Неподалёку от крыши на песке лежал корабль. Корпус компании «Дженерал Продактс» второго типа: цилиндр трёхсот футов в длину и двадцати в ширину, с обеих сторон остроконечный, с небольшой осиной талией в хвосте. По неизвестной причине он лежал на боку. Опоры в хвостовой части были сложены.
Вы когда-нибудь замечали, что все суда стали выглядеть одинаково? До девяноста пяти процентов нынешних космических кораблей строятся на базе четырёх типов корпусов «Дженерал Продактс». Намного легче и безопаснее строить их так их строить. Как бы то ни было, всё закончилось логично: массовое производство, и корабли похожи друг на друга, как две капли воды.
Корпуса доставляются потребителю полностью прозрачными, краска используется только в тех местах, где она необходима или желательна. Бо льшая часть этого корабля была прозрачна. Только нос был покрашен вокруг системы жизнеобеспечения. Главного двигателя не было. Серия высовывающихся из корпуса дюз была установлена по бокам, и стенки корабля были пронизаны маленькими дырочками — квадратными и круглыми — для инструментов наблюдения. Сквозь корпус я видел, как отсвечивают приборы.
Кукольник направлялся к носу корабля, но что-то заставило меня повернуться к ножкам-распоркам для более детального осмотра. Они были согнуты. Сквозь искривлённые прозрачные панели корпуса какая-то неведомая сила сдавила металл с такой дикой мощью, что он потёк наподобие тёплого воска, из распорок — и внутрь тоже.
— Что проделало это? — спросил я.
— Мы не знаем. Но очень хотим узнать.
— То есть?
— Вы когда-нибудь слышали про нейтронную звезду BVS-1?
Мне пришлось с минуту подумать:
— Первая нейтронная звезда, когда-либо найденная. Кто-то вычислил её по смещению звёзд пару лет назад.
— BVS-1 была открыта Институтом знания на Джинксе. Через посредников мы узнали, что Институт хочет исследовать звезду. Для этого им требовалось судно. Тогда у них не было достаточно средств. Мы предложили им помощь в виде корпуса, с обычными гарантиями… Ну, вы знаете — если они поделятся с нами всеми данными, которые соберут с помощью нашего корабля.
— Кажется справедливым, — ответил я, не спрашивая, почему они не провели собственное исследование. Как и прочие травоядные, кукольники разумно считают осторожность единственно приемлемой формой мужества.
— Два человека, которых звали Петер Ласкин и Соня Ласкина, выразили желание использовать корабль. Они намеревались пройти на расстоянии мили от поверхности звезды, по гиперболической траектории. Очевидно, во время их полёта какая-то непонятная сила пронизала корпус и проделала это с распорками для приземления. Та же самая сила, мы полагаем, и убила пилотов.
— Но это же невозможно, правда?
— Вы сообразительны и легко докапываетесь до сути. Следуйте за мной, — сказал кукольник и рысью побежал к люку.
Я был сообразителен, факт. Ничто, ну ничто, не может пробраться сквозь корпус «Дженерал Продактс». Никакой вид электромагнитного излучения, кроме видимого света. Никакой вид материи, от самой крошечной субатомной частицы до самого быстрого метеорита. Это — утверждение рекламных проспектов компании, и гарантии были краеугольным камнем её существования. Я никогда не сомневался в том, что эти заявления — правда, и никогда не слышал, чтобы корпус «Дженерал Продактс» был повреждён оружием или чем бы то ни было ещё.
С другой стороны, корпуса «Дженерал Продактс» настолько же уродливы, насколько функциональны. Компания, которой владели кукольники, была бы сильно подкошена известием о том, что что-то могло пробраться сквозь корпус. Но я до сих пор не понимал, при чём здесь я.
Мы поехали в нос корабля по эскалестнице.
Система жизнеобеспечения, единственная часть корабля, которую Ласкины покрыли теплоотражающей краской, разделялась на две части. В конусообразной кабине отсека управления внешняя переборка представляла собой одно сплошное окно. За стеной рубки располагалась комната отдыха со стенами, выкрашенными в серебристый цвет. Там окон не было. Длинная труба протянулась на корму за задней переборкой этого отсека. Очевидно, труба вела к разным инструментам и гиперпространственным двигателям.
В отсеке управления стояли две перегрузочные кушетки. Обе были сорваны с ножек и слетелись к носу, скомканные, как папиросная бумага. Они разрушили панель управления. Спинки искорёженных кушеток были забрызганы чем-то коричневым, как ржавчина. Пятнышки того же цвета виднелись везде: на стенах, на окнах, на обзорных экранах. Как будто бы что-то сильно, с исполинской мощью, ударило по креслам; например, дюжина заполненных краской воздушных шариков.
— Это кровь, — сказал я.
— Правильно. Циркулирующая жидкость человеческого организма.
* * *Двадцать четыре часа падения.
Бо льшую часть первых двенадцати часов я провёл в комнате отдыха, пытаясь читать. Ничего необычного не происходило, за исключением того, что несколько раз я наблюдал явление, которое отметила Соня Ласкина в своём последнем отчёте. Когда звезда проходила непосредственно за невидимой BVS-1, она давала кольцо света. BVS-1 была достаточно тяжела для того, чтобы искривлять лучи света, смещая часть звёзд в сторону. Но когда звезда проходила прямо за нейтронным объектом, её свет смещался во все стороны разом. В итоге получался крошечный кружок, который появлялся на миг и исчезал прежде, чем взгляд мог за него ухватиться.
В тот день, когда меня выцепил кукольник, я не знал о нейтронных звёздах почти ничего. Сейчас я был экспертом, но до сих пор не имел ни малейшего представления о том, что меня ждёт внизу.
Вся та материя, которая встречается в жизни — обыкновенная. Она состоит из ядер, сложенных из протонов и нейтронов, и окружающих их электронов в дискретных энергетических состояниях. В сердце любой звезды — там, где потрясающее давление сдавливает электронные оболочки — существует второй тип материи. Это вырожденное вещество: атомные ядра держатся вместе давлением и гравитацией, но им не даёт схлопнуться взаимное отталкивание более-менее однородного электронного «газа» между ними.
Определённые обстоятельства могут создать третий тип материи.
Дано: выгоревший дотла белый карлик с массой более 1.44 масс Солнца (предел Чандрасекара, названный так в честь индийско-американского астронома 1900-х). В такой массе давление электронов само по себе недостаточно велико, чтобы сдерживать ядра на расстоянии друг от друга. Электроны вдавливаются в протоны — и получаются нейтроны. Одним махом, взрывным образом, бо льшая часть звезды переходит из сжатой массы вырожденого вещества в плотно упакованый пакет нейтронов: это нейтрониум, теоретически самое плотное вещество на свете. Остатки материи — и обычной, и вырожденной — срывает прочь высвобождающимся жаром.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});