[КОНЕЦ ЦИТАТЫ]
ЭПИЛОГ ТЕРЦИУС
Пророк Восьмого Легиона
1Дверь заскрипела на несмазанных петлях, открываясь, и пророк поднял взгляд. Он не удивился, увидев своего гостя.
— Апотекарий, — произнес он без улыбки. — Приветствую.
Апотекарий старался не смотреть ему в глаза.
— Время пришло, — сказал он.
Пророк встал на ноги, прислушиваясь к гудению сочленений своего доспеха.
— Я так понимаю, остальные уже ждут?
Апотекарий кивнул.
— Они присоединятся к нам по пути. Ты готов?
— Конечно.
— Тогда пошли. Совет уже идет.
Они шли по узким, извилистым коридорам в самом сердце «Погибели Солнца», а вдалеке раздавались крики и стоны с множества палуб. Пророк провел закованной в броню рукой по испещренным узорами стальным стенам.
— Когда-нибудь и у меня будет такой корабль, — сказал он.
— Это пророчество, — спросил апотекарий, — или надежда?
— Скорее надежда, — признался пророк. — Но весьма вероятная, если сегодня все пройдет хорошо.
Двое шли дальше, грохоча бронированными сапогами по палубе. Скоро к ним присоединился третий. Он был в таком же полночно-синем керамите, но его шлем был вытянут и похож на маску рычащего демона. На ней были нарисованы две красно-серебряные дорожки слез. Силуэт пристроился позади них и пошел, сгорбившись и переваливаясь с боку на бок, на четвереньках, как верный пес.
— Вариель, — прохрипел новоприбывший через вокс. — И тебя приветствую, пророк.
Вариель промолчал, хотя пророк склонил голову в приветствии.
— Люкориф, — сказал он. — Ты поговорил с другими Кровоточащими Глазами?
— Да. Больше трех сотен из культа на собрании. Я говорил и с другими лидерами Кровоточащих Глаз. Еще видел дюжину других культов. Все хорошо. Кажется, намечается что-то очень важное.
— Так и есть.
Они шли дальше. Вариель время от времени сверялся с нартециумом и подкручивал какие-то ручки, казалось, совершенно случайным образом. Пророк не стал интересоваться, что у апотекария на уме. Мысли Вариеля всегда были лишь его прерогативой — он не любил делиться ими с кем-нибудь еще.
Скоро к троице присоединились еще двое, оба — в гигантских терминаторских доспехах. Их клыкастые и рогатые шлемы были склонены в почтительном приветствии. Крылатый череп легиона гордо красовался на их круглых наплечниках.
— Малек, — сказал пророк. — Гарадон. Рад снова видеть вас.
— Ничего особенного, — ответил Гарадон. Он стоял, закинув на плечо тяжелую булаву.
— Где же нам еще быть? — добавил Малек. Его огромные рукавицы скрывали в себе кривые когти, ныне спрятанные под броней.
— Может, повидать других Атраментаров? — спросил раптор, свисая с потолка.
— Успеется, — ответил Малек. — Бывшей Первой роте нечего сказать друг другу в эти ночи. Все встречи так или иначе заканчиваются дуэлями, чтобы выяснить, чей командир сильнее.
— В культах то же самое. Да и в легионе.
Казалось, Люкорифа это забавляло.
— Видать, вы зря просидели столько лет в Мальстрёме, если надеялись, что что-то поменяется.
— Мальстрём… — хохотнул Гарадон. — Любопытная догадка. Маловато ты о нас знаешь, крикун.
Малек лишь хмыкнул и ничего не сказал.
Малек и Гарадон встали по обе стороны от пророка, и они пошли колонной по коридору. Вариель решил отойти назад. Пророка в первую очередь должны видеть в сопровождении двух самых уважаемых Атраментаров легиона. Он даже не собирался с этим спорить.
Наконец, они пришли к залу совета в самом сердце корабля. Даже сквозь закрытую дверь были слышны вопли и проклятья.
— Они кричат или смеются? — прохрипел Люкориф.
— И то, и то, — ответил Малек, открывая дверь.
Их процессия вошла в зал, присоединившись к самому большому совещанию командиров Восьмого легиона за последние десять тысяч лет.
2Почти три часа пророк молча слушал. Он переводил взгляд с одного силуэта у центрального стола на другой, подмечая детали их доспехов, их цвета, их истории, написанные шрамами, выбоинами и трещинами.
Как всегда, собравшиеся лорды и колдуны Восьмого не могли прийти к согласию. Многие призывали хотя бы на время присоединиться к Походу Абаддона. Это будет уже Тринадцатый — и первый, чья цель будет окончательно завоевать Кадию. Некоторые взывали к осторожности и терпению, предлагая оставить Черный Легион сражаться на передовой, а Повелителям Ночи — предаться рейдам по тылам.
Были и те, кто не хотел этого слышать, кто отказывался участвовать в Черном Крестовом Походе, невзирая на возможные кары. Эти души давно забыли Долгую Войну и жили лишь ради себя и той славы, которую они могли снискать, будучи налетчиками.
Пророк никого не судил, каким бы ни были их решения — отважными или трусливыми, мудрыми или необдуманными. Все они, так или иначе, были его братьями.
Спор перешел к обсуждению отдельных битв. Какие флоты куда направить. Что из намерений Разорителя кому известно. Как, основываясь на этих намерениях, лучше будет нанести удар по ненавистному Империуму, или же как предать Черный Легион и разграбить то, что от них останется.
Когда пророк наконец открыл рот, он произнес одно-единственное слово.
— Нет.
3Повелители Ночи не сразу замолчали. Некоторые споры были слишком бурными и жаркими, чтобы сразу заглохнуть. В это время те, кто был ближе всего к пророку, стали внимательно его рассматривать. Лорды и их почетные гвардии — у кого воины, у кого терминаторы, у кого рапторы — глядели на него с внезапным, холодным интересом. Хоть он даже еще не представился, но воинов, стоявших с ним плечом к плечу, знали все.
— Что ты сказал? — спросил ближайший лорд, чью тираду пророк так бесцеремонно прервал.
Пророк сделал шаг вперед, заняв место у стола.
— Я сказал — нет. Ты утверждаешь, что завоюешь победу в предстоящей битве на барьере Арсил. Это не так. Ты умрешь на борту своего флагмана, искалеченный, вопя от ярости. Последнее, о чем ты подумаешь — куда же делись твои ноги и твоя правая рука.
Лорд глухо и злобно что-то прошипел через решетку вокализатора.
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, Зар Тавик. Я тебе не угрожаю. Но я видел твою смерть. Мне нет причин лгать тебе.
Названный по имени издал лающий смешок.
— Нет причин? А может, ты хочешь отстранить меня от битвы и забрать всю славу и победу себе?
Пророк склонил свой шлем, допуская такой вариант.
— Не хочу спорить. Где ты умрешь — для меня абсолютно не важно.
Молчание расползалось вокруг стола, подобно зловонному запаху. Другой командир, раптор в посеребренном доспехе, повернул к пророку свой демонический шлем.
— А как же умру я, видящий?
Пророк даже не посмотрел в его сторону.
— Ты умрешь здесь, капитан Калекс. Этой же ночью. Твоей последней мыслью будет неверие.
Настало секундное молчание. Когти Калекса обхватили рукояти висящих на его поясе цепных мечей.
— И откуда же ты можешь это зна…
Раптора отбросило назад, его кровь залила стоящих рядом. Малек из Атраментаров опустил свой двуствольный болтер. Из его бронзовых стволов шел дым.
Пророк улыбнулся.
— Как я и говорил.
Стоящие рядом с ним лорды отшатнулись: кто-то пытался осторожно отойти, кто-то готовил оружие. Калекс был одним из немногих, у кого не было почетной гвардии, и никто не стал тянуть жребий, чтобы отомстить за него. Тяжелое молчание распространилось по комнате, расходясь вокруг пророка и его братьев.
— Многие падут в предстоящем Крестовом Походе. Без разницы — поклянемся ли мы в верности Абаддону или откажемся в нем участвовать.
— Лови момент…— раздался голос Люкорифа по воксу.
Пророк указывал на одного лорда за другим.
— Даржир. Тебя предадут Несущие Слово на пункте Корш, оставив тебя в одиночку прорывать имперскую блокаду. Йем Керил. Ты падешь в последнем штурме пролома Гресон против ордена Покорителей. Твой пост займет лейтенант Скаллика. Его убьют через три ночи, когда на его «Лендрейдер» наступит титан под прикрытием отделения Имперской Гвардии. Ториель Белая Длань. Легион будет считать тебя пропавшим в варпе, когда ты уйдешь, поклявшись никогда не сражаться под тем, что ты называешь «рабское клеймо» Абаддона. Истина близка — на тебя нападет один из сержантов твоих же Когтей, пока судно будет в варпе; ты собьешься с курса и Море Душ затопит твой корабль.
Пророк говорил и говорил, пока не назвал поименно целую треть собравшихся: одни умрут в предстоящем Черном Крестовом Походе, другие — отказавшись от него.
— Война дорого нам обойдется. Цена её — кровь и души, ночь за ночью. Но победа того стоит. Оборона Империума будет сломлена. Нам больше не придется прятаться в ночи, выползая из Ока Ужаса. Горло империи отныне будет обнажено для наших клинков. Вот что нам предлагает Абаддон.