Этот смех неожиданно заставил Лаврова замедлить шаг — что-то неприятное уловил он в нем. Представил Томи в такси, бесцеремонный взгляд шофера… Но, понимая, что отступать уже поздно, быстро взял себя в руки и чуть не бегом поднялся на второй этаж. Вот и дверь, увешанная разноцветными почтовыми ящиками… Постоял в нерешительности, разглядывая табличку под кнопкой звонка с множеством фамилий… Но дело было не в том, что он не знал ее фамилии; его опять, как минуту назад, у такси, охватил безотчетный стыд — что он ей скажет? На мгновение перед ним открылась вся бездна нелепости, дикости его приезда, но он тут же заставил себя вспомнить унижение, когда ходил с увольнительным «бегунком», вопросы, сочувствия… И решительно надавил на кнопку два раза.
Открыла та самая женщина и в том же, кажется, халате.
— Извините, Томи дома?
Женщина удивленно вздернула брови… Нет, не узнала.
— Томи? Конечно, дома.
Прошла вперед и постучала на ходу в дверь:
— Томи! К тебе гости.
Томи была уже одета. Даже в плаще.
— Вы? — почему-то шепотом сказала она и бессильно опустилась на стул. Вы… приехали…
«Сейчас заплачет», — сообразил Лавров, шагнул к ней и протянул рулончик.
— Вы должны поехать со мной. Ваша грамота такое натворила… — быстро и путаясь, сбиваясь с пятого на десятое, объяснил он ей свой нежданный визит, и было у него такое чувство, что это говорит кто-то другой — такой был у него чужой, фальшивый голос. И еще у него было явственное ощущение, что она ничего не слышит, ничегошеньки не понимает, о чем он ей талдычит. Смотрит на него, словно он свалился с неба — да так оно почти и есть, качает головой, не веря, и только бледность, все сильнее заливавшая ее и без того бледное, бескровное лицо, говорила о том, что главное она все же поняла.
— Вы не должны дарить такие бумаги, — исчерпав все аргументы, повторил Лавров. — Вы слышите меня? Если такая бумага попадет в руки жулика…
— Но ведь это вам, — с отчаяньем, со слезами в голосе воскликнула Томи. — Только вам…
— Мне одному не верят, — твердым, не терпящим возражений тоном и сам удивляясь, откуда этот тон в нем взялся, повторил Лавров.
Теперь она, кажется, все поняла. Несколько мгновений сидела поникшая, уронив руки на колени. Рулончик из ее рук выпал и закатился под тахту, но она этого, видно, даже не заметила. «Какая, однако…» — неожиданно для себя пожалел ее вдруг Лавров. Но вслух сказал:
— Не будем терять времени, вы опоздаете на работу.
Томи поднялась, окинула невидящим взглядом комнату…
— Что вы ищете? — спросил Лавров. — Свидетельство?
«Нет», — покачала головой Томи и открыла дверь.
Они вышли из подъезда, и Лавров поднял воротник плаща.
— А вы не боитесь дож…
И осекся: над головой Томи был зонтик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});