Впрочем, не ко всем проезжим Издагмир был одинаково приветлив. Во-он, на обочине дороги — три размалеванных цирковых фургона. И толпа вокруг. И стражники — чем-то им циркачи не угодили!
Нитха загляделась на фургоны — и чуть не угодила под копыта пегого коня. Тут же смуглая жесткая рука схватила девочку за плечо, рванула в сторону. Высокий худощавый старик сверкнул на раззяву темными орлиными глазами.
Всадник гортанно выбранился с седла:
— Куда суешься, гиенье отродье? Эй, старик, присмотри за своей девкой, разорви вас обоих Гхурух!
Родной язык! Нитха встрепенулась, но пальцы старика крепче сжали ее плечо. Спутник девочки спокойно встретил сердитый взгляд всадника и без запинки процитировал:
— «Оскорбивший высшего по рождению оскорбляет богов, ибо сами боги оберегают чистоту крови в жилах…»
Возможно, всадник и не узнал строку из «Тропы благочестия и добродетели» — где уж ему, простому наемнику, стерегущему купеческое добро! Зато он ни на миг не усомнился в том, что человек, бросивший ему в лицо эти размеренные слова, и впрямь очень знатен. Настолько знатен, что боги охраняют его достоинство и честь.
Коротко вскрикнув, всадник соскользнул с седла и под изумленными взглядами своих товарищей по отряду растянулся в дорожной пыли.
— Отпусти его, Рахсан-дэр, — негромко сказала Нитха. Она не просила — приказывала.
— Ступай, — милостиво бросил Рахсан-дэр лежащему у его ног человеку. И, потеряв интерес к наемнику, строго обернулся к девочке. — Постоим немного, госпожа моя. Я разволновался из-за твоей неосторожности, мое старое сердце заболело.
«Врет, — раздраженно подумала Нитха. — У него сердце как у бегового верблюда!»
Девочка вспомнила, как старый вельможа для разминки рубился на кривых саблях с охранниками-хумсарцами. Один — против двоих! И чернокожие гиганты не справились со своим жилистым, крепким господином. Ну, может, поддавались немного, но все равно старый Рахсан-дэр не очень нуждался в охране!
Эти мысли никак не отразились на виновато-сочувственной мордашке девочки.
Ни в коем случае нельзя ссориться с Рахсан-дэром! Его с таким трудом удалось отговорить сопровождать Нитху в Аргосмир! Правда, девочка подозревала, что старик все равно потащится следом, но хоть будет держаться в стороне. И с карманными деньгами здорово получилось. Стоило самой предложить посетить храм Гарх-то-Горха да ввернуть в разговор пару цитат из «Тропы», как старый Рахсан расчувствовался и сам спросил, не нужны ли юной госпоже деньги на дорогу. И не мелочишку отсыпал, а весь кошелек отвязал от пояса, тяжелый такой!
А Рахсан, поглядывая на смиренное личико девочки, думал: как обманчива внешность! Сама кротость, покорность, счастье дома, утешение родителей! А на самом деле…
Всему виной ее смешанная кровь! Зачем понадобилось ее отцу брать второй женой желтоволосую пленницу-силуранку? Вот к чему это привело! Девчонка наслушалась рассказов матери о том, как та в молодости была Подгорной Охотницей, и сбежала из дома! Одна! Через море! Через чужие страны! К герою легенд, бывшему маминому напарнику!
До сих пор Рахсан-дэр не мог свыкнуться с невероятностью этого поступка. Это же не какое-нибудь разбойничье отродье! Это дочь Светоча! Принцесса!
В старые времена девушку из знатной семьи за меньшую провинность зарыли бы живую в землю. Но Светоч соизволил отнестись к отчаянной выходке дочери весьма снисходительно.
Рахсан-дэр вспомнил добродушное, расплывшееся в улыбке круглое лицо, темные маслины глаз, в которых за весельем пряталась тревога.
«Друг мой Рахсан, обе мои жены нарожали мне одиннадцать детишек. Если хоть кто-то из них оказался достаточно дерзок, чтобы вырваться из плена высокого рождения… ведь это плен, мой друг… — Глаза стали печальными, губы дрогнули. — Что ж, отвага должна быть вознаграждена. Но я не оставлю мое дорогое зернышко на произвол рока в чужом краю. Отправляйся за ней, Рахсан, найди мою младшенькую. Если попадет в беду — выручи и привези домой. Но если доберется до цели через три страны и море… Что ж, тогда — видит Единый-и-Объединяющий! — я породил редкую женщину. Женщину с мужской душой. Тогда не мешай ей, Рахсан. Но останься рядом и позаботься, чтобы моя дочь не забыла язык, религию и обычаи родной страны!»
И вот уже три года Рахсан-дэр, исполняя повеление своего владыки, не жалеет сил, чтобы эта невозможная девица хоть немного, хоть в душе осталась истинной наррабанкой.
Что ж, пора возвращаться к своим нелегким обязанностям!
— Нитха-шиу, — начал старик, направляясь к воротам, — завтра ты отправляешься в столицу Гурлиана. Понимаешь ли ты, какое символическое значение имеет эта поездка?
— Угу.
— Что — «угу»?
— Понимаю.
— Сомневаюсь… Я проштудировал труд мудрого Гитхи-дэра из Горгадо по истории Гурлиана. И не нашел упоминания о том, что гурлианскую столицу посетил кто-нибудь, в чьих жилах текла священная кровь наррабанских Светочей. Послы были, однако до сих пор Аргосмир не удостаивался чести узреть отпрыска наррабанских владык.
Эта серьезная тема так захватила старого вельможу, что он перестал замечать свою спутницу. И напрасно! Ему бы очень не понравились взгляды, которые девчонка бросала на толпу вокруг цирковых фургонов.
Нитха не хотела огорчать доброго (хотя и занудного) старика, но любопытство горячим шариком каталось в груди. И она решилась: пригнувшись, юркнула за телегу, скользнула наперерез возку и исчезла.
А вельможа увлеченно продолжал:
— Чтобы в Аргосмире осталась о тебе благоговейно-почтительная память, ты, госпожа моя, должна каждое мгновение помнить три вещи. Первое: ты дочь Светоча. Второе: ты по праву добавляешь к своему имени слово «шиу» — девственница. Третье: ты уважаешь гурлианских богов, но чтишь только Гарх-то-Горха, Единого-и-Объединяющего, по чьему всесильному повелению возникли младшие боги и наш мир. В мудрой и прекрасной поэме «Златая нить» (имя автора которой, увы, затерялось во тьме ушедших времен) сказано… ах, чтоб тебя перевернуло, да подбросило, да об ослиное копыто расшибло!
Разумеется, эти грубые простонародные слова никогда не оскверняли собой страницы дивной древней поэмы. Просто Рахсан-дэр заметил исчезновение своей подопечной. Искать негодную девчонку было поздно, и старый вельможа, раздраженно махнув рукой, отправился домой — вернее, к дому, который за три года привык считать своим.
* * *Сгрудившиеся вокруг фургонов зеваки бурно обсуждали передрягу, в которую вляпались циркачи. Так что Нитха, протолкавшаяся вперед, сразу разобралась в ситуации.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});