Первое, на чем споткнулся его взгляд, был странный человек, развалившийся в гостевом кресле. Лысый, сморщенный, с бесцветными глазами и татуировками на шее, он производил впечатление старого уголовника. Он сидел, закинув ногу за ногу, и стряхивал пепел с сигареты на пол.
Рядом стоял у стены еще один странный незнакомец – массивный, высокий, с перебитым носом.
– Марик, что происходит? – Степан перевел взгляд на хозяина кабинета, напряженно застывшего за своим столом.
– Степка, ну… тут такое дело… Я тебе не успел сказать…
– Что ты мямлишь?! – поморщился татуированный незнакомец. – Проданы твои магазины, дядя! Понял?
– Нет, не понял. – Степан сжал кулаки.
– Что не понял? Срок залога когда истек? Вчера! А ты когда пришел?
– Я же вчера звонил и предупреждал!..
– Кого, куда? Мне никто не звонил. Срок вышел – будь добр, иди куда шел!
– Марик, почему ты им позволил?
– Степа, я хотел тебе сказать…
– Рот закрой, тебя уже не спрашивают. – Лысый небрежно сплюнул прямо на ковролин.
Он потянулся к столу и сгреб стопку каких-то бумаг.
– Вот! Все продано и куплено. Подписи и печати стоят, где положено. Ты иди домой, мужик, а мы едем к нотариусу. И не ной, тебя никто не кинул, ты при своих деньгах остался.
– При своих деньгах, говоришь? – Степана трясло, он едва сдерживался. – Мой бизнес стоит вдвое больше, чем эти деньги! И сделку я заключал не с тобой, урка, а со своим партнером, Марком Чепелем. Ты с какого перепуга меня тут лечишь, ублюдок лысый?!
– Чего? – Незнакомец лениво перевел взгляд на своего приятеля с перебитым носом. – А ну-ка, Гансик, проводи дядю до ворот. Дядя не понимает, с кем говорит.
– Сейчас поймет. – Здоровенный Гансик отделился от стены и двинулся на Степана.
– Стоять! – заорал Степан. Тут же он схватил со стола тяжелую пепельницу и с размаху врезал ею прямо между глаз Гансика. Пепельница раскололась пополам, Гансик отшатнулся, схватившись за лицо. Но быстро пришел в себя и ринулся на Степана.
Не было ни страха, ни осторожности и даже каких-то вразумительных мыслей в голове. Перед глазами маячило лишь то самое бревно с прибитыми к нему палками. Оно крутилось, качалось, стараясь достать Степана, но он не отступал, он шел вперед, нанося этому бревну сильные размеренные удары – один за другим.
Он остановился, лишь когда Гансик с разбитым лицом на четвереньках выполз из кабинета.
– Охрана! – заревел он.
Степан сжал покрепче осколок пепельницы и надавил острым краем на горло татуированного урки.
– Все документы – мне!
– Да забирай, сука бешеная! – Тот съежился, закрылся обеими руками.
Степан сунул бумаги в карман.
– Вон отсюда, твари!
В следующий момент в кабинете появился охранник – седой коренастый мужик в черной форме. Руку он держал на кобуре.
– Что надо?! – заорал Степан.
Охранник замер, наткнувшись на выжигающий взгляд Степана.
– Ну? Что?!
– Ничего. – Охранник отступил, тихо закрыв за собой дверь.
– Степа, прости, я не успел пояснить… – пролепетал Марик.
– Заткнись! – Степан быстро перелистал бумаги. – На, сука, забирай!
На стол полетели пачки долларов.
– Хватит? Пересчитай! Я тебе что-то еще должен?
– Ничего, Степа. Все нормально…
– Что ты с ним сюсюкаешь? – прохрипел из угла лысый. – Ты же говорил, что он – лох плюшевый.
– Я ничего такого не говорил! – простонал Марик.
– Счастливо оставаться, уроды. – Степан пинком открыл дверь и вышел в коридор.
На выходе он увидел того самого седого охранника.
– Одну секундочку!
– Что еще? – напрягся Степан.
Охранник несколько секунд оглядывал его с ног до головы. Потом вдруг едва заметно улыбнулся.
– Здорово, застава, – очень тихо проговорил он.
Степан оторопел.
– Мы разве встречались? – спросил он, вглядываясь в лицо охранника.
– Вроде нет… Но мне кажется, что… – Он смутился и замолчал.
Вдруг стало весело. Степан хлопнул охранника по плечу.
– Бывай-послужим! – Он рассмеялся и пошел к машине.
Эпилог
«Привет, Степашка!
Спасибо добрым людям, что согласились передать тебе весточку.
Сначала хочу извиниться. Ты там, наверно, вовсю подбираешь мне уютный домик с видом на речку? Прости, домик уже не нужен.
Я остаюсь в Центруме. И, видимо, надолго.
Нужно разгребать все, что мы с тобой тут наворочали. Ничего еще не кончилось, положение совсем непростое. Я нужен здесь.
Да и Таська с пацаном окончательно отказались со мной уходить. А без них я затоскую даже в самом уютном домике.
Обвинения с меня сняли, разобрались окончательно. Даже чуть-чуть повысили в должности, но так для дела нужно. Я же теперь с генералами и министрами за руку здороваюсь.
Здоровье, слава богу, позволяет худо-бедно служить. Выкарабкался. Больно было, плохо было… Тимур за лечение денег взял столько, что проще было повеситься. Но деньги – наживное.
Прости меня, брат. Если б я знал, в какой замес мы попадем, – никогда бы тебя не тронул. Все казалось просто, гладко, все равно что на дачу в выходной сгонять. А вышло – вон как…
И у своей Люды от меня прощения попроси. Представляю, какими словами она меня поминает.
Будь здоров, Степа. Счастья тебе и твоей семье.
Если вдруг у тебя появится хоть одна маленькая проблема – сообщи, и я тут же буду рядом. Связных ты теперь знаешь.
Что еще сказать? Просто «спасибо» говорить не буду – этого мало. Знаю, что ты бросил все и сорвался с родного места ради меня. Знаю, что ты не раз выручил меня. И еще знаю, что без твоей помощи меня бы уже не было в живых скорей всего.
Наверно, для этого и существуют братья.
Если бы все люди, Степа, умели так держаться друг за друга, как мы с тобой! Если бы только это было возможно…
До встречи, брат!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});