– Показывай, – кивнул Атрог.
Следом за его грозной милостью поспешали двое ликторов – такие медведи да мордовороты, что смотреть страшно, человека пальцем задавить могут, будто козявку. На мордоворотных поясах оружия столько навешано, что целой армии хватило бы. И тут же серенький неприметный человечишко в балахоне лекарской гильдии – месьор Патарен, что вроде бы числится на должности личного врачевателя герцогской фамилии, а на деле Атрогу в его многотрудном ремесле помогает.
Рогожу, коей прямо перед явлением Атрога сотоварищи убиенную девку прикрыли, сдернули, явив очам его милости пренеприятное зрелище. Над зрелищем тотчас загудели жирные зеленые мухи, явившиеся урвать у смерти часть поживы.
– Впечатляет, – скрипнул лекарь, месьор Патарен.
Атрог промолчал. Сотник господину Охранителю мельком позавидовал – на точеном горбоносом лице вельможи ни единый мускул не дрогнул. А о таких пошлостях, как тошнота в случае с Атрогом и думать-то неприлично.
– Рюдегер? – Атрог, не поворачиваясь, позвал ликтора. Мордоворот почтительно вытянулся, внимая. – Мигом скачи на Волчью улицу. Я хочу посоветоваться с месьором Гвайнардом. – Кажется, прецедент и впрямь исключительный…
Умного слова «прецедент» Хольм не понял, но уяснил главное – если Охранитель короны призывает в помощь оторвиголов с Волчьей, значит, в безымянном проулке ночью потрудился не человек.
Уяснил – и вздрогнул, будто от холода.
* * *Надо же, господа охотники изволили явится всей компанией – вчетвером. Сотник мигом узнал предводителя бесшабашной ватаги – Гвайнарда Гандерландского, человека в Райдоре славного своей безрассудной (как казалось многим) смелостью и, что точно известно, пользующегося благоволением его светлости Варта, коему Ночные Стражи не раз оказывали услуги самого деликатного свойства.
Сразу за месьором Гвайнардом шествовал темноволосый верзила с мальчишески-любопытными синими глазами – чужестранец, не так давно вошедший с маленькое сообщество охотников. Конаном, его, кажется, кличут? Родом откуда-то с Полуночного Заката, поговаривают не то из Нордхейма, не то из загорной Киммерии. Изрядный человечище – высок, косая сажень в плечах, однако рядом с ликторами Атрога все равно смотрится почти мальчишкой. Тут же и единственная девица, ходящая под водительством Гвайнарда – тьфу, срам, одевается как мужик, так еще и целых два клинка за спиной носит… Последний выглядит сущим заморышем – лет восемнадцать, не больше. Худенький, хлипкий, глядит настороженно, будто людей побаивается. И как такая странная ватага умудряется зломерзких ночных чудищ ловить да умерщвлять? Со стороны глянуть – эти четверо и с обыкновенным медведем-то не управятся. Разве что длинный чужестранец с рогатиной на косолапого пойти может, ибо по всему видно – силен да ловок.
Хольм посторонился, пропуская новоприбывшую четверку к месьору Атрогу, следившему за лекарем, каковой пристально оглядывал тело убиенной и делал пометочки стилом на вощеной деревянной табличке. Вслушался.
– Доброго утра, месьор Атрог, – чуть даже развязно поприветствовал Охранителя Гвайнард. – Что за паника ни свет, ни заря? Рюдегер нас от завтрака оторвал – сказал, будто у вас тут неизвестным бесовством попахивает…
– Дерьмом у нас тут попахивает, – мрачно отозвался лекарь. – Натуральнейшим, почти свежим дерьмом из разорванных кишок… Взгляните, месьоры, вам будет интересно.
Хольм не сдержал улыбку, увидев как светловолосый заморыш из отряда Ночных Стражей доказал свою хлипкость – едва завидев объект стараний месьора Патарена, зажал рот ладонью и отскочил к забору, где повторил подвиг сотника – изблевал утренние кушанья из уст своих. И более к телу не приближался, предпочитая стоять за спинами остальных. Гвайнард же раскрыл рот и глуповато осведомился:
– Это что такое?
– Это? – иронично фыркнул Атрог. – Это самый обыкновенный мертвый труп покойного человека, разве не заметно? Как я уже успел выяснить, означенный труп принадлежит распутной девице из дома свиданий госпожи Альдерры…
– Митра Всеблагой, – подал голос длинный, которого Конаном звать. Сказал ошарашенно: – Точно, я ж ее знаю… Хильд из Чарнины, мы с ней… э… знакомы.
– Были знакомы, – хладнокровно уточнил Охранитель спокойствия. – Отлично, следовательно мы тело уже опознали. Предварительно. Рад, что месьор Конан Канах так хорошо знаком с обитательницами единственного на весь Райдор вертепа. А теперь я попрошу вас сказать, какое существо из тех, что обычно выходят на ночную охоту, могло устроить… такое?
Месьор Патарен отошел, дабы Гвайнард и его соратники могли в полной мере насладиться художествами упомянутого Атрогом «существа».
– Я сначала предпочту выслушать многоученого врачевателя, – буркнул Гвайнард. – Вы ведь успели выяснить, что именно послужило причиной смерти?
– Успели, успели, – покивал лекарь. – Причиной смерти послужило разрывание живого человека на мелкие кусочки. Устраивает такое определение? Конечно, есть еще странная полоса на шее, будто жертву душили, но утверждать, что она сначала была задушена, а потом уже… гм… разорвана, со всей ясностью я не могу. Но согласитесь, господа, у того, кто это сделал, есть художественный вкус.
– Хватит, – прикрикнул на Патарена месьор Атрог. – Скабрезные шутки сейчас совершенно не к месту. Займитесь делом, у кого дела нет – может идти домой! Итак?
– Странные раны, – Гвайнард, не выказывая никакой брезгливости присел рядом с трупом. – Это не клыки и не когти. Но тогда что же?
– Полагаю, нечто наподобие очень тонкого и острого стилета, – заметил Патарен. – Однако, раны на груди нанесены одновременно и ран целых пять – словно пользовались одновременно пятью стилетами. Поверьте моему опыту – это невозможно. Вывод: у убийцы на руках… лапах, были очень длинные, очень острые и очень тонкие когти, которые могут резать, подобно ножам или ланцетам, использующимся в лекарском искусстве.
Гвайнард поднялся, отряхнул от пыли полосатые асирские штаны и пожал плечами:
– Я знаю наперечет полторы сотни разновидностей как чудовищ-хищников, так и нечистой силы, но ни единая тварь, за которой по уставу гильдии должна охотиться Ночная Стража не располагает таким странным набором когтей. Нет, не могу припомнить ничего похожего. Эйнар, а ты?
«Нашел у кого спрашивать, – снисходительно подумал сотник. – У пацана сопливого, который в жизни ничего кроме мамкиной титьки и не видел».
– Подходят только жвалы болотной гронгады, – слабым голосом ответил бледный Эйнар. – Но тогда ран было бы не пять, а семь, да и откуда взяться гронгаде посреди города?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});