Возможно, так оно и есть: просто еще один день, а он — один из многих парней, которых, без сомнения, у нее много. От этой мысли он совсем падает духом.
Алекс берет гель для душа и наливает немного на ладонь. Он медленно наносит его сначала на ноги, затем на руки, на живот и на грудь. Затем ополаскивается более прохладной водой.
Он хочет увидеться с ней. Это единственное, о чем он думает. Почему она никак не идет у него из головы? Все равно, у нее наверняка есть парень. Не может быть, чтобы такая девушка была одинока.
Он вешает душ над головой и до конца открывает кран, чтобы вода шла под большим давлением. Она шумит, как водопад, и на несколько минут погружает Алекса в состояние полного расслабления.
В мире нет никаких других звуков: только падающая вода. Он даже не слышит, как по радио начинают передавать Don't Speak группы No Doubt.
Довольный, Алекс выключает воду и, взяв полотенце, начинает вытираться, не выходя из кабины. Все еще в капельках воды, он выходит, обернув полотенце на поясе.
— А, наконец-то ты вышел! — голос Ирене его так удивляет, что он чуть не поскальзывается.
Его сводная сестра улыбается, держа зубную щетку в руке. Девушка не может удержаться, чтобы не осмотреть его с ног до головы.
— Ты что здесь делаешь?
— Пришла зубы почистить после завтрака. Это нужно делать по меньшей мере четыре раза в день.
— Разве ты не видела, что я мылся в душе?
— Да, и я несколько раз постучала в дверь, но ты ничего не ответил.
— Я не слышал из-за воды.
— Я так и подумала. Не переживай, мне совершенно не мешает, что ты моешься в душе, пока я чищу зубы.
Алекс не верит своим ушам.
— Что ты сказала?
— Ну, что слышал, братик. Я ведь не помешала тебе, когда вошла?
— Конечно же, ты мне помешала! Это мое интимное, личное дело.
— Ой, ладно, не злись так. Неужели ты думаешь, что я испугаюсь, увидев тебя голым?
Девушка лукаво улыбается и вновь осматривает своего брата. Его блестящий влажный торс невероятно притягателен.
Была бы ее воля…
Алекс, напротив, отчаянно вздыхает:
— Ирене, если ты собираешься здесь жить, тебе придется усвоить некоторые правила.
И уважать их.
— О-о-ох! Опять эти правила!
— Да, правила.
— Ну, что ты хочешь сказать? Давай. Девушка наклоняется и, взяв немного воды из стакана, начинает полоскать рот.
— Во-первых, ты должна стучать в дверь, прежде чем войти в мою комнату или в ванную.
Ирене выплевывает воду и аккуратно вытирает губы полотенцем.
— Но я так и сделала, братик, только вот ты меня не слышал, говорю тебе!
Алекс начинает злиться.
— Значит, следующее правило — если я сплю или моюсь, ты не входишь.
— Думаю, что это я смогу выполнить, — отвечает она с улыбкой. — Еще какие-нибудь правила?
— Не ходи по дому почти раздетая.
— Этого я еще не делала.
— Так, на всякий случай.
Ирене смеется:
— Хорошо. Я буду соблюдать все твои правила. Что-то еще, братик?
— Да, не называй меня, пожалуйста, «братик». Девушка опять лукаво смеется, но принимает правила. Теперь она будет обращаться к своему сводному брату только по имени.
Этим же утром, где-то в городе.
Анхель стучит в дверь палаты, где лежит Катя.
Странно, но одна из медсестер спросила его, не он ли парень певицы. Вначале он замешкался, но потом не стал ничего отрицать, испугавшись, что пускают только родственников и близких.
— Давайте, входите.
Незнакомый женский голос приглашает его войти. Журналист осторожно открывает дверь и входит.
В глубине палаты он видит лежащую Катю, накрытую белым одеялом. Девушка с розовыми волосами улыбается ему. Еще одна девушка, которая сидит около нее, тоже улыбается.
У незнакомки светлые волосы с прядями шоколадного цвета, ей около двадцати пяти лет, и она очень похожа на Катю.
— Привет, Анхель, — робко говорит Катя, делая большое усилие, чтобы приподняться. — Как я рада тебя видеть!..
Он, улыбаясь, подходит к ним. Лежащая на этой кровати, она совсем не похожа на ту Катю, которую он знает. У нее синяк под глазом, и на левую сторону лица наложена небольшая повязка.
— Не двигайся! Какая ты беспокойная! — упрекает ее светловолосая девушка, которая встает ему навстречу. — Привет, я Алексия, старшая сестра этого чуда.
— Я Анхель, очень приятно.
— Мне тоже. Я кое-что о тебе слышала.
Два поцелуя в знак приветствия.
Как и сестра, Алексия очень привлекательна. Ее лицо не такое детское, и она немного выше певицы, но сходство явное, и она такая же красивая.
— Эй! А как же я? Что я теперь, больная никому не нужна? — по-детски протестует Катя, видя, что Анхель рассматривает ее сестру.
Анхель подходит к ней и осторожно целует в щеку. У нее холодная кожа. Однако слабое касание ее губ горячее.
— Ну ты меня и напугала! Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо. Мне очень повезло.
— Переломы есть?
— Ну что ты!.. Эта девочка сделана из гранита, по ней и не поймешь, что произошло, — вмешивается Алексия. — Ссадины, синяки и удар головой — вот из-за чего она должна остаться здесь до завтра.
Но есть кое-что еще.
Анхель улыбается. У него камень с души упал. Когда он услышал по радио новость, сразу подумал самое плохое.
— Как это произошло?
Катя вздыхает:
— Я довольно медленно ехала домой с вечеринки, на которой выступала, когда прямо передо мной неожиданно возникла эта машина. Я, как могла, увернулась от нее и врезалась в столб. Меня спасли подушка безопасности и ремень.
— Да уж. Тебе явно повезло. А что другой водитель?
— Ничего. Он даже не остановился.
В аварию попала только я.
— В субботу вечером очень опасно садиться за руль. На дорогах полно сумасшедших, — говорит ее сестра, ставя у кровати стул для Анхеля.
— А как ты узнал? Я собиралась позвонить тебе позже.
— Я услышал по радио. Они говорили о тебе в новостях.
Катя сожалеет об этом. Скоро в больнице будет полно любопытных и журналистов. А тот, кто на самом деле важен для нее, сейчас сидит рядом.
— Если я не ошибаюсь, ты журналист, так? — спрашивает Алексия.
— Да, я работаю в одном музыкальном журнале. Благодаря этому я и познакомился с твоей сестрой, которая любезно согласилась дать нам интервью.
— Она мне уже кое-что об этом рассказывала.
Кажется, Алексия в курсе всех дел. Что Катя ей о нем рассказывала? И насколько подробно?
— Успокойся, я приехал как друг, а не как журналист, — заверяет ее парень.
— Да ты наверняка напишешь подробную статью об аварии для своего журнала и расскажешь обо всем, даже о том, какого цвета моя пижама, — шутит певица.
— Нет-нет, я уверяю тебя, что…
— Да знаю я, дурачок… — улыбается Катя, сжимая его руку.
Когда он рядом, она чувствует себя гораздо лучше. Ей приятно, что он приехал проведать ее. Она не ожидала этого после того, что произошло в пятницу вечером и в субботу утром. Честно говоря, она вообще не верила, что снова увидит его. В каком-то смысле девушка даже рада этой аварии, потому что она снова свела их вместе.
Все трое оживленно беседуют, пока медсестра не приносит поднос с накрытой тарелкой, двумя стаканчиками и баночкой с таблетками.
— Сеньорита, я принесла вам кое-что перекусить и таблетки от головной боли.
— Спасибо.
Медсестра отдает ей поднос и, открыв баночку, выкладывает таблетки на салфетку рядом со стаканчиками.
— Я выйду ненадолго, пока ты будешь перекусывать. Анхель, составишь мне компанию?
— Вы уходите?
— На секунду. Я всегда нервничаю в больницах. Мне нужен липовый или обычный чай, что-нибудь. Ты идешь, Анхель?
Парень удивлен этому предложению, но не возражает. На умоляющий взгляд Кати он только пожимает плечами и выходит вслед за Алексией.
У сестры певицы красивая походка, она держится прямо, ее каблуки стучат по кафельному полу. Анхель следует за ней на расстоянии нескольких шагов.
— Пойдем в кафе? — спрашивает его Алексия, остановившись.
— Очень хорошо.
Теперь они идут рядом по коридору. Войдя в лифт, девушка нажимает на кнопку первого этажа.
Они едва смотрят друг на друга. Чтобы как-то разрядить обстановку, Алексия заговаривает первой:
— А как получилось, что тебя пропустили?
Этот вопрос удивляет Анхеля.
— Они не спросили меня, журналист я или нет, — неуверенно отвечает он.
— Конечно. Если бы ты сказал им, то они бы тебя не пропустили.
— Я же не за информацией приехал, — отвечает он, улыбнувшись.
Первый этаж. Открывается дверь лифта.
Кафе от него в нескольких метрах. Аромат свежеприготовленного кофе смешивается с запахом больничной еды.
Пара входит в это странное место, заполненное людьми в белых халатах.