– Все, формальности закончены, вступай во владение, только не забудь на своего внука завещание написать.
– Так у меня же не только внуков, даже детей нет. И жены тоже. Невеста – и та еще не нашлась! Какие тут внуки?
– Когда они появятся, так завертишься, что тебе уж точно ни до каких завещаний будет, так что лучше заранее. А вообще, конечно, тебе виднее. Ну, бывай, мне сегодня еще много куда успеть надо.
Этот дом великий отец – прапрадед Вадима – завещал своему первому внуку, а тот – своему, который сейчас и вступал в права владения. Но если дед видел свою задачу в сохранении не только дома, но и его обстановки в том же состоянии, в каком оно было при великом отце и величайшей матери, то у Вадима на этот счет имелись вполне определенные сомнения. Если бы прапрадед хотел, чтобы его потомки через одно поколение становились хранителями памяти о нем, то он так и написал бы. И уж тем более такой вопрос не могла обойти молчанием величайшая мать. Значит, скорее всего прапрадед подразумевал нечто другое. Вот только что именно?
Этот дом был построен давно – строительство закончилось в тридцать восьмом году новой эры. Тогда люди еще делились на три расы – неанов, хоанов и аров, хотя уже было довольно много полукровок. Сейчас же чистых экземпляров какой-то одной расы вообще нет – у каждого в предках были представители как минимум двух, а у большинства – и всех трех рас. Как у Вадима, в жилах которого текла кровь хоанов, неанов и аров. Бабушка считала, что от предков ему досталось все лучшее. Он высокий, в своих прапрадеда и прадеда хоанов. Ловкий, как прабабушка-арка. И сильный, как дед со стороны матери, один из последних чистокровных неанов.
Так и не придя ни к каким определенным выводам, Вадим решил как следует изучить дом, благо он состоял всего лишь из двух комнат и мансарды. И почти сразу обратил внимание, что один из подоконников на первом этаже хоть и немного, но отличается от прочих. Те явно были сделаны пакетом, а этот хоть и по тем же размерам, но отдельно. Присмотревшись, Вадим обнаружил еще одно отличие. Все прочие подоконники были намертво заделаны в стены, а под этим прощупывались головки четырех шурупов. Осторожно, дабы ничего не попортить, Вадим зачистил их от краски и отвернул. После чего, как и ожидалось, подоконник удалось довольно легко снять.
Под ним обнаружилась ниша, в которой лежало что-то, завернутое в промасленную бумагу, и средних размеров шкатулка из красного дерева. Сначала Вадим развернул бумагу. Вот те раз! Это же не просто револьвер, каких уже довольно много наделали мастерские на Барбадосе, а легендарный наган, про который читали или слышали все, хоть сколько-нибудь интересующиеся историей, но которого никто не видел. Именно с ним прапрадед явился в новый мир из старого. Так вот, значит, где он лежал все эти годы!
Полюбовавшись на уникальное оружие, Вадим отложил его в сторону и открыл шкатулку. Там обнаружилась стопка пожелтевших листов в клетку, исписанных каллиграфическим почерком прапрадеда. А под ними лежало ничем не примечательное серенькое кольцо без всяких украшений.
Сноски
1
Тут Екатерина ошибается. Достоверно зафиксировано существование как минимум одного такого примера. Это племя мориори, аборигенов острова Чатем, что расположен в семистах с небольшим километрах на восток от Новой Зеландии. Мориори жили именно по описанным выше законам. Но в девятнадцатом веке на Чатеме высадились англичане, и сейчас никаких мориори там нет.