К преступлениям против личности законы относят неосторожное убийство, а об умышленном убийстве ничего не говорится. Подробно рассматриваются различного рода членовредительства: повреждения глаза, зуба, кости. Отдельно отмечается причинение побоев. Имущественными преступлениями называют кражу скота, рабов. Отличными от кражи преступлениями считаются грабеж и укрывательство рабов. Преступлениями, подрывающими устои семьи, законы считают прелюбодеяние (неверность жены и только жены) и кровосмешение. Преступными считались действия, подрывающие отцовскую власть.
При определении наказания руководствовались „принципом талиона“ – „мера за меру“, когда виновному назначалась та же участь, что и потерпевшему. Наказаниями за имущественные преступления были смертная казнь, членовредительство или штраф, многократно превышающий стоимость украденного. В случае неуплаты штрафа виновного казнили. Наказаниями за преступления, подрывающие основу семьи, также были смертная казнь (за прелюбодеяние), членовредительство (например, отрубление руки сыну, ударившему отца).
Ведение процессов по уголовным и гражданским делам начиналось по жалобе потерпевшей стороны. Судебный процесс носил состязательный характер, причём бремя доказывания целиком лежало именно на заинтересованных сторонах, участниках процесса – обвинителе или истце и обвиняемом или ответчике, а также на их свидетелях. Доказательствами служили свидетельские показания, клятвы, ордалии (испытание водой). В некоторых случаях требовалось наличие свидетелей и/или документа с печатью. Особый вид доказательств составляли обращения к „божьему суду“. Речь идёт о клятвах перед богами и ордалиях, состоявших в том, что обвиняемый бросался (или его бросали) в реку, и считалось, что его судьба зависит от воли бога реки: если он был невиновен, то всплывал, а если виновен – тонул (то есть бог реки „забирал“ его). Предполагалось, что боги неминуемо поразят смертью клянущегося ложно; поэтому принесение такой клятвы считалось в ряде случаев достаточным доказательством для оправдания и подтверждения правоты, а отказ принести клятву – доказательством справедливости обвинения.
Хотя в тексте Законов Хаммурапи нет прямого упоминания того, что царь являлся кассационной или апелляционной инстанцией, в одной из статей проскальзывает намёк на традиционное царское право помилования (если муж пощадит свою прелюбодейку-жену, то царь автоматически дарует помилование любовнику); кроме того, трудно сомневаться, что царь при желании мог казнить, кого хотел.
Конечно, древние законы были очень суровы, но в целом – разумны и справедливы. С помощью кодекса можно было чётко регламентировать каждый шаг казаков. В тех случаях, когда ситуация не подходила под какой-то закон, Колян принимал решение сам, основываясь на советах своих замов или не принимая их во внимание. Преимущество самодержавия. Человек, вставший во главе государства, обладающий полной властью, может развить это государство в могущественную, процветающую державу, если он будет основываться на здравом смысле и порядочности – Колян был в этом уверен.
Через три месяца его народ насчитывал в своих рядах более чем пятисот человек. Они двигались уже очень медленно, покрывая в день не более 20 километров, отягощённые большим количеством различного скарба и слабыми членами общества. Он разослал во все стороны разведчиков с целью найти подходящий объект недвижимости для его людей. Разведчики ускакали на лошадях. Первое, что сделал Николай, это приказал реквизировать и собрать по деревням всех имеющихся в наличии лошадей – без них счастливое будущее было невозможно. Люди были вмиг отброшены в средние века рукой природы, нужно было приспосабливаться к реалиям жизни. Какое-то время еще можно было эксплуатировать автотехнику, сохранившуюся после апокалипсиса. Но машины на глазах приходили в негодность, разрушаемые агрессивной средой и безжалостным временем, а производить и поддерживать их было невозможно из-за разрухи и отсутствия ресурсов. Лишь лошади могут производить себя сами, находить корм под ногами и служить и транспортом, и боевой техникой – понимал Атаман.
Теперь Коля не сидел за рычагами трактора – нашлись и трактористы, и повара, и медработники. Структура Войска сформировалась довольно чётко. У него оставался только один вопрос, касавшийся веры. Тут всегда крылась опасность… Люди на их пути попадались разные – и русские и нерусские, истово верующие и атеисты.
Без веры выжить было нельзя. Вакуум в верованиях всегда заполняется чем-то нехорошим – сатанизмом или сектантством, но и различие в течениях христианства, как показала история человечества, часто приводит к войнам. Этого допускать было никак нельзя. Потому, после долгого размышления, Николай огласил такое решение: вера будет единой для всего войска, христианство без разделения на православие и католицизм. Каждому был предоставлен выбор – остаться в Войске Казаков или покинуть его. Как ни странно, хотя не всем пришлось по вкусу решение Атамана, никто не покинул Войско – да и глупо было бы покидать безопасную и сытую жизнь ради сомнительных отклонений в верованиях.
Следующий шаг был сделан в отношении семейных отношений. Колян не без удовольствия заявил, что каждый мужчина может взять в семью сколько угодно жён, при условии полного обеспечения женщин и их детей. Это было сделано для того, чтобы пристроить одиноких, оставшихся без поддержки женщин, а также максимально быстро увеличить количество людей. С этой целью были запрещены аборты, а сделавшие их подпольно лишались всего имущества и после порки изгонялись из Войска. Что, в общем, было равносильно смерти. Современный человек не мог выжить в нынешних условиях без поддержки рода.
Сирот-найденышей оказалось столько, что Николай изменил своё решение распределять детей по семьям казаков. Вместо этого он задумал создать что-то вроде пажеского корпуса или, скорее, янычарского – для мальчиков, где они воспитывались бы в воинских традициях, в истовом поклонении своему народу, своему атаману. Николай нашёл воспитателей и инструкторов по воинскому делу. Мальчиков до 17 лет обучали воинским обязанностям, усиленно вдалбливали им понятия о чести, о вере, о любви к своему народу. Из них должна была выпестоваться гвардия, на которую в будущем мог опереться Николай. Такая тактика воспитания уже оправдала себя в прошлом – янычарские корпуса были самым мощным оружием турок. Дети-сироты, воспитанные в духе ислама и любви к своему народу, были готовы зубами загрызть любого, кто угрожал их стране. Их называли «львами ислама». Их страшились десятки стран Европы, Азии, Африки. Они были яростными, жестокими, упорными и неподатливыми. И это была лучшая в мире профессиональная пехота, какой ещё не видел мир.
Раз в пять лет у христианских подданных султана отбирали мальчиков пяти-двенадцати лет, определяли их в турецкие семьи или специальные школы, где обучали турецкому языку и нормам ислама. Безропотно послушные и физически закалённые, к 17-20 годам они становились янычарами – «воинами ислама». Янычары называли себя «рукой и крылом Османской династии». Султаны холили их, превозносили, лично вникали в обучение и быт, использовали в дворцовых конфликтах и в подавлении мятежей.
Так продолжался поход казаков в будущую землю обетованную. За эти месяцы цыганский табор из разношёрстной группы людей превратился в строго иерархическое военизированное подразделение. Но этого было мало. Необходимо было основать осёдлое поселение, столицу, где и могла сосредоточиться новая власть.
В один прекрасный день к Николаю прискакал Диман с криком:
– Нашли! Нашли, атаман!
– Чего нашли-то? Сокровища Чингисхана? Потерянный горшок? Носок с дыркой? Ты чего Диман орёшь как оглашены? Докладывай, как следует, чётко и без эмоций.
– Атаман! Докладываю – нашли объект, подходящий для расположения базы. Место обалденное – озёра, леса. Коттеджи немного порушены, но восстановить несложно. Загвоздка только – там уже засела группа какая-то, мы даже поговорить не смогли, они сразу стали палить. На переговоры не идут – по ходу, обделались, как нас увидели. Засели за забором и палят. Мы отвечать пока не стали, к тебе сразу поскакали.
– Интересно. Поехали, посмотрим на них.
Казаки вскочили на лошадей. Николай отдал приказ встать лагерем до особого распоряжения. Через два часа езды они подъехали к красивому озеру. Виднелись здания из красного кирпича, забор. Казаки оставили лошадей в лощинке, под присмотром молодого паренька, и пошли на пригорок осматривать местность. Коляну очень понравилось место: всё, что было нужно для жизни, было перед его глазами. Большое озеро, тянущееся с севера на юг, комплекс из нескольких больших зданий, красивая набережная, замощённая плитами. Конечно, всё было в запустении, но всё можно было отремонтировать. Вокруг был густой хвойный лес.