– Курс не курс, а кое-что знаю, – настаивала Настя. – И вообще, при чем тут колдуны?
– Ладно вам препираться, – призвал всех к порядку Петька. – Обычно подобные клятвы приносятся так, – солидно изрек он. – Все рассаживаются вокруг свечи. Потом берутся за руки. И хором произносят клятву. Вы текст хорошо запомнили?
– Там и помнить-то нечего, – с пренебрежением отмахнулся Дима.
– Очень, гляжу, ты важный, – обиделся Петька, который добрых два часа промучился над текстом клятвы.
– Не обращай на него внимания, – скривила губы в усмешке Маша. – Димка всегда говорит, что выучил, а потом двойки хватает.
– Отстань, – огрызнулся брат. – Это мое сугубо личное дело.
– А из-за кого мы этим летом на дачу никак не могли выехать? – мстительно проговорила сестра. – Он, видите ли, по два раза каждый экзамен за седьмой класс пересдавал, а я его дожидалась. И все это называется Димочкино сугубо личное дело! – захохотала Маша.
– Слушайте, – с укором посмотрел на близнецов Петька. – Вы сейчас моих предков разбудите. Я повторяю: клятву все помнят?
Остальные кивнули.
– Беремся за руки, – продолжал командовать Петька.
Ребята мигом исполнили приказ. Пламя свечи внезапно сделалось ярче.
– Ого! – разом вырвалось у ребят.
– Начали! – шепнул Петька.
– Мы, – начали хором друзья.
– Петр Миронов, – отчетливо прошептал Петька.
– Дмитрий Серебряков, – подхватил Димка.
– Мария Серебрякова, – раздался взволнованный голос его сестры.
– Анастасия Адамова, – тряхнув густой гривой огненно-рыжих волос, произнесла Настя.
Настала короткая пауза, после которой ребята продолжили тихим, но стройным хором:
– Вступая в Тайное братство кленового листа, клянемся всецело служить его благородным целям, которым отныне и посвящаем себя без остатка.
Торжественный хоровой шепот прошелестел под сводами шалаша и смолк. Внезапно сверкнула такая яркая молния, что на улице стало светло как днем. В следующий миг ночную тишину прорезал оглушительный раскат грома. Затем все смолкло.
– Что это? – подались поближе к мальчикам Настя и Маша.
– Гроза, – постарался как можно бодрее откликнуться Петька, хотя и ему сделалось немного не по себе.
– А почему снова стало так тихо? – прошептал Димка.
– Потому что гроза еще далеко, – скороговоркою отвечал ему Петька. – Давайте продолжим, пока и впрямь ливень не хлынул.
– Он не хлынет, – вдруг очень тихо сказала Настя.
– С чего ты взяла? – спросили остальные.
– Посмотрите на небо, – ответила девочка.
Ребята выглянули на улицу и увидели чистое звездное небо.
– А еще недавно были тучи, – ошеломленно пробормотал Дима.
Никто ему не ответил. Каждому подумалось, что совпадений в эту ночь чересчур уж много.
– Ну хорошо, – первым взял себя в руки Петька. – Продолжим.
– Так уже клятву ведь дали, – ответил Димка. – Теперь можно…
И он покосился в глубь шалаша, где ребята еще с вечера припрятали бутерброды.
– Есть, между прочим, всем хочется, – вполне понял старого друга Петька. – Но сперва надо довести все до конца.
С этими словами Петька достал свернутый в трубочку лист плотной бумаги. Когда он его развернул, все увидели начертанную каллиграфическим почерком клятву Тайного братства кленового листа.
– Ну ты даешь! – вырвался восхищенный возглас у Димы, который всегда писал словно курица лапой.
– Старался, – коротко, но с большим чувством собственного достоинства отвечал Петька. – Теперь мы все должны подписаться под клятвой.
– Давай ручку, подпишемся, – торопливо проговорил Дима, душа которого продолжала изо всех сил рваться к заветным бутербродам.
– Никаких ручек, – отрезал Петька.
– Чем же ты собираешься подпись ставить? – с недоумением посмотрел на старого друга Димка.
– Подпись под настоящими клятвами всегда ставят собственной кровью, – торжественно изрек тот.
– Кровью? – побледнел Димка. – Это еще зачем.
– Так принято, – суровым голосом продолжал Петька.
– Иначе клятва вроде бы как всерьез не считается, – поддержала Настя.
– По-моему, это тоже предрассудки, – сопротивлялся Димка.
– Струсил? – ехидно взглянула на брата Маша.
– Ни фига! – вспыхнул Димка. – Просто глупости не хочу делать.
– Это не глупости, – возразил Петька, – а серьезный ритуал.
– Говоришь ритуал, а в результате мы все заработаем заражение крови. И тогда плакало наше тайное братство, – привел последний довод Димка.
– Учи ученого, – гордо расправил накачанные плечи Петька. – У меня лично все предусмотрено. Вот, – извлек он из кармана пакетик. – Тут четыре стерильных иглы для одноразовых шприцев. А вот, – вытащил он из другого кармана маленький пузырек, – настойка календулы. Протрем ею пальцы перед тем, как прокалывать.
– Ну, ты и подготовился, – вынужден был признать правоту друга Димка. – Прямо как в поликлинике.
– Фирма веников не вяжет, – подмигнул Петька.
– И все же думаю, если мы просто чернилами подпишемся, ничего не изменится, – вкрадчиво произнес Димка, которому совсем не хотелось прокалывать палец иглой, пусть и совершенно стерильной.
– А если вдруг изменится? – накинулись на него девочки. – Сколько стараний, и все насмарку?
– И тогда снова придется сперва целый день голодать, а потом давать клятву, – добавил Петька.
– Только не голодать! – испугался Димка. – Давай сюда свою стерильную иглу!
– Сперва палец протри, – услужливо намочил ватку настойкой календулы Петька.
Не успели друзья и глазом моргнуть, как Димка, зажмурившись, проколол подушечку указательного пальца и первым поставил подпись под клятвой. Остальные последовали его примеру. Настя расписалась последней.
Как только она оторвала палец от бумаги, свеча неожиданно погасла. Шалаш окутала кромешная тьма.
– По-моему, это какой-то знак, – испуганно прошептала Настя.
А началось все два дня назад, когда Димка, пересдав наконец «хвосты» и перебравшись в восьмой класс, приехал вместе с сестрой в Красные Горы. Близнецы всегда проводили летние каникулы на даче у бабушки. Пожилая величественная ученая дама Анна Константиновна Серебрякова сразу же после кончины мужа ушла на пенсию и вот уже несколько лет жила круглый год на своей огромной даче в Красных Горах. По ее словам, ей тут гораздо лучше, чем в городе, работалось над мемуарами, созданию которых она решила отныне себя посвятить. «Волею судеб мне довелось общаться почти со всеми великими современниками, – говорила по этому поводу Анна Константиновна. – И теперь я просто обязана поделиться с грядущими поколениями тем, чему была свидетелем».
Впрочем, мемуары мемуарами, а приезду внуков Анна Константиновна всегда очень радовалась. Хотя близнецы проводили с ней не слишком много времени. Дело в том, что на соседней улице жил их друг и ровесник Петька Миронов. В городе они виделись с ним очень редко. Зато, вырвавшись на каникулы, проводили вместе дни напролет. Расставались они лишь на обеды и ужины да когда наступало время ложиться спать.
Этим летом Петька заждался старых друзей. Сдав безо всяких проблем экзамены за седьмой класс, он уже неделю торчал на даче. При этом он раз по десять в день названивал в Москву близнецам. А Димка объяснял ему мрачным голосом, что «пока еще не отстрелялся от этой проклятой школы».
Вот почему, когда родители, наконец, привезли Диму и Машу в Красные Горы, они, едва выгрузив из машины вещи и коротко поприветствовав бабушку, кинулись вон из дома.
– Нет, подождите! – настиг их уже на крыльце властный окрик ученой дамы.
Близнецы досадливо поморщились, однако вынуждены были остановиться.
– Сейчас всех усадит в гостиной и примется читать очередной «кардинальный фрагмент» своих мемуаров, – пробубнил под нос Димка.
– Надо было быстрее смываться, – шепнула в ответ сестра. – А теперь уже ничего не поделаешь.
Тут на крыльце появилась бабушка.
– Не беспокойтесь, – с иронией посмотрела она на внуков. – Чтением вас сегодня мучить не буду.
– А мы не мучаемся. Мы с удовольствием, – не желая обижать бабушку, выдавил из себя Дима.
– Речь не о том, – продолжала бабушка. – Просто хочу вас кое с кем познакомить.
– С кем? – испуганно осведомились внуки.
– У нас новые соседи, – торжественно объявила Анна Константиновна.
У близнецов разом екнуло внутри. Они мигом себе представили, как, вместо встречи с Петькой, отправятся в сопровождении бабушки знакомиться с какими-нибудь ее ровесниками.
– Новые соседи – это хорошо, – словно бы невзначай заметила Маша. – Но, может быть, мы с ними вечерком познакомимся?
– Вечерком будет лучше всего, – немедленно поддержал сестру Дима. – Во-первых, жара немного спадет. А во-вторых, мы с Машкой успеем нагуляться и воздухом подышать. «И придем так поздно, – добавил он про себя, – что в гости уже будет идти неудобно».