Новый эпикифор выронил записку. Свой первый удар по своему ордену Робер нанес точно и безошибочно. Он заразил душу великого сострадария малой формой страха. Не очень сильного, но неистребимого, подтачивающего.
Конечно, результаты должны были сказаться и не сразу, и не скоро. Люминесценций лишь слегка переменился в лице. Потом быстро взял себя в руки и поступил так, как приличествует истинному главе могущественного ордена.
Околоточному эскандалу и всем его альгвасилам он оказал высокую честь, – повелел записать сердешных в один из батальонов, предназначенных для штурма границы Поммерна. Обратьев ждала теперь бранная слава. Увы, не слишком долгая, но во имя Пресветлого и не такое еще вытворяют.
Удачливых рыболовов, разумеется, отправили восстанавливать Аборавары. Куда же еще? Они и не удивились, таковы порядки. Зато оба поступили как порядочные, ведь друг на друга не настучали же. И даже в мыслях своих остались вполне лояльными гражданами, поскольку возненавидели не политическую систему, не кровососущий орден, не конкретного люминесценция, а незнамо кого. Того, кто пустил гроб по волнам Ниргала.
Окайник ведь какой, помилуй Корзин! Ни за что, ни про что взял, да и переломал людям всю жизнь… А такое дозволено совсем не кому попало. Лишь очень крупному сострадарию. В чине никак не ниже околоточного эскандала.
Так-то вот, обратие…
Красноярск, 2002–2007 гг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});