— Джиорсал. Она убила Дороти.
— Джиорсал… Все-таки она ужасно смелая.
Это верно, она просто молодец и сделала все от нее зависящее, чтобы тебя спасти.
— А как Харпер?
— С мим все в порядке, Эм. Только теперь его гложет чувство вины: он считает, что все это случилось именно из-за него.
Эмили попыталась было возразить, но Клауд остановил ее, приложив палец к се губам.
— Не спорь, он виноват. Но ничего, переживет — ему поможет то, что ты пошла на поправку.
— Разве? Я чувствую себя такой слабой…
— Ты была серьезно ранена, Эм, и у тебя в течение четырех дней держалась очень высокая температура. — По лицу Эмили было видно, что слова Клауда оказались для нее полнейшей неожиданностью. — Температура спала только сегодня.
— А как дети? — забеспокоилась Эмили.
— С ними все в порядке. О них заботится Скай, Вулф нашел для них кормилицу. Ты их больше не сможешь сама кормить, детка, — ласково проговорил он, врач сказал, что от высокой температуры у кормящих матерей обычно пропадает молоко.
— А Торнтон? — Эмили решила не показывать, насколько она разочарована.
— Малыш тоже здесь. Я знаю, это для него не самое лучшее место, но когда он случайно услышал, что тебя ранили, он настоял на том, чтобы быть с тобой рядом.
— Бедняжка. Приведи его ко мне, я хочу его видеть.
— Позже. Сначала поешь, а уж потом повидаешься с Торнтоном. Кризис уже миновал, но ты еще очень слаба, Эм, ведь ты чуть не умерла.
Подумав о том, что это могло произойти, Клауд содрогнулся. Он с беспокойством вгляделся в лицо Эмили. Она была такой бледной, что у него заныло сердце. Были видно, что рана се все еще болит. Клауд осторожно обнял жену, притянул к себе и зарылся лицом в ее густые волосы. Затем, отстранившись, он снова взглянул ей в лицо.
— Поговори со мной, Эм.
— О чем?
— О чем угодно. Я просто хочу услышать твой голос. А потом я дам тебе отдохнуть.
— По-моему, Клауд, тебе тоже это необходимо. Наверное, досталось тебе со мной?
— Ты и представить себе не можешь, что мы все здесь пережили, пока ты была без сознания.
Проклиная себя за слабость, Эмили протянула руку и осторожно коснулась небритой щеки. Щека оказалась влажной.
— Клауд, что с тобой! — обеспокоенно воскликнула она.
— Заткнись, Эм.
Несмотря на ноющую боль, Эмили крепко обняла мужа и прижала к своей груди.
Глава 23
Затаив дыхание, то и дело оглядываясь по сторонам, Эмили кралась по холлу к детской комнате. Пи в коем случае нельзя было допустить, чтобы ее заметили, ведь если это произойдет, ее наверняка вернут назад да еще чего доброго, запрут — тогда она уже не сможет никуда выйти. Вот уже целый месяц все носились с ней как с писаной торбой, и Эмили подобное отношение стало заметно надоедать. Когда она попробовала высказать свое мнение по этому поводу, никто ее и слушать не стал.
Оглянувшись через плечо и убедившись, что холл по-прежнему пуст, Эмили проскользнула в детскую. Она сделала знак рукой Пегги, кормилице близнецов, чтобы та сидела тихо и не вздумала кого-то звать. Затем, в восторге от того, что план ее удался, Эмили уселась на пол и принялась возиться с близнецами.
— Кажется, Вулф, это ты говорил, что она спит, — неторопливо заметил Клауд, заглянув в дверь. — А по-моему, сна у нее нет ни в одном глазу.
— Значит, мне просто показалось. Я же не знал, что она способна так притворяться.
— Обычно Эмили себя так не ведет, а на этот раз она, видно, решила, что цель оправдывает средства. Но все это не имеет никакого значения. Главное, она выздоровела, Если уж моя жена сумела обвести пас вокруг пальца и пробраться в детскую, то она и в самом деле готова к нам присоединиться, Пойду скажу Рыжику, чтобы собрала еду. — Клауд направился к лестнице.
Вулф бросился за ним следом.
— Ты что, собираешься бросить нас со всем этим выводком?
— За моим выводком, как ты его называешь, присмотрит Пегги.
— Значит, Эмили уже встала! — Джиорсал констатировала этот факт с явным удовольствием.
— Славу Богу, да. Так что готовь еду и, когда мы уйдем к себе, не мучай слишком моих братьев.
— Буду с ними любезна, насколько это возможно. А пока давай-ка я соберу постельное белье. Или сам справишься?
— Постельное белье? Это еще зачем? — Клауд услышал, как Джиорсал хихикнула вместо отпета, и тоже улыбнулся.
Тихонько проходя мимо детской, он незаметно заглянул и пес и некоторое время понаблюдал за тем, как Эмили играет с близнецами. Она определенно готова к тому, что он задумал. Клауд считал так вовсе не потому, что чрезмерно жаждал обладать Эмили, — просто она и в самом деле выздоровела.
Он зашел в свою комнату и, положил в сумку кое-что из постельных принадлежностей, поспешил на конюшню и запряг лошадей в коляску. Клауд понимал, что Эмили вряд ли одобрит то, как он будет с ней обращаться в течение последующего часа, однако надеялся, что удивление, которое она испытает, заставит ее забыть все неприятные моменты.
Увидев, что Пегги как-то странно оглядывается, Эмили собралась спросить у нее о причине ее беспокоившей, как вдруг кто-то накинул на нее одеяло.
— Клауд! — ахнула Пегги.
Она могла бы и не произносить его имени. Эмили и так догадалась, что то была проделка ее мужа. Но вот это она не могла понять, так это зачем Клауду понадобилось связывать се руки и ноги. Эмили принялась брыкаться изо всех сил, но все было тщетно — Клауд подхватил ее на руки и перебросил через плечо, не обращая внимания на приглушенные проклятия, которыми она его осыпала. Хорошо еще, что он не очень крепко обвязал одеяло веревкой, а то бы она совсем задохнулась.
Почувствовав, что кто-то помогает Клауду, Эмили решила, что выяснит все обстоятельства похищения, как только сумеет освободиться. Однако с момента, когда ее посадили в коляску, и до того, как вытащили из нее и поставили на ноги, она была абсолютно беспомощна. Кипя от негодования, Эмили нетерпеливо ждала, когда ее развяжут; в голове ее зрели самые разнообразные планы мести.
Едва Эмили оказалась на свободе, она сразу поняла, что находится и доме, который построил для нее Клауд. Для этого ей даже не потребовалось выглядывать из окна. Немногочисленную мебель, стоявшую в комнате, они приобретали вместе.
Как зачарованная переходила Эмили из одной комнаты в другую, пока наконец не очутилась в главной спальне. Увидев, что всю мебель в ней составляет лишь одна необъятных размеров кровать, Эмили невольно улыбнулась. Никакого удивления по поводу ее размеров она не испытала: это был единственный предмет, который Клауд приобрел самостоятельно.
Не переставая улыбаться, Эмили обернулась и крепко обняла мужа.