Новая атака киммерийца оказалась более успешной. Меч противника был выбит. Берлис отпрыгнул в сторону и крикнул:
— Кто ты?
Конан не ответил, разворачивая коня и готовясь к третьему удару, который должен был стать для его врага смертельным.
— За что ты преследуешь меня? — снова крикнул Берлис. — Я не сделал тебе худого!
Конан молча погнал лошадь прямо на него. Берлис отскочил и метнулся в сторону. Конан настигал его.
Лошадь, обученная боевым приемам, поднялась на дыбы и занесла тяжелые, подкованные копыта над головой жертвы. Берлис снова увернулся.
— За что ты хочешь убить меня? — опять закричал Берлис.
Конан наконец наехал на него лошадью и сбил с ног. Берлис оказался на земле. Быстро отталкиваясь от каменистой почвы руками и ногами, он отполз в сторону — «совсем как паук», — подумал Конан брезгливо, — и избежал смертельного удара по голове.
Конан наклонился с седла и ударил его мечом по плечу. Брызнула кровь. Поверженный противник взвыл от боли и повалился ничком, лицом вниз.
Конан спрыгнул с лошади и навалился коленом на шею Берлиса. Легко же оказалось одолеть его, как только он лишился оружия! Только теперь киммериец заговорил с ним:
— Меня зовут Конан. А тебя зовут Берлис.
— Да, — хрипло выдавил человек-змей. — Ты делаешь мне больно… За что ты хотел меня убить?
— Я не хотел тебя убить, — сказал Конан. — Я тебя убью.
— Кто ты?
— Я же тебе сказал — я Конан из Киммерии. Несколько дней назад я разговаривал с девушкой по имени Оризия. Это имя говорит тебе о чем-нибудь?
— Оризия? — Конан ощутил, как содрогнулось тело, прижатое его коленом к земле. Кровь продолжала вытекать на землю и пачкала одежду варвара, но он не обращал на это внимания. — Оризия? — повторил Берлис. — Но это невозможно… Она ведь…
— Мертва? — перебил Конан. — Ты думаешь, что убил ее?
— Я знаю! — горячо произнес Берлис. — Ты не мог ее видеть! Я сам положил в могилу ее остывшее тело!
— А я был в этой могиле и касался ее застывшего тела! Клянусь Кромом, негодяй, ты задушил девушку, которая виновата лишь в том, что полюбила первого встречного!
— Меня невозможно не полюбить, — самодовольно произнес Берлис. Странная самонадеянность, если учесть, в каком положении оказался человек-змей!
— Не для меня, — лаконично отозвался Конан. — Ненавижу подлецов, которые используют женщин, а потом, ограбив их, убивают.
— Ну да? А разве ты сам не таков? — осведомился Берлис.
Конан чуть ослабил хватку и перевернул побежденного на спину. Глаза у него оказались в точности такими, как описывала Оризия. В их глубине то вспыхивал, то угасал огонь.
— Где сокровища? — спросил Конан негромко, но угрожающе.
— А ты освободишь меня?
— Освобожу, — сказал Конан. — Освобожу землю от ползучей гадины — вот что я сделаю!
— Будь ты проклят! — выкрикнул Берлис, теряя силы, и Конан с силой пронзил его мечом.
Глаза умирающего распахнулись и загорелись адским красным огнем, а затем будто подернулись пеплом и погасли.
Конан быстро сунул руку за пазуху человеку-змею и, вытащив оттуда сверток, бросил на землю. Ткань развернулась сама собой, и взору изумленного варвара предстала целая гора самоцветов.
Они горели в солнечных лучах, как живые, они переливались и сверкали. Здесь были красные, синие, зеленые камни, превосходно ограненные и отшлифованные. Никогда в жизни Конан не видел такой красоты. Он ощутил прилив восторга, и горло у него перехватило.
— Успел… — шепнули мертвые уста Берлиса. Конан повернулся к телу, готовясь нанести еще несколько ударов, если потребуется. Киммериец был уверен в том, что нет такого существа, демона ли, человека ли, которого нельзя утихомирить ударом доброго холодного железа.
Но убивать Берлиса вторично не потребовалось. Прямо на глазах он превращался в змею. Одежда его сморщилась, превращаясь в чешуйки. Конан понял, что имел в виду угасающий дух Берлиса: еще несколько мгновений — и Конан ничего не смог бы достать из-за пазухи убитого, поскольку не стало бы одежды, и драгоценности оказались бы погребены внутри змеиного тела.
Конан плюнул на змею и оттолкнул ее ногой.
Но необратимая метаморфоза начала происходить и с сокровищами. Они потускнели, затем как бы сморщились — и вот уже перед киммерийцем оказалась гора глиняных черепков. Еще миг — и они рассыпались прахом.
— Мертвечина! — с отвращением проговорил Конан, вытирая свой меч о землю. Он снова сел в седло и двинулся дальше на запад, не оборачиваясь туда, где осталась лежать горстка глины и дохлая змея.
Сканирование текста: Каринэ
WWW.CIMMERIA.RU