— Время, — то ли спросило, то ли утвердило сидящее рядом существо. Оно представляло собой меховой темно-серебристый шар с выпуклыми, матово поблескивающими глазами. Все оно без труда разместилось бы в ладони Виктора, но менять свое местоположение существо не собиралось. Или просто не показывало вида.
— Время, — еще раз сказало оно. — Пора. Ты знаешь.
Виктор знал. Еще секунду назад он не чувствовал этого удивительного знания. Но сейчас… Он знал. И все вопросы становились бессмысленными и ненужными. Надо было просто запрокинуться назад. Резко. Безбоязненно. Не задавая никаких вопросов. Запрокинуться назад, чтобы сорваться с ветки дерева третьей половины шестого этажа Кругов Измерений…
Глава девятнадцатая
Возвращение
А в сегодняшнем вечере все-таки было что-то такое, чего не хотелось предавать, и Сердюк даже знал что — ту секунду, когда они, привязав лошадей к веткам дерева, читали друг другу стихи. И хоть, если вдуматься, ни лошадей, ни стихов на самом деле не было, все же эта секунда была настоящей, и ветер, прилетавший с юга и обещавший скорое лето, и звезды на небе — все это тоже было, без всяких сомнений, настоящим, то есть таким, каким и должно быть.
В. Пелевин, «Чапаев и Пустота»Бегло пробежавшись по основам теории желаний, мы вернулись к исходным вопросам о причинах, объяснениях, об эксперименте и самой теории. Вы так и не получили четкого заключения, что же в теории желаний можно считать «правильным». По существу, к моменту, когда Вы читаете эти строчки, у Вас накопилось гораздо большее количество вопросов, чем то, что было до прочтения книги.
Но даже сжатый, усеченный и жестко отцензурированный курс теории желаний показывает насколько велико значение желания в прошлом, настоящем и будущем вселенной и того, что скрывается за ее пределами.
Не стоит расстраиваться от осознания факта, что Вы пока не в состоянии применить всю мощь теории на практике, в обычных, повседневных событиях, чтобы разом перевернуть свою жизнь и весь мир вместе с ней. Грядущие перспективы теории желаний, как ни странно, во многом зависят от отношения неспециалистов в этой области: родителей, учителей, должностных лиц, членов правительства и, как достойного завершения данной закономерности, Вашей собственной персоны. Поэтому не надо отказываться от своих желаний. Нужно изучать их, исследовать и претворять в жизнь, если с Вашей точки зрения прогресс движется в том же направлении.
Желание. Одно лишь слово. Но невозможно объять его смысл.
Желание, как бриллиант с миллионами граней. Мы любуемся игрой света на одних, никогда не замечаем другие, видим третьи искаженными, а о четвертых можем только догадываться. Цепочка слитых в ожерелье желаний тянется всю нашу жизнь, а может и до нее, и после. Не возникай желания, не существовало бы ничего кроме бесконечной пустоты. Посреди неисследованного мрака летит в бесконечность сверкающее, озаренное светом дальних неназываемых звезд ожерелье. Оно проходит над тысячами других, ныряет под миллионы точно таких же, пересекается с чужими ожерельями, забирая из них необходимые звенья и теряя свои. Оно сплетается с цепочками, тянущимися в том же направлении, чтобы усилиться, окрепнуть и не порваться еще долго-долго. Закрыв глаза и отрешившись от текущих дел, каждый из нас может разглядеть во тьме свою собственную цепочку. Но большинство разумных существ во вселенной ограничивается несколькими звеньями, видимыми всегда и всюду. Может поэтому они и зовутся разумными. Не всегда хочется знать, какое будущее уготовила нам наша цепочка, и не всегда верится, что мы сами способны повернуть ее в требуемом направлении.
Теория желаний не может ответить на все вопросы бытия. Но она создавалась в совершенно иных целях. И, может, освоивший всего лишь основы сумеет подарить кому-нибудь дворец уже не на лабораторной работе, а ранним солнечным утром, когда теплые лучики только что родившегося светила доберутся до первых граней новой, еще не сбывшейся мечты…
… Вся прежняя жизнь, позабытая за приключениями, раскинулась теперь перед Виктором без малейших потерь, без сучка, как говорится, и без задоринки. Виктор стоял посреди своей собственной комнаты, в которой не было ничего. Вернее, вещи в ней все же имелись. Вещи вроде потрепанного дивана или парочки стульев из разрозненного немецкого мебельного гарнитура. Или вроде однотумбового стола с исцарапанной во многих местах полировкой, на котором стояла электрическая лампа с чуть помятым красным, ободранным у края абажуром. Вещи в комнате бесспорно присутствовали. Обычные вещи, которые покупались в обычных магазинах на самые обычные деньги за обычную цену, заботливо проставленную на ценниках, накленных с тыльной стороны. А не было здесь ни людоедских замков, ни отелей для королевских семей, ни таинственных возвышенностей, на которых росли деревья без названия и строились дома нечеткого деления на этажность.
И ничего из исчезнувшего уже не требовалось Виктору. Он вырвался с Кругов Измерений, так и не разыскав Орлика и не дождавшись рассмотрения вопроса о собственной судьбе в разрезе общей деятельности кругов. Он вернулся туда, где ему хорошо и спокойно.
Но мыслям не прикажешь. И в голове уже тяжко заворочались коварные размышления. Он вернулся. Но каким образом?
— Но ты же сам этого захотел! — раздался знакомый голос. Из под стандартного однотумбового стола выбрался богатырь.
— Ты сам захотел вернуться, — еще раз повторил он, видя, что Виктор от удивления то ли онемел, то ли растерял остатки своего разума, и без того незначительного по мнению богатыря. — Вспомни четвертый круг, вспомни пятый. Ты сам открывал дороги. И теперь ты захотел сделать так, чтобы тебе все твои приключения только приснились. И вот ты у себя дома.
— А ты? — вырвалось у Виктора. — По всем законам физики ты не можешь стоять здесь и разговаривать со мной.
— Разумеется, — хмыкнул богатырь. — По законам физики я сейчас нахожусь совершенно в другом месте. А здесь я очутился по законам дружбы. Я же говорил тебе, я настоятельно упоминал, что всегда буду рядом. Как видишь, наши с тобой возможности безграничны. Надо только сильно захотеть и знать, твердо быть уверенным в том, что задуманное непременно свершится. Кстати, если ты сумеешь отыскать научное обоснование своего возвращения, то можешь запатентовать его в качестве телепорта с планеты на планету. Желания создают прогресс и двигают его вперед.
— А нам преподаватель говорил, что лень — двигатель прогресса, — в силу привычки попробовал не согласиться Виктор.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});