Реми сердито посмотрел на брата:
– Мы сейчас говорим не обо мне, а о тебе.
– Я знаю, что делаю.
– Все так думают…
По выражению лица Реми Рауль сразу заподозрил неладное.
– У тебя все в порядке?
– Конечно. – Реми как-то неестественно улыбнулся. – Все просто прекрасно.
– Раф сказал, ты ведешь дела с Генри Маршандом.
– У меня все под контролем.
– Уверен?
– Уверен.
Но Рауля это не убедило. Что-то в выражении лица Реми его беспокоило. Генри Маршанд – очень хитрый человек, безжалостный и коварный. За хорошую цену он способен продать даже собственную бабушку. Ближайшая его родственница – его дочь Анжелика, и лишь одному Богу известно, сколько она стоит. Рауль лишь надеялся на то, что Реми не будет тем, кто заплатит эту цену.
– Если захочешь поговорить…
Реми похлопал его по плечу:
– Мне пора. Еще нужно кое с кем увидеться, заключить пару сделок.
– Что? Ты не дождешься момента, когда невеста будет бросать букет?
– Сейчас не моя очередь. – Реми игриво ударил Рауля по плечу. – Ты следующий по старшинству. Чао!
Когда Лили вернулась из дамской комнаты, в зале уже собралась толпа желающих побороться за букет невесты. Она встала в дальнем углу комнаты, делая вид, что ее совершенно не интересует происходящее. На самом деле Лили с удовольствием вступила бы в бой. Ей нравилась эта веселая девичья забава. Но она наблюдала со стороны, чувствуя себя одиноко и некомфортно среди всего этого веселья.
– Он мой!
– Нет, мой!
– Уйди с дороги, толстая корова, он мой!
Лили отошла в сторону, когда стена из женщин выросла прямо перед ней. Она попыталась закрыть лицо руками и неожиданно обнаружила в них букет цветов. И не простой букет.
– О…
Теперь взгляды всех присутствующих были обращены к ней. А затем последовали бурные аплодисменты и поздравления.
Я не должна была его поймать. – Лили вложила букет в чьи-то руки. – Простите меня…
Рауль перехватил ее, когда она покидала приемную. Выражение его лица было мрачным и угрюмым, как в день их первой встречи.
– Ты сделала это нарочно?
Лили почувствовала нервную дрожь по всему телу.
– Прости?
– Букет невесты, – язвительно сказал он. – Это что, не очень тонкий намек?
Она беспомощно смотрела на него:
– О чем ты говоришь?
Выражение его лица было почти жестоким.
– Ты решила, что если поймаешь букет, то я сразу попрошу тебя остаться со мной, особенно когда целая толпа смотрит и аплодирует?
Лили открыла и снова закрыла рот:
– Что?
– Это не сработает, Лили, – сказал он жестко. – Я не прошу тебя остаться. Я прошу тебя – нет, я приказываю тебе уехать.
Лили с трудом могла говорить. Она не ждала, что Рауль попросит ее остаться, но в то же время никогда бы не подумала, что он способен обвинить ее в подобном манипулятивном поведении. Он что, совсем ее не знает?
– Ты хочешь, чтобы я уехала прямо сейчас?
Выражение его лица было холодным как лед.
– Срок действия нашего контракта истек. Твоя работа закончена.
Лили сглотнула. Ей было очень больно, но она постаралась это скрыть. Неужели нельзя было проститься иначе?
– Хорошо… М-м-м… Тогда, полагаю, пора прощаться.
– Да, – сказал Рауль резко.
Лили в последний раз улыбнулась ему:
– Я все еще считаю, что ты очень хороший человек, Рауль. Надеюсь, ты поправишься. Но даже если этого не произойдет, знай, что многие по-настоящему достойные и порядочный женщины будут счастливы быть рядом с таким человеком, как ты.
Что-то промелькнуло в его глазах. Лили затаила дыхание, надеясь, что он передумает. Несколько минут он молчал, но потом непроницаемая маска вновь окутала его черты.
– Прощай, Лили.
Глава 13
Что-нибудь слышно о молодоженах? – спросила Доминик две недели спустя, наливая Раулю утренний кофе.
– Вчера они вернулись с Барбадоса.
Последовала непродолжительная пауза.
– А как поживает мадемуазель Арчер?
Рауль стиснул зубы:
– Откуда мне знать? Я всего лишь один из ее клиентов. Срок нашего контракта истек. Она сделала все, что могла, и этого оказалось недостаточно.
Доминик задумчиво поджала губы:
– Странная штука любовь. Она может ударить прямо в лицо или незаметно подкрасться, когда ее совсем не ждешь. Но чего нельзя делать ни в коем случае, так это бежать от нее. Другого шанса может просто не быть.
Рауль мрачно на нее взглянул:
– Ты что, решила приблизить свой выход на пенсию? Я думал, ты хочешь доработать до шестидесяти.
– Вы любите ее. Я это знаю. Я француженка и разбираюсь в подобных вещах.
– Ты моя домработница, а не личный советник. Я плачу тебе не за то, чтобы ты совала свой нос в мою личную жизнь.
– Глядя на вас, мадемуазель Арчер не видит инвалидное кресло, она видит вас. Точно так же, как вы не видите ее шрамы.
Все эти долгие дни Рауль боролся с невыносимым чувством одиночества. Без Лили этот замок был пустым и угнетающим. Дни тянулись слишком долго, ночи – еще дольше. Но как он мог просить ее остаться? Она обрекла бы себя на пожизненный уход за ним. С другой стороны, в этом и заключается любовь – в заботе, в обязательствах. Когда он увидел, как Лили поймала букет на свадьбе Рафа и Поппи, его охватила паника. Он сделал то, что делал всегда, когда чувствовал себя загнанным в угол, – оттолкнул ее, сделав это грубо и жестоко. Он почувствовал себя как в ловушке, когда все начали аплодировать и кричать, почувствовал, что все ждут, что он сделает предложение Лили. Но он не хотел быть цирковым пони. Ему необходимо было время, чтобы подумать над тем, о чем он хочет ее попросить. Он хотел быть с Лили, но ему казалось, что он сломает ей жизнь, если попросит выйти за него. А что, если она найдет кого-то другого? Внутри его все переворачивалось от одной мысли о том, что она занимается любовью с кем-то другим – с кем-то грубым и эгоистичным, недостаточно чувствительным и понимающим. Этот кто-то может разрушить ее уверенность в себе, ее самооценку, она снова станет той замкнутой, невзрачной девушкой, прячущейся под слоями бесформенной одежды.
«Ты любишь ее».
Он влюбился в нее в тот момент, когда впервые поцеловал ее. Что-то внутри его поменялось, и он уже ничего не мог с этим поделать. Он полюбил ее и всегда будет любить. В инвалидном кресле или без него. Еще не поздно попросить ее быть с ним? Простит ли она его за то, что он оттолкнул ее на глазах у всех? Сложно было найти худшее место для выяснения отношений. Может, поэтому она так безразлично отреагировала? Разбил ли он ей сердце, как предостерегал его Реми? Возможно ли все исправить? Рауль посмотрел на свою домработницу:
– Я еду в Лондон на пару дней.