- Либо с ее особой формой.
- Да.
- Что ж, возможно. Возможно и то, и другое, и третье, чего мы не знаем. Твое предположение в какой-то мере подкрепляется фактом исключительной инертности плато. Я лично склоняюсь к мысли, что перед нами новая форма материи. Наши приборы бессильны получить какую-либо достоверную информацию. Взять хотя бы нуль глубины, показываемой эхолотом. Это же чушь какая-то!
- И этот свет...
- Одним словом, чудеса. Но я о другом. Ты говорил об инертности плато, я же обратил внимание на его реактивность.
- Это свечение?
- Угу. На наших глазах произошло интересное явление...
- Эволюция свечения?
- Именно. Сначала свечение изменялось количественно. Оно усиливалось при увеличении мощности воздействия и со временем стало быстрее реагировать на наши манипуляции. Сейчас характер свечения качественно изменился: возникли контуры. В реакции плато произошел потрясающий скачок. Случилось в общем-то маловероятное событие - изменился тип химических реакций.
- Не вижу ничего удивительного.
- Если бы мы имели дело с веществом пусть даже диковинных свойств, реакции не изменились бы при повторных одинаковых воздействиях. Магнит ведь всегда магнит. Плато - это система, которая способна перестраивать, изменять взаимодействия с внешней средой. Знаешь, что это такое?
- Ну?
- Информационное устройство, созданное либо вымершими жителями Анизателлы, либо звездными пришельцами.
- Во-во! Договорился-таки до фантастики... Мне остается только восхититься. Но я думаю, что твою гениальную идею можно экспериментально проверить.
- Как?
- А как проверяют машины подобного рода? Задают вопросы, получают ответы, - сказал Ян, вставая.
- Для этого надо знать, где у этой машины ввод и по какой системе она запрограммирована.
- Пустое. Это и так очевидно. Вводом является вся плоскость плато. Она же реагировала на соприкосновение. А код, код... - Ян нахмурился. - Код может быть двоичным, - решительно сказал он.
- Что ж, можно попробовать. Раз плато узнает форму, любые два предмета различной конфигурации могут служить...
- Сигналами "да", "нет". Можно взять ту же расческу и транспортир.
Они возвратились к плато.
- Что мы спросим?
- Дважды два - четыре, разумеется...
- Она считает, - наконец сказал Михаил, - и хорошо считает.
- Да, соображающее плато. - Ян помолчал и добавил: - Даже жутко немного.
- Погоди, - быстро сказал Михаил, - давай зададим ей задачу посложнее, пусть подсчитает площадь круга.
Но плато повело себя очень странно. Вместо площади круга оно выдало длину окружности, вместо площади треугольника - длину его периметра, вместо объема шара - опять же длину окружности эквивалентного диаметра.
- Какое-то дефективное мышление, - сказал Михаил.
Они задавали десятки задач по определению объемов пирамид, конусов, кубов, но каждый раз плато упрямо сообщало длину ломаной линии, окаймляющей основание стереометрических фигур.
День близился к концу.
- Хватит на сегодня, - сказал Ян. - Пойдем...
- Послушай... А что, если оно двухмерное? - спросил Михаил, когда они подходили к ракете.
- То есть как это?
- Я подумал об этом, как только увидел следы.
- Но почему?!
- Ты же сам заметил, что оно не может пересечь границу... А потом... потом ему недоступна стереометрия.
- Но и на плоскости оно решает только задачи, связанные с периметром.
- Вот именно! Для него недоступно понимание площади.
- Чушь!
- А ты, ты сам можешь увидеть хотя бы простейший куб сразу, со всех сторон?
- Могу. - Ян остановился. - Впрочем, погоди...
- В том-то и дело. Ты никогда не увидишь больше трех граней! А теперь вообрази, что это плато - плоская вселенная двухмерных существ, которые не только не могут передвигаться в третьем измерении, но даже не способны его вообразить. А вот мы с тобой, нормальные трехмерные парни, попав на плато, тоже вступили в их мир. Понимаешь?
- Так вот откуда контур! Всегда только контур. Мы для них лишь подошвы, плоскости, непосредственно соприкасающиеся с плато... Да, но почему им недоступно понятие площади плоской фигуры?
- Потому что эта фигура замкнутая! Они же способны видеть или еще как-то ощущать одни линии, лежащие на их плоскости. Любой предмет представляется им только в виде линий. У них не может быть понятия фигуры. Ведь для этого им бы пришлось хоть чуть-чуть приподняться над плоскостью, а это значит уйти в третье измерение. Если вообразить, что одно из этих существ поднимется над плоскостью, то оно совершенно уйдет из мира других ему подобных существ, скроется, исчезнет неизвестно куда. Понимаешь? - Он почти кричал.
- Выходит, что когда мы убирали с плато предметы или передвигались сами, то тоже исчезали для них самым непостижимым образом?
- Конечно!
- Черт возьми! Тогда понятно, почему приборы вели себя так странно. Если нет глубины, бурение теряет всякий смысл. И прочность тоже. Ведь все это атрибуты трехмерного мира.
- Вот-вот, - перебил его Михаил. - Центр фигуры для них совершенно недоступен! Его просто не существует в их мире, поскольку и самую фигуру, такой, какая она есть на самом деле, они увидеть не в состоянии.
- Это же страшно интересно... даже если ты ошибаешься! Как жаль, что пора улетать!
- Меня беспокоит одна мысль, - тихо сказал Михаил. - Об этом даже думать неприятно... Что, если где-то есть какие-то другие существа, которые так же непостижимы для нас с тобой, как мы для этих... двухмерных?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});