Протиснувшись между большой желийской машиной с выпуклыми золотистыми боками и угловатым, украшенным филигранными башенками черным сооружением (Тина вначале решила, что эта странная штука принадлежит кому-то из негуманоидов, но потом заметила сбоку на корпусе мерцающую надпись: «Лимузин будущего. Автор – Рой Глебов, Гений Высокого Дизайна»), они добрались до своих аэрокаров.
– Меня интересует кое-какая информация…
– Какая именно? – Стив распахнул перед ней дверцу.
– Во-первых, как обстоят дела у моего адвоката… И еще несколько вещей.
– Посмотрю в сети, когда вернемся. Я ведь пригласил тебя в ресторан, помнишь?
– Лучше потом, ночью, – Тина покосилась на уплывающий назад Хризополис (гигантские города всегда ее притягивали – они были образованием рукотворным, но не менее загадочным и сложным, чем океан или космос).
Информацию об адвокате Зелгони Стив отыскал быстро: тот уже выдвинул от имени Тины Хэдис иск против манокарского правительства, и Верховный Галактический Суд принял дело к рассмотрению. В качестве компенсации за причиненный ущерб незиец запросил сумму в пятьдесят миллионов галов.
– Вряд ли он столько из них выбьет, но идея хорошая, – произнесла Тина, глядя на экран. – А что с «Галактическим лидером»?
На имущество и капиталы «Лидера» был наложен арест; сотрудники, непосредственно причастные к преступлениям Генлаора, попали за решетку либо находились в розыске. В то же время корпорация продолжала функционировать под контролем специально созданной Ассамблеей комиссии. Впереди ее ожидало раздробление на более мелкие компании и фирмы.
Виллерта Руческела и его эксцессеров усиленно разыскивал Космопол; часть эксцессеров уже была арестована, причем их местопребывание содержалось в секрете – власти опасались, что преступники не доживут до суда, если раньше до них доберутся их многочисленные жертвы. Увидав в списке арестованных имя Саймона Клисса, Тина запросила дополнительную информацию.
Даже попав в руки правосудия, Саймон ухитрился поставить власти перед неразрешимой дилеммой. Вот уже более десяти суток он находился в коме (следствие передозировки мейцана), подключенный к системе искусственного жизнеобеспечения, и врачи утверждали, что есть только один способ привести его в сознание: сделать ему инъекцию мейцана. Но по закону человек, находящийся под воздействием наркотиков, не может считаться вменяемым, а между тем требовалось, чтобы Саймон Клисс дал показания, ознакомился с материалами уголовного дела и предстал перед судом. Юристы оказались в тупике, и выхода из него никто не видел.
– Тина, смотри, что я нашел! – Стив повернулся к ней от другого экрана. – Это ведь Саймон Клисс устроил тебе восемь лет назад ту стычку с Пенгавом! Вот, здесь перечень его фильмов.
– Действительно… – Тина удивилась, но других эмоций не ощутила: что толку ненавидеть умирающего наркомана, который, если разобраться, сам себя уничтожил. – А мне даже в голову не приходило, что там замешан кто-то посторонний… И они из-за такого пустяка за мной охотятся! – Рассмеявшись, она добавила: – Странно, что Шидал так и не смог убить Клисса. Хотя я слыхала, что мейцан – сильнейший допинг.
– Шидал – это тот, кто стащил у меня антиграв в Рисахэи? – уточнил Стив.
– Да. Интересно, что с ним стало…
– Возможно, в сети о нем что-нибудь есть.
В сети нашлось сообщение о том, что правительство планеты согласилось предоставить ниарское гражданство Дженизу Шидалу, диссиденту и политическому беженцу с Манокара. Была также запись пресс-конференции, которую недавно устроил этот «непримиримый противник тоталитарного режима». Пресс-конференция проходила в банкетном зале Клуба Публицистов. Шидал, в безвкусном, кричащей расцветки костюме с мигающим рисунком сидел в кресле перед столиком с прохладительными напитками, за спиной и по бокам стояли телохранители – два человека и два андроида с одинаковыми, слегка деформированными лицами. Журналисты расположились напротив.
– Это правда, что вы пишете книгу «Занавес из антиматерии» – о том, как на Манокаре преследуют диссидентов? – спросил парень в конусовидном шлеме с вращающейся видеокамерой на верхушке.
– Это труд всей моей жизни! – Прилизанные волосы Шидала блестели от лака, лицо с тяжелой челюстью и нездоровой воспаленной кожей в иные моменты выглядело свирепым – возможно, такой эффект возникал из-за игры света. – Я с отроческих лет был борцом за свободу! Всех, кто посягает на права человека, надо запоро… я хочу сказать, надо запретить им это в законодательном порядке, – он отхлебнул из бокала и угрюмо уставился на собеседников.
– Вы надолго задержитесь в Хризополисе? – поинтересовался другой журналист, со значком ВНН на лацкане куртки.
– Я должен дать показания, как свидетель, на процессе Саймона Клисса, этого… – Шидал запнулся, – …беспринципного правонарушителя. Потом я планирую совершить турне по городам Ниара, чтобы прочитать цикл лекций о правозащитной деятельности в условиях репрессий и реакции.
– Как вам понравился фильм «Страсти в системе Раксы»?
– Господа, там же все сфабриковано! – Шидал чуть оскалил зубы, на лбу у него выступили капельки пота. – Я говорю одно, а текст синтезировали совсем другой! Это видно невооруженным глазом, посмотрите повнимательней!
– Вы преследовали Клисса, чтобы отомстить ему за фильм? – въедливо осведомился журналист.
– Нет-нет, ничего подобного! На самом деле я только хотел объяснить ему, что принимать наркотики вредно, а сотрудничать с «Перископом» безнравственно. Я стремился пробудить в нем чувство стыда. Я очень добросердечный человек и считаю, что людей надо переубеждать по-хорошему, без ломки.
– Именно эти взгляды и привели вас к открытому противостоянию антинародному режиму?
– Да, да, именно эти!
– Однако в фильме вы говорите, что…
– Господин Шидал! – бесцеремонно перебила коллегу журналистка с прической в виде пурпурных языков пламени. – Я – Зиана Катойен из программы «Мода без барьеров». Почему вы носите костюм в стиле «плюнь в реактор», это же подростковая мода?
– Не лезь в мужской разговор, невоспитанная девка! – рявкнул Шидал. Потом спохватился, изобразил улыбку и уже другим тоном пояснил: – Вот так вам ответили бы на Манокаре, дорогая госпожа Катойен, и я против этого всю жизнь боролся! А такой костюм я надел, чтобы показать, что мне ничто прогрессивное не чуждо – ни взгляды, ни искусство, ни мода… – Продолжая широко улыбаться, он повернулся в сторону и еле слышным зловещим шепотом спросил у кого-то, кто находился за кадром: – Кто мне этот… костюм сегодня утром подсунул?! Выпорю идиота! Сам буду бить, а рука у меня тяжелая… – Осознав, что специальные акустические устройства разносят не предназначенный для чужих ушей шепот по всему залу, а журналисты жадно ловят каждое слово, он осекся, в его глазах промелькнуло затравленное выражение. – Ну вот… – овладев собой, обратился он к публике, – это я продемонстрировал вам, господа, как ведут себя манокарские тоталитаристы! Лучше получить правдивую информацию своими ушами из первых рук, вы согласны? Вот вы ее и получили… Таковы язвы тоталитаризма, и поэтому я просто не мог не стать поборником прав человека!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});