— Люблю?! — чуть не подпрыгнул Конан. — Не то слово! Но я не об этом. Девочек новых нет?
— Чего нет, — вздохнул Ортис, — того нет. Ты ведь знаешь мои правила. А Аграпур хоть и большой город… — Туранец снова тяжело вздохнул.
— Ну, нет так нет, — нисколько не огорчившись, отозвался Конан. — Тогда сначала выпить и пожрать. Пары кувшинчиков для разгона, думаю, хватит. А из еды… Подбери что-нибудь сам.
Не успел киммериец усесться за свой любимый столик, как перед ним начала вырастать гора всевозможной снеди. Ортис, прекрасно зная аппетит своего приятеля, быстро отдавал распоряжения, а подавальщицы выполняли их столь расторопно, будто в «Попутный ветер» заглянул сам Илдиз Туранский со своей свитой.
Конан, расслабившись и вытянув ноги, лениво потягивал великолепное вино и лишь время от времени удовлетворенно кивал, когда заглядывал в очередное блюдо. Хорошо прожаренная свиная лопатка, запеченная на углях баранья нога, копченая рыба, душистые свежие лепешки, остро пахнущая зелень — всего этого с избытком хватило бы, чтоб накормить воинский отряд. Однако Ортис прекрасно знал, сколько может съесть киммериец, когда пребывает в хорошем настроении, а потому очаровательные девушки в соблазнительных нарядах все продолжали сновать из кухни в зал, успевая при этом и торопить поваров, и бросать на варвара многообещающие взгляды.
Он, правда, не торопился выбрать себе подружку на ночь. Все эти милые создания, работавшие в «Попутном ветре», были ему хорошо знакомы. Наваис пылкая и страстная, словно в ее жилах течет не кровь, а бушующее пламя. Октия, наоборот, тихая и робкая. Киммериец провел с ней не одну ночь, но всякий раз она отдавалась ему так, будто никогда прежде не была наедине с мужчиной. Санара… Конан даже причмокнул, вспомнив, какой буйной фантазией обладала эта женщина. Ее никогда не устраивало обычное ложе, на нем она цепенела, зато в освещенном луной саду или возле распахнутого настежь окна, а то и вовсе прямо в обеденном зале, когда из него уходил последний посетитель, она превращалась в фанатичную жрицу богини Деркэто.
Но о любовных утехах варвару сейчас не хотелось думать. После нескольких дней безденежья и утомительных дежурств во дворце, когда ничего не происходило, но было нужно все время сохранять бдительность, киммериец жаждал вот так просто посидеть за обильным столом, вволю попить хорошего вина и ни о чем не думать, даже о прелестях красоток. Тем более, что ничего нового ни с одной из них ему испытать не удастся.
Блюда со снедью постепенно опустошались, но еще быстрее показывалось дно кувшинов с роскошным аргосским. Когда Конан ополовинил пятый сосуд, даже Ортис, который давно подозревал, что утроба могучего сотника бездонна посмотрел на него с удивлением.
— Конан, — осторожно спросил он, — как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно! — мгновенно отозвался киммериец, неожиданно для себя обнаружив, что язык его слегка заплетается.
Настоящее аргосское вино было коварным. Легкое, нежное, слегка терпкое, оно обладало чудесным мягким вкусом, и выпить его можно было очень и очень много. Оно не ударяло в голову так быстро, как офирское, и от него не отказывали ноги, как от гхазского или киросского, что производилось в Шеме. Опьянение от него наступало далеко не сразу, зато перебравшему аргосского одновременно отказывали и ноги, и голова. Обычный человек, выпив и половину того, что поглотил Конан, уже валялся бы под столом, у киммерийца же лишь слегка затуманились мозги.
— Прекрасно, — повторил он. — Еды больше не надо, а вот выпить еще не откажусь.
— И нам выпить!
Дверь «Попутного ветра» с шумом распахнулась, и в общий зал ввалилась уже подвыпившая компания. По обветренным лицам многих из них легко было догадаться, что это моряки. Ортис слегка поморщился: от истосковавшихся по выпивке и женскому телу морских волков можно было ожидать чего угодно. Однако шумным посетителям он не сказал ни слова. Они уселись за самый большой стол, стоявший в середине зала, и потребовали вина и еды.
К радости хозяина, новые клиенты больше соскучились по хорошей кухне, нежели по любовным утехам или отчаянным потасовкам. Какое-то время моряки сосредоточенно жевали, но довольно скоро хозяин таверны с тревогой заметил, что его гости гораздо чаще берутся за тяжелые глиняные кружки, нежели за деревянные трезубые вилки, которые в «Попутном ветре», как и во всяком приличном заведении, подавали всем, кто заказывал мясо. Результаты не заставили себя ждать. Тихие разговоры, которые вели моряки, сменились громкими спорами, затем кто-то затянул песню, а остальные подхватили ее, отбивая ритм кулаками, так что столешница угрожающе затрещала.
Насытив свои изголодавшиеся желудки и закончив весьма своеобразный концерт, морские волки вдруг вспомнили, что они настоящие мужчины, и возжаждали женского общества.
— Хозяин! — громко крикнул один из них, здоровенный медно-рыжий детина со сломанным в давней драке носом. — Подойди сюда!
Ортис, который всегда старался не обострять отношений ни с кем из клиентов, медленно приблизился к развеселой компании.
— Как вам понравилась еда? — вежливо поинтересовался он. — А вино? Будете заказывать еще что-нибудь?
— Жратва вполне сносная, — сыто рыгнул детина. — Вино тоже. Но мы уже наелись. Достаточно. Ты лучше скажи, есть ли у тебя свободные комнаты и сколько стоят твои девочки?
— Комнаты есть, — стараясь сохранять спокойствие, ответил туранец. — А вот девочки… Извините, ребята, но мои девочки не продаются. Они всего лишь подавальщицы, и в их обязанности не входит обслуживать гостей заведения еще и в постели.
— Что ты брешешь, шакал туранский?! — Детина изо всех сил ударил кулаком по столу. — Где это видано, чтобы в портовом кабаке работали девственницы? Да я шлюху за тридцать локтей чую! Что там тридцать — за триста1
— «Попутный ветер» — приличное заведение, — гордо выпрямился Ортис.
— Кабак — он и в Черных Королевствах кабак! — рявкнул детина, и его осоловевшие глаза налились кровью. — Или ты называешь цену своих девок, или мы их попользуем бесплатно!
Все самые дурные предчувствия Ортиса полностью оправдались. Назревал скандал, и, по всей вероятности, серьезный. Драками пройдоху-туранца было не удивить, но, сам лучезарный Митра свидетель, как он не любил беспорядков! Особенно когда они происходили в его таверне.
Конан, видя замешательство приятеля, приподнялся из-за стола, нащупывая рукоять меча, готовый в любой миг ринуться на помощь. Однако Ортис, зная крутой нрав киммерийца, взглядом остановил его, все еще лелея крохотную надежду на мирный исход. Варвар, который к тому времени уже расправился с шестью кувшинами аргосского, более-менее утолил свою жажду и теперь был не прочь поразмяться. Но раз хозяин таверны столь опрометчиво отказался от его услуг, Конан сел на место, продолжая, однако, присматриваться и прислушиваться. Резким движением руки он вогнал клинок, который уже чуть было не пустил в ход, обратно в ножны, подумав при этом, что в любом случае не станет марать боевое оружие о недостойного противника. Для этого у предусмотрительного киммерийца всегда был наготове нож, который он носил за голенищем сапога.