— Слизерин! — тихо произнесла шляпа.
Декан Слизерина профессор Снейп поморщился: и это недоразумение будет учиться на его факультете?
Так, непонятное слово сказали, теперь нужно слезать с табурета и идти к одному из столов. Но длинные скамьи были заняты учениками, вернее, если бы кто-нибудь подвинулся, ему бы хватило места, но никто не двигался. А он все шел и шел. Снейп даже подумал, что сейчас мальчик подойдет к дверям и выйдет из зала. Карл действительно дошел почти до конца, но у края стола остановился и сказал сидящему там ученику:
— Можно мне сесть рядом с тобой?
Ученик смерил его взглядом:
— А ты точно из Слизерина?
— Кажется, она так сказала…
— Кто она?
— Шляпа.
— Вот дожили! — мальчик удивленно пожал плечами, но немного подвинулся.
Карл устроился на краешке скамьи и стал смотреть на стол. А на столе ничего, кроме посуды, не было. И вдруг все тарелки наполнились вкуснейшей едой, которую он видел только по телевизору в рекламных перерывах между фильмами. Ребята с радостью накинулись на еду, а Карл смотрел на все эти блюда и чувствовал, что его сейчас стошнит… Он и те, кто жил вместе с ним в приюте, никогда не видели столько еды! А ее могут есть обычные люди, из мира по другую сторону озера, или оно существует только здесь?.. Что за ерунда? Курица — она и есть курица, и не важно, на каком берегу она находится. Ведь таким количеством еды можно кормить весь приют целый год!..
— Ты почему ничего не берешь? — спросил его сосед. — Ждешь, что тебе положат? Это дома тебе мама все давала, а здесь каждый сам за себя…
— Спасибо, мне что-то не хочется… — пробормотал Карл.
Мальчик посмотрел на него как на полного идиота и принялся за очередное пирожное.
А Карл продолжал вспоминать приют. Конечно, дети, живущие там, не были его друзьями, но они были похожи на него: им не готовили пироги и торты, не покупали мороженое, все они были теми, кого бросили. И это сходство нельзя оставить по ту сторону озера, оно всегда с ним, где бы он ни находился…
Карл протянул руку и взял большое красное яблоко. «Потом съем», — решил он.
Тут старец, сидящий в середине стола для преподавателей поднялся и стал что-то рассказывать про Запретный Лес и про коридор, в который нельзя входить. Правила, ну, конечно, везде должны быть правила, и не важно, соблюдают их или нет, они просто должны быть.
Тем временем праздничный ужин подошел к концу. Ученики повскакивали со своих скамей и бросились к дверям зала, потом старосты повели их по длинным коридорам. Первокурсники продолжали восхищаться чудесами: летающие привидения, двигающиеся фигуры на портретах. Но Карл так устал, что смотрел только под ноги. К тому же он давно решил, что все это компьютерные фокусы, просто очень искусно выполненные. Он старался не отставать от «своих», спускаясь по лестницам в подвал. Карл не удивлялся: если в этом замке и было его место, то находилось оно именно в подвале. В приюте тоже была такая комната. В ней запирали провинившихся учеников. Он провёл там много ночей. Много ночей в тёмной сырой комнате. Так много, что даже его сны стали тёмными и сырыми…
В общежитии оказалось не очень сыро и не очень темно. Гостиную освещали бледные зелёные лампы. На уроках рисования им рассказывали, что зелёный — цвет жизни, но здесь он напоминал скорее о смерти. Словно жизнь медленно сгорала в этих лампах…
Его снова толкнули.
— Смотри, куда идёшь!
Если бы он знал, куда идёт…
— Эй ты, коротышка! — окликнул его какой-то старшекурсник со значком. — Двигай сюда.
Карл подошёл и устало посмотрел на него: что ещё он сделал не так?
— Твоя комната!
Юноша открыл дверь и втолкнул туда Карла. Потом дверь захлопнулась, и из коридора донёсся смех.
В комнате было темно и пахло пылью. Карл на ощупь добрался до того, что должно было быть кроватью. Кровать была завалена коробками, книгами, стопками бумаги. Он освободил себе краешек, кое-как пристроился на нём, завернулся в мантию и закрыл глаза.
Глава 2. Ворон ворону глаз не выклюет
Ему снилось озеро, глубокое озеро с водой, похожей на нефть. У берега лежала птица. Он встал на колени и дотронулся до неё. Птица забила крыльями, она была ещё жива. Послышались голоса… Карл посмотрел на свои руки: пальцы испачкались в чем-то чёрном — то ли кровь, то ли нефть… Если они увидят его, то подумают, что это он… он убил озеро и птицу!.. Голоса приближались, он уже слышал звук шагов…
Карл проснулся. В коридоре раздавались весёлые голоса. Дети бежали куда-то.
Он медленно поднялся, разминая затёкшее тело… Красный поезд, замок, трюки, шляпа… Мальчик встал, споткнулся обо что-то, потёр ушибленную коленку, толкнул дверь, но та была заперта.
Из коридора доносились весёлые голоса. Дети бежали куда-то. Карл сел на пол около двери и обнял худые колени.
Его забыли. Нет, хуже, чем забыли, потому что о забытых вещах рано или поздно вспоминают. Старая воспитательница в приюте часто забывала свои вещи: очки, платок, газету — а потом долго искала их. Его искать не будут. Он ненужная вещь.
В коридоре кто-то произнёс странное слово, дверь открылась.
— Ты чего тут делаешь? — вскричал высокий мальчик так, словно увидел привидение.
— Кажется, я тут живу… — пробормотал Карл, продолжая сидеть.
— Дурак что ли? Это же кладовка!
Мальчик снова произнёс непонятное слово, и на кончике палочки, которую он держал в руке, зажёгся слабый шарик света. Пройдя между коробками, мальчик достал связку старых газет.
— Профессор попросил принести, — он потряс связкой. — Ну, ты долго собираешься здесь сидеть?
Воспитательница в приюте часто забывала вещи: очки, платок, газету… Хорошо быть газетой, рано или поздно они становятся кому-то нужны…
— Занятия между прочим уже начались, — напомнил мальчик.
Карл поднялся.
— А где они… эти занятия?..
— Я откуда знаю, я с третьего курса! — мальчик произнёс это с такой гордостью, словно никогда не был первокурсником.
Карл осторожно выглянул в коридор. Теперь там было пусто. Он прошёл через зал с зелёными лампами, в которых догорала жизнь, поднялся по скользким тёмным лестницам, созданным, казалось, для того, чтобы человек оступился и упал. Карл упал. Несколько раз.
Когда он добрался до зала, где вчера показывали фокусы со шляпой, прошла, наверное, половина урока. Хотя, кто знает, сколько здесь длятся уроки?.. Вдруг впереди Карл увидел женщину в зелёной мантии.
— Извините…
Женщина обернулась.
— Что вы тут делаете, молодой человек? Вы должны быть на занятии!
Взрослые всегда отлично знают, где должны быть дети.
— Очень плохо начинать первый день в школе с опоздания! Так и быть, я не стану снимать с вас баллы, но надеюсь, такое больше не повторится!
Карл смотрел на неё как на сумасшедшую. Какие баллы? Что с него можно снять? У него вообще ничего нет! И почему он должен играть в их игры? Надели шляпы, мантии, построили себе замок, придумали правила! Хотят убедить себя, что находятся в сказке? Пожалуйста! Но к нему-то это всё какое имеет отношение?!
— Ступайте на урок! — с величественной строгостью произнесла женщина.
Карл пошёл, разглядывая казавшиеся такими одинаковыми двери. И никаких указателей, никаких табличек. Из полуприкрытой двери доносился тихий, монотонный голос. Карл осторожно заглянул в класс и увидел рыжего мальчика. Его сосед повернулся, и Карл узнал мальчика в очках. Эти двое вчера тоже примеряли шляпу, наверное, ему сюда. Карл бесшумно вошёл, сел за свободную парту в конце класса и огляделся.
Школьники со скучающими лицами водили перьями. Смешно, во всём мире пишут ручками, а они… Карл посмотрел на свою парту, но на ней ничего не было. Откуда они взяли бумагу и перья? Может, у них есть запасные?.. Но они бы вряд ли согласились поделиться, да и писать не очень хотелось, поэтому Карл решил просто послушать учителя. Тот невнятно произносил странные слова, обозначавшие то ли чьи-то имена, то ли географические названия.
— Ты чего тут делаешь? — сидевший впереди мальчик обернулся и недовольно посмотрел на Карла.
— То же, что и ты.
Карл не хотел грубить, но получилось почти зло. Почему все задают ему этот вопрос?
— Ты же из Слизерина!
Кажется, вчера он слышал похожее слово. И что это означает?
Мальчику Карл не ответил, продолжая сверлить взглядом парту.
— Я говорю, ты из Слизерина! — повторил мальчик.
— И что?! — разозлившись, он не заметил, как закричал.
Профессор сбился и посмотрел на класс. Все изобразили на лицах внимательное усердие.
— Тише, пожалуйста! — голос у профессора был почти такой же бледный, как и он сам. Карлу даже показалось, что профессор прозрачный, но этого, конечно, не могло быть.
— Слизеринцы в другом классе занимаются, иди к своим! — зашептал мальчик.