— Однако. — Товарищ почесал затылок. — И это все майор сделал за два месяца?
— Ну да, во всяком случае наша часть стала более-менее напоминать боевую. На стрельбище железно каждую неделю ходим и не по три патрона выдают со слезами на глазах, а прямо три магазина битком набитых. Стрельба стоя, в полуприседе, лежа, с колена, да хоть вверх ногами, майор на патронах не экономит.
— Как это он из Егорыча столько боеприпасов выбил?
— Да фиг его знает, только тот уже уволился. Тащить нечего стало, назначили молодого сержанта на его место, а тот только Топтыгину в рот глядит и поддакивает. Я тебе так скажу — майора нашего в части Уважают. И не просто, а с большой буквы. Наверное, командир на такое и рассчитывал, когда его позвал.
Дверь канцелярии отворилась и на пороге возник майор в армейской майке, из ворота которой торчала волосатая грудь, в черных трусах. Сразу же в глаза бросилась искривленная черная палка с подобием стопы на шарнире на месте левой ноги. Круглый тяжелый диск опирался на пол, чуть вдавливая доски. Майор демонстративно поднес к глазам часы.
— Еще две минуты. — Возвестил он. — Заканчиваем хождение.
Солдаты заторопились. Подшивающиеся зубами рвали нитки, оставляя некрасивые концы, те, кто не успел помыться, бегом торопились в туалет. Как всегда распиздяи создали пробку и сейчас у входа в нужник возникла небольшая давка. Приятели расстелили кровати, тот, который приехал с госпиталя, полез наверх и заворочался, устраиваясь поудобнее.
— Минута! — майор смотрел на часы.
Все завертелось еще быстрее — все забегали как угорелые, кто-то бросил идею с подшиванием и мытьем и завалился прямо так. За оставшиеся пятьдесят секунд казарма успокоилась, только в туалете тонкой струйкой журчала вода из-под крана.
— Кто не выключил за собой воду? — спросил майор.
Казарма молчала.
— Таааак. — Протянул он. — Добровольцев нет, значит. Тогда…
С верхней койки упало тело и выскочило на взлетку. (центральный проход в казарме между кроватями)
— Товарищ майор, разрешите пройти в туалет и выключить воду.
— У тебя двадцать секунд солдат. Время пошло.
Тело, теряя тапки, понеслось в строну нужника, где, зашлепав босыми ногами по кафелю, быстро закрутило кран и вернулось в расположение, пытясь надеть тапки на ноги, но, бросив это занятие, подхватив их в руки, залезло на кровать. Майор кивнул и погасил свет в расположении, после чего вернулся в канцелярию, оставив дверь открытой. Он подошел к компьютеру, на котором писарь что-то печатал. Все документы были сохранены и помещены в папку с сегодняшней датой. Майор проверил работу писарчука и уже хотел запустить игру, чтобы скоротать время до проверки караула, как скрип кровати из казармы отвлек его внимание.
— Это что такое? — спросил майор в темноту. — В три скрипа захотелось поиграть?
Ответом ему была гробовая тишина.
— То-то же. — Усмехнулся майор и закрыл дверь, чтобы не мешать солдатам засыпать звуками пальбы.
Так, так, за кого бы нам сыграть сегодня, подумал майор, щелкая пальцем по левой кнопке мыши. Псих? Не неохота, да и орет он больно громко. Шизик? Тоже тот еще тип, хотя драйвовый, как говорит молодежь. Может сирена? Титьки у нее ничего так. Когда я последний раз видел титьки? В две тысячи шестом? Даже потрогать не дали, сволочи, сразу же пристрелили снайпершу. Ну да я ведь не некрофил, чтобы и трупаком кувыркаться. Да и сиськи там так себе, двухкнопочный калькулятор. Теперь понятно, чего ее в снайперши потянуло — мужики не клюют, никто не обслуживает. Вертеть задницей надо было лучше, чтобы рыбка ловилась. Ладно, сыграю за Майюшку, тем более что ОП 3 я за нее так и не прошел. Будильник завел? Ну, тогда понеслась. Майор нажал кнопку запуска игры. И наступила темнота.
Было неимоверно холодно. Казалось, ледяная стужа пронизывает до костей, вымораживает мясо, конечности не чувствуются. Майор попытался подняться и, несмотря на холод, у него это получилось. Тело двигалось с трудом, но все же подчинялось командам. Он тянул его вверх к солнцу, но поганый ветер швырял ему хлопья снега в лицо. Кое-как разлепив замершие глаза, он оглядел унылую белую равнину с торчавшими тут и там мертвыми телами, обломками конструкций, горами мусора, изредка скрываемыми туманом. Майор поднялся на колени и только сейчас обратил внимание на руки.
ОНИ БЫЛИ НЕ ЕГО!!! Не лопатообразные ладони с многочисленными порезами и мелкими шрамиками, которые уже ничто не могло исправить, нет. Они были гладкими и тонкими с такими же ухоженными пальчиками. И что самое главное — с мягким маникюром в виде лака для ногтей. Майор резко посмотрел себе на грудь. Твое желание сбылось, идиот, мимолетно подумал он, глядя на «свой» неплохой такой бюст третьего размера. А может быть четвертого?
— Су. а, бл. ь, е. ть, е. на в рот, пидарасы вонючие!!! — заорал во всю мощь девичьих легких майор на всю снежную равнину. — Че за х. ня?!!
Стоит сказать, что голосовые связки претерпели не просто кардинальные изменения — голосок оказался очень красивым, с приятным тембром. Вот только орать на морозе наверное не стоило. Майор в ужасе разглядывал свою обнаженную левую руку, покрытую татуировками, желто синий комбинезон, штанцы с низкой талией и кроссовки, утопающие в снегу. Никакого оружия и подавно не было. На поясе только висела небольшая коробочка, книга на цепи справа и несколько непонятных кубиков, касающихся тела своими холодными боками.
Рядом зашевелился сугроб и оттуда показалась голова Сальвадора.
— Кому не спится в ночь глухую?! — спросил он. — Че так холодно. Е..ть! Че за х. ня?!
— А ты наблюдательный. — С издевкой сказал майор.
— Э, какого хрена тут происходит?! — завопил Шизострел. — Я, мать его, должен быть у себя дома! Су. а, походу, пиво было хреновым!
— ИИИИИИИИИИИИИ! — раздался голос справа от майора. — Я мужчина!!!
Он резко обернулся и увидел, как спецназовец Экстон выползает из ямки, проделанной его телом в падении.
— ИИИИИИИИ! — продолжал вопить он и топать ногами на месте, уминая снег.
Майор подшагнул к Экстону и с размаху залепил ему по морде, покрытой щетиной.
— Заткнись и возьми себя в руки. — Твердо сказал он.
— Странно, что он удивлен, что он мужик. — Сказал Сальвадор, усаживаясь в сугроб. — Хотя он всегда казался мне пи. ром.
— Я девушка! — возразил Экстон, размазывая слезы по щекам. — Какие страшные ногти! А эта рожа, волосы и… там.
— Что тебе не нравиться? — с ухмылкой спросил Шизострел. — Если ты лесбиянка, то это рай для тебя. Кстати, где мы?
— Неужели не догадались? — спросил молодой девичий голос. — Мы на Пандоре.
— Ага, только синекожих аватарок я тут не наблюдаю. — Съехидничал Сальвадор. — Да и местечко то еще.
— Самое начало. — Сказал Майор. — Короче, мы в игре.
— ИИИИИИИИ! — завопила Экстон.
— Отставить истерику, только гражданской бабы мне тут не хватало. — Майор замахнулся было еще раз треснуть спецназовцу (или спецназовке?) по роже, но удержался. Было чертовски холодно и ноги в кроссовках стали уже подмерзать. — Надо добраться до домика Железяки, а то я сейчас дуба дам.
— Я тоже. — Стуча зубами, из снега показалась голова Гайки. — Вся с ног до головы в снегу.
— Так, — майор огляделся. — Нас четверо. Где еще двое?
— Надо пошарить тут, в снегу. — Сальвадор встал на колени и начал рыть руками.
— Ты что, не мерзнешь? — спросил его майор.
— Так я же типа местный. — Пожал плечами Шизострел. — Вроде как привычный. Черт, где же они?
Он работал как бульдозер, пока вдалеке не показался черный шлем, выглянувший из-под снега.
— Мороз по коже/ пронизывающий ветер/ дам дуба. — Сказал Зеро.
— Ой, нолик! — восхитилась Экстон. — И почему я не в нолике. Дернул же меня кто-то поиграть за спецназовца.
— Погоди. — Майор насторожился. — Ты решила поиграть и в итоге очутилась здесь?
— Гениально! — воскликнула Гайка. — А то ты сама не догадалась? Я поняла сразу же это по твоим матюгам и воплям. Ты что, торговкой на рынке работаешь?
— Вообще-то я майор разведроты. — Обиделся Топтыгин.
— Ты мужик?!!! — Сальвадор выпучил глаза и захохотал в голос. — Вот это ты попал! Во попал! Прикинь, когда тебя будут шпилить!
Майор сам не понял как оказался рядом с Шизострелом. Ноги и руки сработали как надо и хохочущий коротышка полетел в снег со сломанной рукой и пробитой печенью.
— Су. а, руку сломал, гад! — завопил он, хватая ртом воздух
В воздухе запищало что-то и Сальвадор покраснел, затем его рука неестественно вывернулась и встала на место, повреждения, нанесенные майором устранились моментально и Шизострел встал на ноги. Он ухмыльнулся майору и сказал:
— Разведка против ОМОНа. Да ты хер выстоишь! — И кинулся в бой.
Молния промелькнула мимо майора и Сальвадор повторно полетел в снег. Между противниками стоял Зеро и сжимал в руке катану, с пылающим голубым лезвием.