Он ничего не сказал. Швырнул очки на стол, придвинулся ближе, целуя, гладя по лицу и волосам, сжимая в крепких объятиях так, что из легких едва не вышибло весь воздух.
Я задохнулся от целого клубка противоречивых эмоций, скопившихся в груди - хотелось и смеяться, и крушить все вокруг, и плакать, и обнять весь мир, и убежать, и спрятаться в своей скорлупе. Колючий комок, застрявший между сердцем и горлом, царапающий изнутри, растаял, и лавина чувств хлынула наружу: тоска, и безудержная радость, и почему-то горечь.
Все казалось сном из тех, к которым я привык за последний месяц - мечтой, фантазией, которая просто не может быть реальной. Но фантазии не кусают губы, не забираются под рубашку, не ерошат волосы и не шепчут, сбиваясь:
- Я скучал, черт возьми.
И еще фантазии не срывают одежду, не целуют, оставляя синяки, и не опрокидывают на диван, рискуя переломать все кости. И не стонут хриплым, срывающимся голосом, переходящим в рычание, взлетающим к потолку - выгибаясь, скребя пальцами по обивке, содрогаясь всем телом, разгоряченным и живым.
И в фантазиях и мечтах никогда не бывает столько невозможного, невероятного счастья и облегчения.
- Похоже, лежать на полу у нас уже становится традицией, - хмыкнул я, когда получасом позже мы устроились на мягком ковре и подушках, накрывшись теплым пледом.
- Хорошая традиция, - сказал Поттер. - Мне нравится.
Мы снова замолчали. Нам нужно было поговорить на сотни тем, многое обсудить и о многом поспорить - но не было сил ни задать свои вопросы, ни отвечать на чужие. В конце концов, торопиться некуда - до августа остались целое лето и кусочек весны, до моей учебы, насчет которой еще ничего не было ясно, ничуть не меньше. Решения, самые важные и серьезные - были уже приняты, оставалось только найти силы, чтобы воплотить их в жизнь.
Я по-прежнему боялся. Изменять свою жизнь, идти наперекор принятым правилам - всегда сложно, особенно для того, кто никогда даже не пытался ими пренебрегать.
Один в поле не воин. Но, - это осознание наполняло все сознание золотистым солнечным светом, - теперь я не был один.
Я сжал руку Поттера, переплетая пальцы.
- А что было в том письме?
Поттер, разморенный и сонный, приоткрыл глаза. Вид у него был почему-то очень смущенный.
- Да так… - пробормотал он. - Глупости всякие.
- Я подкараулю сову - она же должна когда-нибудь вернуться?
- И будешь припоминать мне это потом всю жизнь, - засмеялся Поттер. И вдруг, оборвав смех, приподнялся на локте и внимательно на меня посмотрел. - Драко… Это, конечно, хорошо, что ты вернулся. Но… что дальше?
- Ты помнишь наш разговор в кафе? - спросил я и сразу же ощутил, как напрягся и помрачнел Поттер. Он медленно кивнул, хмурясь. Я вздохнул и продолжил: - Я был не прав. И многое понял за последний месяц.
- Ты хочешь сказать, что передумал? Что готов рискнуть?
- Я хочу сказать - дай мне время. И не дави. Но, в целом, мысль ты уловил. Но, если ты не против, я бы поговорил об этом всём позже.
Он улыбнулся - ярко, солнечно и заразительно, как умел улыбаться только Поттер. Наклонился над моим лицом, поцеловал, скользнул рукой вниз по шее и телу - и, чувствуя, как низ живота наливается жаром, я привычно расслабился.
Мерлин… не думал, что мне всего этого настолько не хватало.
- Драко, - уже засыпая, пробормотал Поттер куда-то мне в шею.
- Что? - отозвался я, докуривая сигарету.
- Я тоже тебя люблю. И если тебе нужна будет моя помощь…
- Спи, Поттер, - я чмокнул его в вихрастую макушку. - Спи. Поговорим утром.
Ощущение нереальности до сих пор не отпускало - я казался себе странником, замершим на пороге. За спиной - слякотное межсезонье. Впереди - солнце, пряное разнотравье и теплый ветер, треплющий волосы.
Шаг уже почти сделан, осталось еще немного, совсем чуть-чуть…
И, думая об этом, обнимая одной рукой Поттера, а второй держа уже почти дотлевшую сигарету, я улыбался, вспоминая свои недавние сомнения.
Хоть в комнате было тихо, я почти слышал, как сыплется песок в огромных часах, отмеряющих последние мгновения старого мира. И, несмотря на то, что за окно уже давно стемнело, мне казалось, будто комната залита ослепительно-золотым солнечным светом.
Новая эпоха вступала в свои права и открывала свои двери.
Новое время.
Время жить.
Всему своё время, и время каждой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру.
END