* * *
Двумя годами позже все отметили возвращение Гарри за преподавательский стол. И не из-за его молодости, просто все поголовно (то есть все те, кто не знал истинного Гарри Поттера) ожидали, что он делает блестящую карьеру в должности аврора. Вот только он быстро понял, что эта специальность его не привлекает. И когда Северус и Люциус предложили ему вернуться вместе с ними в Хогвартс, чтобы начать ученичество на мастера ЗоТИ и мастера Зелий, он подумал и решился. Для него Хогвартс стал настоящим домом, да и партнеры его сейчас именно там... И вообще, разве не лучше жить там, чем каждый день пользоваться Сетью летучего пороха?
Так он снова оказался под сенью спокойного замка, не подвергаясь никакой опасности. Потому что в сентябре обнаружилась еще одна почти неожиданность - нежное округление живота под мантией. О, ничего удивительно, и так было понятно, кто бы понес первого ребенка трио. Северус был слишком увлечен своими зельями и конечно же не смог бы оторваться от них даже на последнем триместре гипотетической беременности. А вот Гарри, не смотря на свою молодость, имел и желание, и возможности, и даже родительский инстинкт прорезался.
Во время беременности Гарри Люциус и Северус ежедневно благодарили Мерлина: пусть юношу в течение двух месяцев и мучила утренняя тошнота, но он никогда ни в чем не обвинял своих возлюбленных. У него не появилось извращения вкуса, за исключением страстной тяги к бутербродам с шоколадной пастой, которые он предпочитал как на завтрак, так и для простых перекусов, когда у него разгорался аппетит. Люциус не раз удивленно приподнимал брови, замечая очередной горшочек с этим лакомством не только на столе, где сервировался завтрак, но и на всех возможных столах. Северус не раз замечал своего «гадкого мальчишку» - так он продолжал ласково называть Гарри, - когда тот уже засовывал ложку прямо в горшочек, собираясь съесть все за один присест. Но все же они не делали ему замечаний, не желая вызывать в нем гнев.
Четыре месяца спустя на белый свет появилась Аврора Лили Малфой. Перед самыми родами Гарри усыпили, но он прекрасно знал, что ни Люциус, ни Северус глаз не спустят со своего нового светоча жизни. Он спал спокойно, полностью уверенный, что когда проснется, его дочь будет рядом.
У Люциуса перехватило горло, когда он первый взял только-только родившуюся дочку в руки. Он так ждал ее рождения, ребенка от одного из своих партнеров. И любовь к малышке не умаляла его любви к старшему сыну, но все же Аврора была желанным ребенком, в отличие от Драко.
В его руках малышка пробыла только мгновение, так быстро мадам Помфри забрала ее, помогая очистить дыхательные пути. И когда девочка издала свой первый возмущенный крик, вейле пришлось прикусить губу, чтобы сдержать нахлынувшее волнение, и он видел, что Северуса тоже переполняют эмоции, когда он сжал руку все еще спящего Гарри.
Когда Гарри пришел в себя, то еще до того, как открыл глаза, он почувствовал, что ему на грудь положили его дочь.
Да и трудно было не понять - малышка плакала, сучила ножками.
Она все еще была влажной, когда он ласково коснулся ее, но она была такой нежной и теплой...
- Это прелестная малышка-вейла, - прошептал ему Люциус. - Ты подарил нам настоящее маленькое чудо.
Гарри мягко улыбнулся, открывая глаза. Глядя на свою дочь он выдохнул:
- Моя маленькая Аврора.
Он несколько долгих минут осторожно прижимал ее к себе, пока не вмешалась мадам Помфри, ласково сказав:
- Пора искупать эту принцессу, господа. Кто этим займется?
- Северус, - хором ответили Люциус и Гарри.
А названный немедленно изобразил рыбу, вытащенную из воды. Не в силах ответить вслух, он яростно затряс головой, не соглашаясь, но Люциус неумолимо добавил:
- Гарри пока не может этого делать, а я уже умею. Остаешься ты. Ты такой же отец ей, как и мы, - продолжил он нежно. - Мы тебе полностью доверяем, и знаем, что ты вернешь нам нашу принцессу в целости и сохранности, еще более красивой, чем сейчас...
Растерявшийся Северус все же взял малышку на руки и последовал за мадам Помфри.
Гарри и Люциус встревожено переглянулись, когда малютка заплакала уже через пару минут. Они не знали, что там сейчас происходит, но Люциус попытался успокоить и себя, и Гарри:
- Все дети в то или иное время плачут в ванной. Особенно когда их извлекают из теплой воды. Как только Северус высушит ее, она сразу же угомонится...
И все же они оставались в напряжении, пока не вернулся Северус, неся в руках белый сверток. Всем троим не особенно нравился розовый цвет, и потому они все вместе решили, что в гардеробе их маленькой принцессы его не будет. А Гарри еще настоял на добавлении в гардероб малышки и маггловской одежды. В результате выбор первого наряда для девочки оказался довольно сложным, но в конце концов они остановились на маленькой белоснежной пижамке с кружевными манжетами и воротничком, намекавшими о том, что это девочка. На животе пижамки была вышита медвежья голова.
Когда Северус, весьма гордый своим подвигом - он все же сумел пережить первое купание малышки, - передал своим партнерам дочку, все они с превеликим удовольствием обнаружили, что крошка похожа на их всех - хоть цвет волосиков был взят от Малфоев, но даже сейчас, когда их так мало, оказалась заметной наследственная лохматость Поттеров, а большие черные глаза, которыми девочка внимательно рассматривала их, она явно взяла от Северуса.
Когда же Драко в первый раз взял на руки свою сводную сестру, он проворчал:
- Подумать только, мне пришлось дождаться Поттера, чтобы заполучить сестричку!
Несильный подзатыльник, который отвесил ему Ремус, не заставил его даже шелохнуться, так его заворожил первый взгляд больших черных глаз Авроры.
Люциус наблюдал за ними заботливым взором. Он невероятно гордился своими детьми. Первый спас жизнь его партнеру и научил его быть отцом, а вторая оказалась воплощением любви обоих его партнеров.
Он действительно был невероятно счастливой вейлой!
Fin