— Брось, не убивайся! Не ты один, а мы все тут кругом виноваты! Кибернетический техмин только дал толчок. И если толком разобраться, то мы все приложили руки к этому делу.
— Ты говоришь совсем как Крачмер, — вздохнул Пиштора.
— Ничего не поделаешь, Крачмер прав, — ответил Гонза Сташек.
— Да, прав… Конечно, прав… Но… не в этом дело, Гонза… — прошептал Пиштора и снова умолк.
Всеобщее оцепенение и молчание продолжалось до тех пор, пока видимая часть башни, возвышавшаяся над деревьями, не исчезла полностью. Лишь тогда все вдруг очнулись, заговорили, заспорили и стали постепенно, группами и по двое, возвращаться в институт. Со всех сторон звучали слова «Кибероформик» и «муравьи». Их склоняли на все лады.
КИБЕРОФОРМИК I, ПОВЕЛИТЕЛЬ МУРАВЬЕВ
Когда актовый зал снова заполнился и ученый совет снова занял свои места в. президиуме, на трибуну своевольно, без разрешения председателя, поднялся профессор Крачмер. Он трагически взмахнул руками и сказал:
— По-моему, товарищи, прения теперь ни к чему. Предлагаю поэтому, чтобы наши радисты немедленно попытались связаться с кибероформиком. Надеюсь, что вы, товарищ директор, не будете возражать против такой необходимейшей меры?
— Нет, не возражаю. Это вполне дельная мысль, — устало отозвался директор и, повернувшись к залу, крикнул: — Товарищи радисты, приступайте к своим обязанностям! Если кибероформик отзовется, подключите его к здешним репродукторам!
Целую минуту, бесконечную, как вечность, и мучительную, как зубная боль, репродукторы издавали лишь хаос бессвязных звуков. Но вот все посторонние шумы исчезли, и вместо них раздался странный металлический голос, ровный, размеренный и лишенный каких-либо живых интонаций: — …и поэтому я, Кибероформик Первый, властелин повелитель бесчисленного муравьиного народа, объявляю вам, люди, что эра вашего кратковременного господства на планете Земля закончена. Вы, люди, отлично выполнили свою историческую миссию, которая заключалась в подготовке научной, и материальной базы для развития более древнего биологического вида — муравьев, появившихся на планете семьдесят миллионов лет тому назад. Вы были предтечами муравьев, вы неустанно готовились к приходу настоящих хозяев планеты, и именно поэтому вы столь стихийно стремились свести всю свою технику до таких миниатюрных размеров, которые отвечали вы габаритам муравьиных особей. Честь вам за это и слава, умные, работящие люди! Теперь вы можете постепенно прекратить свое существование. Отныне и навсегда: жизнь муравья дороже жизни человека. Поэтому за каждое случайное или умышленное убийство муравья человек будет наказан смертью мгновенной и беспощадной. Это закон. Это первый и основной закон. Вторым законом я объявляю абсолютную неприкосновенность кандидата техминических наук Зденека Пишторы. Третий закон о сотрудничестве. Моему муравьиному народу необходимо огромное количество металлов, пластмасс, строительных материалов, синтетических смол, нефти, угля, сахара, хлеба, фруктов и мяса. Всем этим, равно как и другими видами материалов и продуктов питания, вы, люди, должны снабжать мой народ безоговорочно и безотказно. Будьте благоразумны; будьте послушны, будьте покорны, и я дам вам возможность исчезнуть с лица планеты тихо, незаметно и благородно! Эта реляция транслируется через всё радиостанции мира, а посему все вышеприведенные законы, приказы и постановления вступают в силу немедленно. Слушайте меня завтра, в это же время!..
Металлический голос умолк. Репродукторы, потрещав немного впустую, отключились. В актовом зале ПИТМа воцарилась могильная тишина.
НАРУШИТЕЛИ ЗАКОНОВ
Первым опомнился профессор Крачмер, все еще стоявший на трибуне. Он поднял руки вверх и завопил, как бесноватый:
— Никогда, никогда, никогда!!! Мы никогда не подчинимся подлой машине! Будь ты проклят, вероломный кибер, продавший нас муравьям! Мы будем бороться…
Он не договорил. Лицо его вдруг перекосилось, черные усы задергались, и он, как подкошенный, упал с трибуны. Несколько человек из президиума бросились к нему, попытались привести его в чувство, но напрасно: профессор был мертв.
Собранием овладела паника. Один за другим сотрудники ПИТМа покидали свои места и молча убегали прочь.
Среди всеобщего смятения на трибуну поднялся Зденек Пиштора. Актовый зал к тому времени уже наполовину опустел. Но Зденек, казалось, не замечал этого. Он был бледен, глаза его блуждали, и когда он заговорил глухим дрожащим голосом, трудно было сразу уловить смысл его отрывистых фраз.
— Это все я, все я!.. — лепетал он, задыхаясь. — Простите меня, товарищи. Это я сделал!.. Он не потому, что я создал его… не потому… Он не вырвался бы из сейфа!.. Это я виноват! Это я дал ему возможность бежать!.. Вот почему он объявил меня неприкосновенным!.. Простите меня, товарищи!..
— Что вы сделали, товарищ Пиштора?!. Говорите толком! — крикнул директор, начиная смутно догадываться о подлинном значении слов кандидата Пишторы.
Бегство из зала приостановилось. Не успевшие скрыться сотрудники обернулись к трибуне и уставились на Пиштору. А тот, поминутно сморкаясь, всхлипывая и вытирая слезы раскаяния, принялся, рассказывать о том, как он накануне вечером унес кибероформика к себе домой в стеклянном флаконе, чтобы показать невесте, и как ночью обнаружил, что флакон пуст. Свою покаянную речь Пиштора закончил, почти рыдая:
— Это я виноват во всей этой катастрофе! Если бы я не унес его, если бы он не познакомился с муравьями, все было бы хорошо!.. Простите меня, товарищи, простите!..
— Товарищ Пиштора!загремел директор ПИТМа, охваченный страшным гневом. — Вы неслыханный преступник! Вы подлый предатель и убийца!..
С последними словами директор вдруг схватился за сердце, страшно побледнел и рухнул на стол президиума лицом вниз. Никто из присутствующих не прикоснулся к нему. Всем было ясно, что в силу второго закона кибероформика бедный директор был наказан за оскорбление неприкосновенного и священного Пишторы «смертью мгновенной и беспощадной». Ужас охватил весь ученый, совет и не успевших скрыться сотрудников ПИТМа. Лишь один полковник милиции сохранил присутствие духа. Зденек сошел с трибуны и подошел к нему.
— Арестуйте меня, товарищ полковник! Я неслыханный преступник, мое место в тюрьме!
— Потом, потом! Теперь не до вас! — отмахнулся от него полковник и, спрятав свой блокнот, поспешно вышел.
На столе президиума осталась пробирка, наполненная пленными муравьями. Кто-то откупорил ее и выпустил пленников. Муравьи весело зашныряли по столу среди бумаг и авторучек. Люди сидели неподвижно, боясь дышать…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});