Работы было немало. Кроме погребального костра и хлопот о раненых, нужно было поймать испуганных коней, принадлежавших бойцам, павшим в сражении. Богатые трофеи: золото и драгоценности, шелковый шатер Тот-Атона, доспехи и вооружение были свалены в кучи и должны были быть распределены между победителями в столице Хаурана.
После похорон Фериш Аги Плам сильно затосковал. Тяжелая рана на виске и контузии по телу, хотя и защищенному чудесной кольчугой Трейна, подорвали его здоровье. Реас Богард, порастративший силы в магическом поединке, лежал, непривычно слабый, рядом со своим воспитанником в шатре Шевитаса. Альб Амрод заботился о своих товарищах.
Найденными среди трофеев инструментами кобольд Пепин высек на надгробном камне барельеф — большого коня, скачущего в бесконечность. Выдолбил и каменную чашу, которую наполнил вином. Это был единственный знак на могиле, приютившей в своих холодных объятиях останки славного шемита.
* * *Многие годы и века воспоминание о битве у перевала Келинана разносилось по хайборий-ским землям. Спустя долгое время люди начали забывать имена победителей и побежденных. Помнили только то, что горсть храбрецов победила многократно превосходящего их по численности врага. «Смелый, как келинанец» — стало нарицательным во всем мире.
Скромный гранитный памятник оброс лишайником и мхом. Время постепенно сгладило скальный барельеф. Но стало традицией, чтобы проезжающие и проходящие через перевал путники чистили и наполняли вином и элем каменную чашу. Она никогда не оставалась пустой, даже в лютые зимы, когда ледяные метели и снег закрывали перевал.
Через много лет, в горах, начали рассказывать сотни легенд о похороненных в могиле телах. Говорили о великом воине, победившем в одиночку сотни врагов. Бородатые горцы клялись своими богами с толстыми животами, что богатый царь из далекой восточной страны похоронен иод круглым валуном. Гадатели и знахари при свете лагерных костров шепотом рассказывали о великом волшебнике, победившем демонов Зла, и погибшем в битве.
Рассказывали и о несметных богатствах, зарытых в древней могиле. И о страшных заклинаниях, охраняющих ее от осквернителей. Даже самые отчаянные искатели приключений не осмеливались посягнуть па загадочный камень!
Так обрела покой душа вольного шемитско-го вождя Фериш Аги. Слава пришла к нему и ушла, но легенда навеки сохранила память о его делах!
Глава XXVIII
«Восход»
И вот уже почти миновало лето. Пожелтела высокая трава на тучных пастбищах Хаурана. Сухие ветра приносили духоту и тягостную жару. Только полноводная река Истар, которая лениво несла свои прозрачные волны к морю Вилайет, охлаждала каменную столицу Джавелджа.
В сравнительно прохладное раннее утро почти все население города собралось на набережной. У почетной стражи хауранского правителя, охраняющей гавань, не много проблем с уважавшими порядок жителями столицы.
Сам король Коборг и его брат, принц Моррог пришли на пристань, чтобы проводить дорогих гостей. На четырех больших ладьях, оснащенных двумя рулями, в Аграпур уезжали немедийский легат Амальрик со своим отрядом наемников, Реас Богард — Повелитель Зари и его друзья. За те без малого три луны, которые победители у перевала Келинана гостили в Джавелдже, король и простые жители столицы полюбили и начали уважать их.
Долгий отдых был просто необходим из-за болезни Плама и сильного истощения Богарда. Лечение молодого славина затянулось и из-за тяжелого душевного расстройства, вызванного смертью Фериш Аги. В серьезном лечении нуждался и великолепный асгалунский жеребец Огненный Танец, который был ранен в сражении. Прекрасные кони гостей вызвали восхищение у знатоков.
Верный своему обещанию, которое он дал умирающему другу, Конан пропивал туго набитый кошелек Фериш Аги. Компанию ему составляли чернокожий великан Джума, рыжебородый ванир Олаф и реже — Пепин. Бывший раб-гладиатор почти круглосуточно заботился о больном Пламе. Только тогда, когда состояние больного славина значительно улучшилось, Пепин присоединился к веселой компании гуляк.
Снежный волчонок Бес вырос и заматерел. Он очень привык к Пепину, который занялся его обучением. Часто молодой зверь дрался с собаками на дворе королевского дворца, где разместились гости, или с уличными псами перед кабаками, где пировал Пепин. Редко когда какой-то особенно сильный или злобный пес вырывался из его крепких челюстей.
Кетраг и альб Амрод часто предпринимали длинные верховые прогулки по просторным хауранским степям. Конь альба был убит в сражении, и он получил от барона Амальрика белого жеребца убитого Пламом аквилонского вельможи Пулио. Амрод назвал его Лебединой Песней. Вдвоем с гирканцем они часто демонстрировали свое умение стрелять из лука на тренировочном плацу во дворце.
Прихрамывающий принц Моррог радовался пребыванию своих друзей у него в гостях. Он часто устраивал пиры во дворце. Предоставил Богарду королевскую библиотеку, посещал таверны и кабаки вместе с Конаном и его компанией. Барон Амальрик дал ценные советы королю Коборгу об улучшении организации армии.
Слава, как ореол, окружала победителей, уцелевших в жестокой схватке у Орлиной Головы. Казна выкупила трофейное оружие и копей. При дележе трофеев каждый получил свою долю по справедливости. Послали гонца в Эрук, который отнес туда последнюю волю Фериш Аги. Оттуда в Джавелджу приехали Салех и зять Аги Кадер, который был женат на старшей дочери погибшего вождя.
Оба пали на колени и почтительно поцеловали руку Плама. Синий амулет сделал из недавнего пастушка вождя одного из самых влиятельных родов в Шеме. Молодой славин, по совету Салеха, передал руководство, теперь уже своим народом, опытному Кадеру, в качестве наместника, чтобы тот в его отсутствие был главой древнего рода. Шемиты с огромным вниманием слушали рассказы очевидцев о подвигах Аги и поехали поклонится его могиле у перевала Келинана. Более двухсот шемитских пленных, освобожденных принцем Моррогом в честь и память его друга Фериш Аги, сделали их свиту поистине внушительной.
Король Коборг предложил Конану и Джуме капитанские посты в своей гвардии, но те наотрез и тактично отказались, так как решили следовать за Повелителем Зари.
Наступила пора прощания.
Сердце доблестного принца Моррога готово было разорваться. Рана не позволяла ему уехать вместе с людьми, с которыми его связывало многое и которых он полюбил всей душой. Не слушая протестов Богарда, он устроил пышные проводы.