– Безобидная шутка, призванная ускорить нашу встречу, прекрасная Кларисса. Я не хотел огорчать ваших поклонников, ведь чуть что – они мечи выхватывают, ранятся потом. Сейчас мы одни, нам никто не мешает, поговорим начистоту?
– Хорошо, – решилась она. – Приглашаю вас в карету. Виконт Нивельхейм, я забыла поздороваться с вами, простите. Присядьте рядом со мной, мне так будет спокойнее.
Поборов смущение, Джаб опустился на подушки сиденья. Воздух наполнял терпкий аромат духов, от которого кружилась голова. Как бы невзначай затянутая в шелк ножка красавицы прикоснулась к бедру, виконт кашлянул и застыл статуей. Но как бы леди не старалась воздействовать на дворян женскими чарами, на Ларкина они не действовали совершенно.
– Я не буду ходить вокруг и около, – начал Генри, откинувшись на спинку сидения. – Моего друга Джаба хотели убить, а улики ясно указывают на кого-то из королевской четы. Есть мнение, что виконт Нивельхейм где-то перешел дорогу её величеству. Что вы об этом знаете?
В продолжении тирады Кларисса то с сочувствием смотрела на Джаба, то с недоверием на Ларкина, а в конце с негодованием отмахнулась:
– Не может быть! Моя сестра не желает смерти этому благородному рыцарю! Что за чудовищные подозрения? Это государственная измена!
Генри щурился, глядя на реакцию леди. Выслушав её не перебивая, он, видимо, пришел к какому-то выводу и следующие слова произнес так проникновенно, словно обращался к своей давней любовнице:
– Милая Кларисса, вам, как и мне, несомненно, близка участь этого человека. Вы же не хотите увидеть его похороны?
– Конечно, нет! – воскликнула леди и посмотрела на Джаба с таким участием, с каким никогда не смотрела на него даже Луиза.
– Хорошо, – кивнул Змей. – Что-то подсказывает мне, что в ваших словах правды больше, чем кокетства. Давайте я вкратце расскажу вам, на чем основаны мои подозрения, и вы увидите, что они абсолютно справедливы и уж точно не чудовищны.
Ларкин поведал о покушение на Джаба, бароне Гроуверке, его оруженосце и медальоне с вепрем. Леди Кларисса внимательно слушала рассказ, не забывая вскрикивать и охать в особенно драматических местах, а иногда даже стискивала руку Джаба, словно ища у него защиты от злых слов Змея. Нивельхейм мужественно терпел. Когда Генри закончил повествование и посмотрел на Клариссу, та кивнула:
– Да, это ужасно! Но чего вы хотите от меня?
– Чтобы вы осторожно разузнали, давала ли её величество такой медальон кому-либо в последнее время, кто не состоит на службе государства, – сказал Ларкин. – Это послужит доказательством её вины.
– А уж вы сразу побежите к Родрику жаловаться! – решила Кларисса. – Граф, хоть вы и отличились в Джангарской кампании, но еще слишком молоды и неопытны в дворцовых интригах.
– Неужели?! – воскликнул Генри, явно задетый за живое.
– Именно! Почему вы решили, что медальон убийце мог отдать только король или королева? Это мог быть любой из тех, кто получил его ранее!
– Невозможно, – прошептал Ларкин. – Этот знак никому нельзя передавать, иначе – смерть.
– Вы так чтите закон, Генри? Вам еще многому нужно научиться.
На Ларкина было жалко смотреть – подтянутый капитан Королевской гвардии сник и качал головой, потрясенный словами Клариссы. Джаб хотел подбодрить его и сказать, что ошибаются все, но тут Змей тихо выговорил:
– Я не верю вам, леди. Такого просто не может быть. Откуда вы это знаете?
– Как ты наивен, Генри. Я, например, одолжила свой медальон Юдину, когда он попросил меня об этом…
Кларисса внезапно осеклась, сообразив, что сболтнула лишнее, и бросила быстрый взгляд на Ларкина – понял или нет? Еще как понял! Куда подевался потерянный человек, мнение которого только что втоптали в грязь? Перед Джабом сидел прежний Змей – умный, хитрый и расчетливый. Он расправил плечи, облокотился вновь на спинку сидения и спросил, чуть улыбаясь.
– Что вы сказали, Кларисса? Повторите, пожалуйста, а то виконт Нивельхейм не расслышал.
– Обещайте, что будете молчать перед Ксантом, и не вызовете Юдина на поединок, пока он не поправится, – если леди и смутилась в начале, то теперь собралась использовать ситуацию по максимуму. Джаб в который раз восхитился её способностями, но они меркли перед умениями Генри – это надо же так сыграть, чтобы невозмутимая красотка проговорилась сама, безо всякого давления с их стороны! Змей подался вперед, глядя прямо в глаза женщине.
– Хорошо, Кларисса. Обещаю тебе, что не скажу эрлу Тронвольду про твоего любовника, но не радуйся, он всё равно узнает это от других. Обещаю не трогать Юдина, но только из-за того, что сам бы он не организовал покушения, тут виден почерк герцога. А также обещаю, что если ты замешана в его мерзких делишках – отправишься в подвалы дворца, и не поможет тебе ни муж, ни сестра, ни Троица. Потому что настоящая государственная измена – как раз то, что задумал Бруно Витербор, и клянусь Триединым Богом: я ему в этом помешаю!
Конец первой книги.(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});