Всеслав Родионов убрал в карман свой верный «пневматик» и направился к воротам ангара. Закрыв дверь на замок, он аккуратно усадил неподвижное тело Хендрикса обратно на контейнер и принялся за изучение содержимого своего чемодана. Основной проблемой для Всеслава было не угнать катер, а благополучно взлететь с планеты, не вызывая подозрений у пограничников и наземных диспетчерских служб. Всеслав не был уверен, что Хендрикс добровольно выдаст пароли и коды. В разведшколе Всеславу читали лекции по наркотическому допросу. Этот весьма действенный метод дознания появился еще в XX-ом веке и в настоящее время был повсеместно запрещен. Но все спецслужбы им пользовались. Всеслав помассировал виски, вспоминая, чему его учили. В этом деле самое главное было подобрать оптимальную комбинацию и дозу психотропных препаратов, чтобы с одной стороны полностью снять все «блоки» и запреты с подсознания «пациента», а с другой стороны не сломать психику человека. Всеслав с содроганием вспомнил, во что превращаются люди после слишком грубого «взлома мозгов».
Наконец он подготовил инъекторы, прикинул схему допроса и, мысленно попросив прощения, сделал первый укол. Через полчаса все было законченно. Хендрикс со счастливой детской улыбкой микроцефала на лице и мокрыми штанами лежал на куче тряпья.
«Надеюсь, через пару часов проснется» — прошептал Всеслав, вытирая со лба крупные капли холодного липкого пота. Пошатываясь от внезапно нахлынувшей усталости, он направился к воротам ангара, открыл их настежь и вернулся к катеру. Внезапно Всеслав остановился и, достав из кармана пачку денег, положил ее рядом с Хендриксом. Ему было искренне, жаль, что так получилось, но другого выхода не было. Катер был застрахован, компания будет рвать волосы, но выплатит все убытки. Жизнь и здоровье Хендрикса тоже застрахованы, флот в обязательном порядке страховал своих офицеров и астронавтов. Материального урона Вилли не понесет, вот только моральный… Но об этом Всеслав старался не думать, катер был для Хендрикса как любимая женщина. Последний раз, Всеслав окинул взглядом ангар и решительно полез в люк катера. «Голубая Стрела» была готова к полету, топливо, воздух, запас воды и провизии на неделю полета. Немного пошаливали локаторы, но это было терпимо. Всеслав взглянул на хронометр, пакетбот «Шеннон» с Миланой должен был взлететь 12 минут назад, времени в обрез, и включил канал связи с наземной диспетчерской службой.
— Катер 976 SN 815, прошу разрешение на взлет.
— Хендрикс, ты, старый пират! — незамедлительно отозвалась «земля».
— Да, я, обкатываю свою лошадку.
— Хорошо, смотри, не врежься в луну, я на тебя поставил — диспетчер был знаком с Вилли и радовался возможности перекинуться парой фраз.
— Пожелай чистого пространства, черепаха — ответил Всеслав, подражая манере Хендрикса, и, не дожидаясь ответа, медленно вывел катер из ангара. «Голубая стрела» на секунду замерла над взлетной площадкой и свечой взмыла в небо. Через полторы минуты, когда Всеслав вывел машину в стратосферу, ожил динамик внешней связи.
— Катер 978 SN 815, назовите пароль и цель полета.
— Синий, синий, бардовый, 911 Мичиган 537, испытательный полет вокруг системы.
— Хорошо, удачи на гонках — ответили с орбитального форта.
Всеслава еще дважды запрашивали патрули, но, получив пароли, пропускали. Видимо, контрразведка и штаб флота еще не вышли на след. Только выйдя за орбиту второго спутника, Всеслав вздохнул с облегчением. На объемном экране локатора вырисовывались контуры звездной системы, две дюжины фрегатов крейсировали на периферии, несколько межпланетных транспортов шли по своим маршрутам. Ни чего не нарушало общую идиллию, только небольшая отметка скоростного пакетбота быстро удалялась от Астроленда по нормали к плоскости эклиптики. Всеслав увеличил скорость и, нырнув в надпространство, повел «Голубую стрелу» вдогонку. Через два часа погони, сократив дистанцию до половины астроединицы, Родионов вызвал пакетбот.
— Пакетбот «Шеннон», у меня на борту пакет для вашего пассажира.
— Кто, Вы? — немедленно прозвучал ответный вопрос, видимо на корабле внимательно следили за неизвестным преследователем.
— Курьерский катер «Большой Чарльз». Повторяю, у меня поручение для вашего пассажира, приказ экономического отдела штаба.
— Ладно, стыкуйся, посыльный. Кто, говоришь, тебя послал?
— Ребята, приказ Рогожина, если знаете такого, — Всеслав дал форсаж, быстро сокращая дистанцию — лучше дайте пеленг и луч-проводник.
— Первый раз стыкуешься в надпространстве? — сочувственно спросили с пакетбота. — Лови пеленг.
— Спасибо.
Мозг «Голубой стрелы» взял на себя стыковку и, поймав пеленг с корабля, вел катер по лучу. Всеслав вылез из тесной конуры рубки и, прихватив по дороге портативный десантный лучемет, направился к выходу.
Легкий толчок и последовавшее за ним шипение говорили, что стыковка прошла удачно. Люк плавно отошел в сторону, открывая проход на другой корабль. В стыковочном узле «Шеннона» стоял корсар с пистолетом в опущенной руке. Всеслав выстрелил почти в упор и бросился к рубке пакетбота. Благо, он был знаком с планировкой таких кораблей. Короткий коридор и в конце открытая дверь в корабельную рубку. Всеслав ворвался внутрь. Пилот сидел в своем кресле в центре маленького помещения прямо перед центральной панелью управления, Милана находилась рядом в кресле второго пилота, третье кресло пустовало.
— Руки за голову, быстро! — проревел Всеслав, ткнув стволом лучемета прямо в затылок пилота.
— Всеслав, ты! — странно, но в голосе Миланы не были ни капли страха — я ждала тебя.
— Я пришел, любимая, больше мы не расстанемся ни когда. Обещаю, любимая.
Через пять минут «Шеннон» отстыковался от «Голубой стрелы» и, развив полный ход, лег на новый курс. Надежно связав пилота, Всеслав сосредоточился на управлении пакетботом. Система была знакомая, корабль послушно лег на заданный наугад курс. Оставалось разобраться с навигационной картой. Наконец удалось найти знакомые навигационные звезды, определиться с координатами. Всеслав даже присвистнул от удивления: оказывается, Астроленд располагался на самой границе освоенного космоса между Китайским и Североамериканским секторами! Под самым боком у китайцев. С другой стороны, это самое безопасное место, ни кто не додумается искать!
Разобравшись с управлением, Всеслав повернулся к Милане. С момента появления Родионова на корабле она почти ни чего не сказала. Сейчас она внимательно смотрела на Всеслава, удобно расположившись в кресле второго пилота, на ее лице читалось плохо скрываемое любопытство, в тоже время побелевшие костяшки пальцев и сгорбившаяся фигура выдавали овладевшие девушкой чувство страха и неуверенности.
— Всеслав, кто ты?
— Я? Я сам не знаю — этот простой ответ успокоил Милану. Всеслав повернулся лицом к девушке и начал рассказывать.
— Я старший лейтенант Службы Государственной Безопасности Русколани оперативник. Случайно попал к корсарам, дал себя завербовать, потом угнал катер и сейчас возвращаюсь домой.
— А я!? Ты меня использовал. Подлец! — последовавшая пощечина звонко отозвалась в ушах оторопевшего Всеслава. Милана разревелась. Всеслав бросился к девушке, прижал к себе.
— Прости, прости меня дурака. Милана, милая, я люблю тебя! Люблю! Люблю! Ты мое солнышко, прости, любимая — его губы шептали слова, а руки нежно гладили плачущую девушку. В этот момент он сам понял, какую глупость сотворил, не рассказав раньше о своей работе. Он был готов понести любое наказание, остаться навсегда на Астроленде, лишь бы ни когда не было тех страшных минут, когда Милана решила, что он играл с ней, использовал как ключ от Астроленда.
— Ты меня любишь? — заплаканные глаза смотрели прямо на него, в них светилась чистая и бескорыстная Любовь. Всеслав медленно прикоснулся к ее губам. Робко, словно нехотя девушка ответила на поцелуй, а через мгновение они слились в порыве страсти. Слова были больше не нужны. Всеслав обнимал Милану, стараясь слиться с ней в одно целое. Горячее прерывистое дыхание любимой, ее пальцы, скользившие по плечам, влажные горячие губы, дарящие глубокие страстные поцелуи. Прикосновения к самой прекрасной, самой восхитительной, самой любимой женщине вызывали в душе Всеслава взрывы, ураганы, торнадо страсти и нестерпимого желания. Милана любила его! Только сейчас он осознал, что его любовь взаимна. Его губы опускались ниже и жадно ласкали шею и плечи. Нарастающее чувство, поглощало, заполняло собой рассудок, поглощало Всеслава в своей сверкающей глубине, вызывало неукротимое дикое и в тоже время нежное желание ласкать, целовать, дарить наслаждение самому любимому человеку в мире. Всеслав аккуратно поднял девушку на руки и понес в каюту…