– Думайте, что говорите!
– Ну, как знаете. До встречи за ужином. – Она остановилась у двери и добавила: – Хотя, я думаю, что ужин случиться сегодня не для всех. Да. Кого-то еще, кроме Гамильтонов Господь с восхищением примет в свои объятия, и в этом будет ваша заслуга.
Подобрав по пути бриллиантовое колье и напевая что-то осеннее, похожее блюз, Мэри направилась к лестнице на первый этаж. За окном снова начался дождь, звенящий, холодный. Собаки хрипло лаяли у садовой изгороди, а ободранного трупа нищего, прибитого будто бы надежно, на дереве не было. Его не было там с самого утра. Скорее всего, он прятался где-то в доме или на ферме.
– Пепе, я вам уже говорила – не смейте здесь колоть дрова! Это гостиная, а не лесопилорубилка! – носком тапочка она сердито отбросила обломок березового чурбака.
– А вы не смейте называть меня «Пепе»! Мне не нравится это, – Петерс с кряхтением разогнулся, подняв топор и глядя на нее, как бык, оскорбленный красной мантией. – И где мне рубить, если на улице льет за воротник?
– Вообще-то, Пепе, мне насрать, что вам нравится. За воротник, говорите? Так вот смотрите, чтобы вы в бревно для топора не превратились, – напевая блюз и покачиваясь, она пошла по коридору.
– Сука! – настороженно произнес Пепе, когда она скрылась за дверями столовой. – Сварливая облезлая… сука! Хо-хо-хо! – целясь в чурбак, он замахнулся и с криком «э-эх!» раскроил топором свое колено.
Какой-то миг он стоял и глядел безумно, как в разруб с торчащими остро костями прибывает багровая жижица. Потом, вскинув голову, завопил и бросился выходу, неожиданно налетев на изваяние гномика с колотушкой. От столкновения мраморный молот вырвался из руки коротыша и тукнул точно в тугой лоб Петерса. Удар был такой силы, что череп лопнул, брызнула кровь, и оба глаза, вылетев из глазниц, шлепнулись на паркет.
– Петерс! – секундой позже Зиновский понял, что старый пьяница мертв. Он видел, его дрожащую в агонии левую ногу, видел свесившийся на пол язык, по которому стекала вязко красная слюна, только помочь уже ничем не мог.
– Бож ты мой, как же не везет сегодня некоторым! Не находите, мистер Зиновский? – Мэри остановилась сзади сыщика, царапая облицовку стены осколком стекла.
– Я его с самого начала ненавидел! Сволочь! Это он на нас псов спустил! – с голодным рычанием мистер Тернер упал на колени и вцепился в разрубленную ногу Петерса.
– Вы с ума сошли, Джеральд! Не смейте трогать труп! – сыщик схватил его за воротник, стараясь оттащить в сторону – Тернер действительно был не в себе, упирался, скрипя ногтями по паркету, и скалил острые белые зубы, норовя укусить Зиновского за руку.
– Здорово! Здорово, Алекс! Волоките его сюда! – воскликнула горничная. – Я принесу сейчас большой кухонный нож, и мы разрежем его на куски.
– Да вы просто дура конченая! – раскрасневшись и капая потом, Алекс пристегнул Тернера наручниками к ручке двери. – Вы не можете по нормальному!..
– Я дура?! А мне надоела эта глупая игра, мистер Алекс. Вы, как ребенок! Маленький мальчик, еще не вышедший из возраста пластмассовых солдатиков. Вы мне больше не интересны. С самого начала было понятно, что Гамильтонов убила я. И вас тоже убью я! – сжав крепко осколок стекла, она размашисто полосонула по его шее.
Зиновский стоял, хватая ртом пустой воздух, глядя с ужасом то на нее, то на свои руки, которые он медленно подносил к лицу и видел, как капала с них настоящая, красная кровь. В глазах стало темно и холодно, что-то кричала беззвучно, потрясая осколком стекла, Мэри Блод, скулил и рвался с поводка Джеральд, а он покачнулся и упал.
– Маша, ты снова не убрала в комнате? – повесив мокрый плащ, Наталия Андреевна задержалась возле зеркала. – И вы, как и вчера сходили здесь с ума. С Зиновским, конечно, – она только сейчас заметила на пороге кухни веревку и старую, проткнутую вилкой куклу.
– Я уберу, ма. А с Зиновским, конечно, играть больше не буду, – она подняла небрежно леди Гамильтон и бросила ее в ящик.
– Ведь взрослая уже с куклами баловаться, а Маш?
– Да… Взрослая. Но это не просто куклы. Помнишь, как ты убила Сергея Степановича? – Маша уронила стекло и приоткрыла дверь.
Терьер заскулил, поджав хвост и пятясь в угол, его хозяин лежал посреди комнаты с перерезанным горлом.
«В школе завелся злобный маньяк -
Маша и Саша ползут на чердак.
Порваны книжки, в крови тетрадки -
В общем, сыграли деточки в прятки».
(из детской страшилки)(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});