есть, еще одного, общего, попозже заведем, когда деньги будут. Тут и звание очередное подошло, и перспектива своей квартиры замаячила, и аттестацию успешно прошел, хоть и не сразу. В первый раз зачет по курсу выживания не сдал, финальное испытание завалил. По чертовски уважительной причине, и до базы двое суток лесами топал. В общем, в личное дело – запись соответствующая, от командования – благодарность, а от государства – серпом по самому дорогому: «Полк подлежит расформированию». Новость убила все планы и надежды на будущее. А тут вторая «радость» подвалила – к жене вернулась ее первая любовь и страсть, по совместительству – отец девочки. Потом развод, дембель… Как оказался дома – помнил с трудом. Жил, словно на автопилоте: без эмоций, без мыслей, без чувств.
Любимый город встретил мокрым снегом, грязью на улицах и пустотой. Работы не было, институт войск РХБЗ, куда отчим планировал пристроить Дениса, спешно ликвидировали. В единственном на всю страну противовирусном центре тестировали новые вирусы и яды, модернизировали старые, проверенные временем, разрабатывали противоядия и вакцины. В народе нехорошее место называли «Вакцина» и старались обходить стороной. И хотя Денис смутно представлял свою деятельность на предполагаемом новом поприще, эта еще одна неудача – ликвидация института – добавила горечи в и без того несладкую жизнь.
Отчим съехал в деревню и освободил пасынку квартиру – устраивай, дружок, свою жизнь, если сможешь. А она ни хрена устраиваться не желала. В каждой своей женщине Денис видел прошмандовку и заранее ждал измены. Отношения рушились со скандалами, истериками или жутковатым звенящим молчанием, квартира пустела, мебель покрывалась пылью, цветы чахли и умирали на подоконниках. Карусель остановилась в тот день, когда он встретил Леру.
И у нее была свадьба, и тоже в восемнадцать лет. Любящий муж, квартира в Москве, обеспеченная семья – все, о чем может мечтать воспитанная дедом и бабкой девчонка из провинции. Их хватило почти на десять лет – любви, достатка и покоя. А потом муж Леры улетел в командировку, чтобы вернуться в цинковом гробу. Вернее, в гроб через пару месяцев после авиакатастрофы положили то, что осталось от молодого сильного мужика, и отдали вдове. Безутешные родственники быстро оправились от горя и выставили бездетную Леру из московской квартиры. Она вернулась к себе и жила тихо как мышь, работала бухгалтером в школе. Лера была странной: шарахалась от каждой тени, вздрагивала от резких звуков, ходила осторожно, по сторонам не смотрела – только под ноги. В тот день она даже не заметила, что переходит дорогу на красный свет. Как та «Газель» успела затормозить – уму непостижимо… Перевернутый на льду фургон с пивом, подрубленный фонарный столб, оборванные провода, две иномарки, слившиеся в «поцелуе», – и посреди всего этого Лера с фикусом в руках. Деревце дрожало, а его хозяйка застыла на месте и смотрела перед собой. Она не сопротивлялась, когда Денис потащил ее прочь от разгрома и приходивших в себя пострадавших. В одной руке тяжелый фикус, в другой зажаты холодные тонкие пальцы насмерть перепуганной девушки. Вслед беглецам орали и свистели, но Денис не оборачивался. Остановился, когда за спиной все стихло, вручил Лере потрепанный куст в горшке и представился.
– Очень приятно, – неуверенно отозвалась она и, прижав фикус к груди, назвала свое имя.
– Рад знакомству, чертовски рад, – Денис тряс головой и норовил поцеловать новой знакомой руку, – позвольте проводить вас, доставить до дома, так сказать.
Она позволила, но прогулка длилась еще минуты три. Они не успели пройти и половины пути, как все закончилось.
– Вы работаете? – повела светскую беседу Лера. – Где и кем, если не секрет?
– Что вы, какие от вас секреты! – резвился Денис. – У меня редкая и востребованная творческая специальность. Я дизайнер надгробий, беру заказы у…
Лера просто ушла вперед – ничего не сказала, не посмотрела с укоризной или издевкой. Накинула на голову капюшон, поправила светлые растрепавшиеся волосы – и исчезла в начавшемся снегопаде. Денис остался один, потоптался в снегу, развернулся и побрел прочь. А через неделю ждал ее на том же месте, где сморозил глупость. И дождался, подошел молча и вручил точно такой же фикус.
– У меня уже есть, – девушка посмотрела на поникший от холода кустик, тронула пестрые, зеленые с белым, листочки.
– Я не знаю, что вам нравится, поэтому купил еще один, – Денис почти силой впихнул растение в руки девушки, – если не подходит – давайте вернем. Я куплю вам что-нибудь другое. Например, орхидею.
– Не надо, – Лера подышала на замерзшие ветки, отвернулась от порыва мартовского ветра и сказала:
– Пойдемте скорее. Здесь очень холодно.
И они пошли, и теперь так и ходят друг к другу в гости. Денис ни разу не усомнился в верности Леры, проверять ничего не хотелось, словно шепнул кто-то на ухо: «Успокойся». И он успокоился. А второй фикус прижился в конце концов у Дениса и чахнуть не собирался, разросся вширь и ввысь, изредка ронял на батарею сухие листочки.
В толчее магазина Вика и Пашка пропали мгновенно, Денис потерял их из виду, обернулся к Лере. Та рассматривала витрину спортивного магазина и недовольно дернула плечом, когда Денис попытался обнять ее.
– Зачем ты полез, зачем? – Все, понеслось. Сейчас ее лучше выслушать, дать высказаться и не перебивать. Так будет лучше для обоих, во всяком случае, раньше это срабатывало. А Лера уже перебирала все возможные варианты развития событий:
– А если бы тебя покусали эти псины, а если они бешеные, а если бы ты попал под машину…
– А если бы собаки побежали на детскую площадку и устроили драку там? А если они действительно бешеные и перекусали бы всех, кто попытался их разнять? Даже если и не бешеные – все равно. Ты знаешь, как выглядит рваная укушенная рана, особенно на лице? А если бы того деда хватил инсульт и он бы умер прямо на дороге?
Лера осеклась и непонимающе смотрела на Дениса.
– Нет, – сдалась она через минуту, – нет, не подумала. Я о тебе думала, о том, что я буду делать, если….
– Если, если… – передразнил ее Денис, – пошли. Где твои зонты? Выбирай, я сегодня добрый.
Выбор и покупка нового зонтика заняли минут сорок: в отместку Лера перебрала весь ассортимент небольшого магазина. Денис мыкался рядом, рассматривал свое отражение в витрине. Подстричься бы не мешало, темный «ежик» уже основательно отрос, челка падает на высокий загорелый лоб. В зеленых глазах кураж, губы чуть кривятся в улыбке, физиономия довольная – все, как обычно, после хорошо сделанной работы, когда результат нравится самому. Отвернулся от зеркального окна, посмотрел издалека на увлеченную процессом выбора Леру и снова уставился на свое отражение. «Лицо попроще сделай», – от довольной физиономии не осталось и следа. Сейчас надо потерпеть, помолчать, дождаться вечера и тогда уж потребовать полной сатисфакции за моральный ущерб… Додумать не успел, в кармане джинсов зазвонил мобильник.