День прошел быстро, с пацанами Ванька отужинал и пошел Сторожа искать. Во дворе как раз мужики съезжались с промысла, называли друг друга Братьями и входили в высокий дом, где Ванька был уже. Он следом сунулся, но дорогу ему преградили, скоро Сторож появился, велел ждать. Делать нечего, Ванька отошел на всякий случай от сарая подальше и правильно сделал: скоро донеслось оттуда постанывание да вздохи. Парень старательно их не слушал, осматривался. Место было суровое, а почему — непонятно. Избы крепкие, тесом крытые, амбары — выше изб, огромные. Все сделано ладно, сбито накрепко, но чего-то Ваньке не хватало. Уж больно грубо, что ли? Пока соображал, совет в доме кончился, мужики потянулись к избам. Ванька высматривал Сторожа, а вместо него появились двое молодых, не старше Ваньки, мужиков и не торопясь к нему направились. Задиристые, ухмыляются и будто между собой беседуют:
— Дохлый. Испугается.
— Да, хиловат, — соглашается другой.
Ванька насторожился, слушает.
— Какие-то по. деревням мальцы пошли.
— Да, мальчишка совсем пугливый, видать…
Ванька заводился потихоньку.
— Сам ты…
— А-а… — отмахнулся первый. — Видали таких.
— Сейчас встану, — пообещал Ванька.
— Вдруг да встанет? — второй будто испугался.
— Не, — успокоил первый. — Ему нельзя. Он Сторожа спрашивать должен, аки маменьку.
— Может, спытать его? — второй обратился к Ваньке: — Пойдешь?
— Пойду, — сразу согласился тот.
Мужики переглянулись, первый сказал с улыбкой:
— Баньку видишь? Камень с печи принеси, задачка детская. Ну?
Банька стояла за оградой, на отшибе. За кустами едва заметна была в лунном свете кривая крыша, и выглядела она невесело. И месяц через нее перевалил уже, но Ванька завелся:
— Принесу.
И когда спускался вниз, к баньке, рядом с задирами появился Сторож. Перекинулся с теми парой слов, проводил Ваньку глазами, исчез. Парень его не видел.
Внутри тьма стояла кромешная. На ощупь пробрался до печки, разок ушибив бок, нашарил камень и только взял, как на руку ему легла чужая рука. Ванька с перепугу по ней кулаком хватанул, кто-то вскрикнул, заплакал. Голос тонкий, девка. Ванька растерялся:
— Эй, ты что?
— Больно.
Точно, девка.
— А чего ты тут?
Девка плач оборвала, к нему прильнула, зашептала, всхлипывая: — Женись на мне! Женись.
Ванька совсем потерялся, а девка тормошит:
— Женись, не бойся, я красивая. Ну ответь ты мне, женишься?
— Женюсь, — сказал Ванька и сам тому удивился.
— Завтра в полдень приходи, да платье мне принеси. Теперь камень бери да ступай, ждут тебя.
И нет ее. Ванька с камнем в руке двинулся обратно, да неловко, тут же ногой во что-то заехал, Шарахнулся и другую ногу расшиб.
На дворе бросил мужикам камень:
— Веди к Сторожу.
Те не удивились, Сторож тоже спокойно выслушал.
— Ты сам пошел, меня не спрашивал. Не мне и ответ держать. А платье я тебе дам. Завтра пойдешь, деваться некуда.
В полдень Ванька с растерянной физиономией, с платьем и ботинками отправился в баню. На дворе опять пусто было, ни души, только в сарайке шуршал кто-то.
Что его в баньке ждёт, как-то не думал, а там и правда девка оказалась. Да нагишом совсем. Тут до Ваньки дошло, что значит «жениться», а она смеется:
— Отвернись, нельзя так…
Отвернулся Ванька не сразу. Ох и девка в баньке оказалась!.. До того хороша, парень такого ни разу не видал, глаза пялит, а она ничего, улыбается.
— Ладно, отвернись.
Оделась, говорит:
— Ну…
— Что?
Девка засмеялась:
— Веди на двор, ладно уж. «Ну»… Меня Аленой звать, а то женишься, имени не спросишь.
Тоненькая, с русой косой до пояса. Румянится…
Взял ее Ванька за руку, вывел на двор. Она глядит, разом стыдится и радуется. А парень с каждым шагом прямо надувается, гордый стал, чистый гусь. Посреди двора встали, куда дальше, непонятно. Никого вокруг, в сарайке даже тихо, и тут же голос. Из сарайки.
— Паря, дверь отвори. Слышь, что говорю, а не то счастья не будет…
Ванька растерялся слегка, а тот напирает:
— Тебе хорошо, невеста молодая… А меня, невинного, в тюрьме держат. Невиновного! - Так что слово мое помни: не будет тебе счастья.
Ванька разозлился:
— Ты кто такой? Слышишь? Чего пристал?
Тишина. Ванька к сарайке двинулся:
— Чего пристал, говорю?
Ни звука. Ванька задвижку вынул, щеколду сбросил, хотел внутрь глянуть, да не успел. Из сарайки выскочил мужичонка, рожа хитрая, и молча бросился к конюшне. Пока Ванька соображал, тот уж кобылу вывел, бросил на ходу с ухмылкой:
— Дурак.
— Эй, мужик, — шагнул к нему Ванька, но получил такую плюху, что очнулся на земле и не сразу. Мужик тем временем прыгнул без седла на лошадь, подцепил Алену, бросил поперек кобылы и дал тягу.
Пока Ванька на ноги вставал, выскочил откуда-то Сторож, заорал:
— Фи-илька-а-а! Филимо-о-он!
Беглец на лугу кобылу осадил, заскалился:
— Че-го-о-о?
— Филька! — орал Сторож. — Другой раз поймаю, сам тебе ноги вырву! Понял?
— Ладно!.. — отозвался тот, нахлестывая кобылу.
— Дяденька, — подскочил Ванька. — Куда он ее?
Сторож с разворота замахнулся, но не ударил.
— Ну, говорил я тебе? Теперь сам в сарае посидишь. Братья вечером приедут, разберемся с тобой.
Так Ванька под запор попал. Лежал на сене, смотрел на двор в щелочку. Там было пусто, только пацаны время от времени по своим делам пробегали, то с вязанками, то с мехами какими-то. И ни один не оглянется, хотя понятно, что знают про Ваньку. Один раз появился и детина-подросток. Остановился, взгляд украдкой бросил. Потом исчез. И скоро у задней стенки зашевелилось что-то. Затрещало. И шепот:
— Паря, слышь? Спишь ты, что ли?
— Не сплю, — отозвался Ванька неласково.
— Уходить тебе надо. Худо будет.
— Да ну вас…
— Дурак, ты Фильку-вора выпустил. Давно он Братьям проказы строил, все поймать не могли. Поймали, все думали, лошадьми его рвать или деревьями, а ты и выпустил. Не простят.
— А куда он Алену поволок?
— Девку-то? А чего она тебе?
— Чего? — злился Ванька. — Невеста!
— Это еще никто не знает.
— Ты потише там! Я знаю. Куда?
— Отсюда не выйдешь, не узнаешь. Братья приедут, устроят тебе свадьбу. Я тут досочку подломил, только сено разрой, а там беги к запретному лесу. Да не жди, дурак.
И стихло. Ванька прислушался: на дворе копыта застучали, заговорили Братья, показалось Ваньке, не по-доброму. Сердитые. Тут Ванька за сено взялся.
Проскочил задами, мимо баньки, через речку, бугор, ко второй речке, которая в обратную сторону течет. Куда Сторож ходить запретил. Речка оказалась бурная, а ход через нее — один: посредине стоял камень, покачивался. Ванька засомневался, ступать было боязно. И как раз Братья зашумели издалека, пропажу обнаружили. Ванька примерился, прыгнул на камень, тот перевернулся, рухнул беглец в воду. И не видел, что проводили его из кустов внимательные глаза. Когда парня понесло, ударяя о камни, через голову переворачивая, из кустов вылез мужик. Знакомый, из Ванькиной деревни, Митрием звать. И побежал в другую сторону, пригибаясь, чтобы никто не видел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});