Поэтому, когда части Добровольческой армии вышли на соединение с частями Восьмой, Брусилов едва не схватился за голову. В ставку полетели тревожные сообщения с просьбой о срочном выделении дополнительных резервов. Шутка сказать, но протяженность Юго-Западного фронта вдруг увеличилась вдвое. Блокированными оказались целые три вражеские армии, которые рвались из окружения.
Вдобавок к этому, прекратив наступательную операцию под Верденом, германское командование перебросило на Восточный фронт дополнительные силы. Часть войск была снята с Итальянского фронта, а также с Салоникского, где противник перешел к жесткой обороне.
Брусилов и рад был оставить Будапешт, так же как снять блокаду с окруженной группировки. После чего начать планомерное наступление, в значительной степени пополнив ряды своих войск добровольцами. Результаты все равно должны были стать внушительными, а там, глядишь, Румыния вступит в войну с Германией, и ситуация станет полегче. Генерал опасался того, что кусок оказался слишком большим и русская армия не в состоянии его проглотить.
Однако император с присущим ему порой упрямством вдруг стал настаивать на продолжении операции. На Юго-Западный фронт потянулись эшелоны с войсками и снаряжением. И все же Алексей Алексеевич понимал, что этого недостаточно. В переговорах по телеграфу с императором он настаивал на том, чтобы теперь уже союзники спасали ситуацию и в самые сжатые сроки перешли в наступление. Он также настаивал на том, чтобы войска Северного и Западного фронтов более активно продолжали наступление, дабы хотя бы не позволить германцам снять с их участка ни одного полка.
Брусилов не без оснований опасался появления на военном театре германских войск. Необходимо было предпринять все возможное, лишь бы задержать их выдвижение против Юго-Западного фронта. Да, русские войска наступали, но все висело буквально на волоске. В газетах воспевали храбрость русского солдата и, не скупясь, разливались в хвалебных речах, посвященных спасителю России, генералу Брусилову.
Вот только сам командующий буквально кожей ощущал, как над его войсками сгущаются тучи. Войска прибывали медленно. Снаряжение доставлялось еще хуже. Брусилов даже подумывал о том, что это самый настоящий саботаж.
Добровольческая армия, конечно, пополнила ряды фронта. Но она не могла являться полноценной единицей, хотя бы потому, что в ней наблюдался некомплект во всем. Солдаты были элементарно разуты и раздеты. Их обноски, которые еще хоть как-то держались в лагерях, в полевых условиях попросту расползались. Наблюдалась хроническая недостача вооружения и снаряжения. Ну и, наконец, это была сборная солянка, выступившая серьезным фактором при своем внезапном появлении, но ее значение падало с каждым днем.
Что же получил Брусилов из всего, что просил? Ничего. Северный и Западный фронты все так же топтались на месте, не проявляя особой активности. Войска продолжали поступать все так же медленно. Снабжение не успевало восполнять потребности войск, уже находящихся в соприкосновении с противником. Союзники спешно зализывали свои раны под Верденом и не помышляли о наступлении, скуля о Верденской мясорубке. Итальянцы облегченно вздохнули, наконец, осознав тот простой факт, что им уже ничего не угрожает. Кроме всего прочего, Англия и Франция продолжали саботировать военные поставки в Россию.
Юго-Западный фронт спасло чудо. Части Третьей и Пятая австрийские армии, оказавшиеся в окружении, ни с того ни с сего, не исчерпав и половины своих ресурсов, вдруг капитулировали. Впрочем, тут скорее всего сказалась многонациональность вооруженных сил Австро-Венгрии. Опять же малые народы да и венгры все громче и громче подавали голос в пользу объявления независимости. А Южная германская армия была не в состоянии противостоять русским в одиночку.
К тому моменту, когда германское командование закончило переброску войск и перешло в контрнаступление, Брусилов успел разобраться с окруженными армиями, усилить передовые части высвободившимися войсками и перебросить им трофейное вооружение, в основном артиллерию.
Части Юго-Западного фронта сдержали натиск противника и продержались до того момента, когда командование сумело-таки закончить переброску войск. Рядом контрударов и встречных боев Брусилову удалось стабилизировать фронт, выйдя к концу года своим левым крылом к Адриатическому морю.
Вдобавок к этому в Сербии поднялось народное движение. Бабы и старики с косами и вилами шли на пулеметы. Партизанское движение буквально захлестнуло страну. Точку в сербском вопросе поставили два русских и сербский корпуса, ударившие в спину войскам Салоникского фронта, уже к сентябрю изменившего свое название на Болгарский.
А в сентябре войну центральным державам объявила Румыния. Не сказать, что это был столь уж серьезный противник, но и Болгария не отличалась особыми достижениями. Так что румыны вполне сносно сражались с болгарами, а главное, сумели отвлечь на себя какие-то силы болгарской армии.
К концу года, потеряв часть территории, Болгария заключила с союзниками сепаратный мир. Кстати, стараниями союзников России по Антанте. Те, как видно, очень уж сильно опасались того, что русские, разгромив болгар, возьмутся за турок и, учитывая успехи на Кавказском фронте, могут еще захватить Константинополь.
Уж больно активно начал ворочаться русский медведь, что не могло не настораживать Европу. Русские ведь даже форму пошили для парада. Да, да, ту самую с буденовкой, которая так внезапно и вовремя появилась в годы гражданской войны. Здесь никаких изменений, все так же, как в истории слоя Шейранова.
В настоящий момент русские войска прорвали фронт и на австрийском театре и развивают наступление на Вену. Западный и Северный фронты по-прежнему топчутся на месте, не в состоянии прорвать оборону германцев. Похоже, и в эту кампанию от них не будет никакого толку.
Но и союзники теперь не стоят в стороне. Очень уж им хочется первыми оказаться в Берлине. И надо заметить, что им это вполне удастся. В войну вступили Соединенные Штаты, которые успели перебросить в Европу значительные силы. Так что на германцев навалились всеми силами.
А вот Февральская революция не произошла. Во всяком случае, выступления не приняли больших масштабов, хотя и имели место. Из того, что сообщил Перегудов, продолжавший снимать свое шоу без Шейранова, саботаж и подстегивание со стороны либералов разного пошиба имели место. Иными словами, считай – заговор.
Но все эти выступления были пресечены новым командующим Петроградским военным округом. И действовал тот весьма стремительно, решительно и жестко. Запасной батальон Семеновского полка, выказавший неповиновение, был тут же взят в оборот, почти в полном составе арестован и выведен из столицы, оказавшись за колючкой.
Дело в том, что в истории этого слоя генерал Корнилов так и не попал в плен к австрийцам, успешно командуя теперь уже «Стальным» корпусом. Поэтому не было и легендарного побега, и всеобщей известности. Император же, сознавая, что на должность командующего Петроградским военным округом необходимо поставить популярного в войсках генерала, остановил свой выбор на Столетове. К зиме шестнадцатого года Столетов успел получить на плечи погоны генерал-лейтенанта.
Разумеется, саботажники попытались перетянуть генерала на свою сторону. Но у них ничего не вышло. Столетов придерживался однозначного мнения, что раскачивать лодку в шторм – затея дурная и подобное попахивает изменой. А учитывая его решительный характер, который он успел проявить при первых же признаках беспорядков, и его популярность в войсках, нечего было и думать о продолжении смуты. Незначительным огонькам попросту не давали разгореться в пламя.
Сыграло свою роль и то, что, начиная с осени, не было дополнительных призывов в армию. Это стало возможным благодаря освобождению большого количества пленных. И здесь имеются в виду не только солдаты и офицеры Добровольческой армии, но и военнопленные из других лагерей, освобожденные в результате наступления Юго-Западного фронта.
Сказалось и появление на фронтах союзников румын и сербов. Да и кроме них, прибавились венгерские, чехословацкие, польские и украинские части. Все они сражались за свою независимость, которая могла стать возможной только при одном условии – падении Австро-Венгерской империи.
Кстати, Знаменский пережил летние бои, и осенью шестнадцатого года его демобилизовали по состоянию здоровья. Ирину он простил. Хм. Хотя ему и прощать-то ее не за что. В настоящий момент вернулись обратно в Петроград. Она работает в госпитале, он возвратился на завод. В общем, хочется надеяться, что все у них будет в порядке.
…Шейранов закрыл книгу и прислушался к окутавшему его вечеру. Вода с тихим шелестом струилась вдоль борта круизного теплохода, не отличающегося большой высотой, так что слышно было довольно отчетливо. В общем-то, неудивительно, сибирские реки – это не Волга, течение здесь быстрее, и водная гладь более завораживающая. Вообще тут и глади-то нет, течение видно отчетливо. А какой вид вокруг! Красота – не то слово, потому что оно неспособно передать всю гамму ощущений при взгляде на эти скалы, сопки, тайгу.