Впереди показался мой дом, и я невольно вздохнула с облегчением. Даже если Тай не изэтих, мне рядом с ним было неуютно. Хотя я всегда считала, что лояльно отношусь кэтим, но… одно дело относиться книмлояльно на словах, и совсем другое – тесно снимиобщаться!
Вот Катюха никогда не скрывала, что до смерти боитсяэтихи поэтому терпетьихне может. Но Катюха… Катюха уехала три года назад, и теперь мне даже поговорить толком не с кем. По телефону много не пообщаешься и всего не скажешь. Да и как звонить, если у нас ночь – а у них день? И дорого к тому же. А письма… письма идут очень-очень долго, часто теряются по пути, а по электронной почте я не умею общаться «за жизнь», все кажется, будто эта переписка – не взаправду. И Катька всё чаще пишет не о том, как ей грустно в чужой стране, а о новых приятелях и о своём потрясающем бойфренде. Прижилась. Не хочется, конечно, так о ней думать, но… я Катюхе уже не нужна. Большие расстояния убивают даже самую крепкую дружбу. Наверно, наша была не из самых…
Тут я споткнулась чуть ли не на ровном месте и едва не рухнула. Проклятые туфли! Зарекалась ведь ходить на рынок только в кроссовках, так нет же, опять туфли напялила! Вдруг знакомых встречу, хочется выглядеть прилично!
Упасть я не упала, но идти вдруг стало неудобно. Оказалось – шатается каблук. Час от часу не легче! Теперь до дому бы доковылять…
– Ты чего хромаешь? – внезапно спросил Тай. Надо же! Я бы голову на отсечение дала, что он опять витает в каких-то космических просторах, куда простым смертным путь заказан.
– Каблук, – сквозь зубы сказала я. Может, это Тай несчастья притягивает? Отстал бы он от меня, что ли? Как-нибудь дохромаю…
Не тут-то было. Этот придурок огляделся, осторожно пристроил мой баул на лавочке у крайнего подъезда и сказал:
– Садись.
– Это ещё зачем? – окрысилась я.
– Туфлю давай. Ты до дома не дойдешь.
– Уже почти дошла, – пробурчала я, но туфлю сняла. Кто его знает, вдруг приладит каблук на место. Тогда и на ремонт не придется тратиться. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок!
Тай тем временем пошатал пострадавший каблук, скорчив недовольную гримасу, и попытался придать ему первоначальное положение. Понятное дело, ничего не вышло. Я с огорчением сделала вывод, что туфли пропали. На клею каблук держаться не будет, да и прибивать его смысла нет. Словом, каюк обувке.
Есть у меня неприятное свойство – начинаю размышлять и на некоторое время выключаюсь из окружающей действительности. Не так серьёзно, как Тай, но всё же…
– Держи, – сказал он, притягивая мне туфлю.
Я взяла, пошатала каблук. Он держался намертво. А как, спрашивается, можно было приладить почти оторвавшийся каблук, не имея под рукой ни клея, ни инструментов?
– Ты… – Если бы я не была разута, то уже галопом бы мчалась к родному подъезду, наплевав на всю свою лояльность. – Ты изэтих?!
– А ты что, боишься?
Спрошено это было таким тоном, что мне отчего-то стало стыдно. Тай сидел передо мной на корточках, так что ему приходилось смотреть на меня снизу вверх. И глаза у него были очень печальные. Неоткуда взяться такой печали у моего ровесника! И где-то там, в глубине его зрачков, притаилось такое невыносимое одиночество…
Я уже видела такие глаза. В зеркале. В тот год, когда моя единственная подруга уехала – навсегда. Но я… я-то переживу. Мало ли вокруг хороших людей! А Тай… каково жить, когда от тебя шарахаются, как от прокаженного?
– Извини, – тихо сказала я. – Я не хотела…
– Да ладно. – Тай поднялся на ноги. – Я не обиделся.
Повернулся и бросил через плечо:
– Сумку и туфли можешь не выбрасывать. Я не заразный.
– Дурак!
Каюсь, но я запустила в него своей многострадальной туфлей. У меня вообще очень бурные эмоциональные реакции. А ещё – хороший глазомер. В Тая я, во всяком случае, попала, каблуком как раз между лопаток, со всей дури.
– С ума сошла?! – Этот ненормальный наконец-то удивился. – Больно же!
– Это чтоб ты гадости не говорил, – пояснила я, встала, кое-как доковыляла до чертовой туфли, подобрала её и обулась. – Нашелся тут гордый, тоже мне…
Когда я нервничаю, то иногда начинаю говорить глупости. Впрочем, умные вещи я говорю нечасто, так что потеря невелика.
Тай промолчал, но в лице у него что-то явственно дрогнуло.
– Мне самой эту тяжесть домой тащить? – поинтересовалась я. – Ты вроде бы помогать взялся!
– Ты действительно меня не боишься, – полувопросительно сказал Тай и снова взялся за проклятый пакет с оборванными ручками.
– Нашел дуру, – ответила я как могла уверенно. Конечно, соврала. Боялась я до судорог, но… мне было так чудовищно жаль парня, что я засунула этот свой страх куда подальше.
По-прежнему молча мы дошагали до моего подъезда. Тут я забрала у Тая баул и попросила:
– Подожди меня здесь, ладно? Я быстро.
Конечно, приличнее было бы пригласить его домой, но я не могла этого сделать по нескольким объективным причинам. Во-первых, страшновато, во-вторых, соседи всегда всё видят и накапают маме про моих подозрительных гостей, в-третьих, у меня не прибрано… Ну, мало ли ещё причин!
Само собой, быстро у меня не получилось. Надо было засунуть продукты в холодильник, переодеться, а удобные босоножки на плоской подошве, как назло, куда-то запропастились. Пометавшись по квартире, я наконец догадалась заглянуть под диван. Как туда угодили мои босоножки, ума не приложу!
Наконец я пулей вылетела на улицу. Я бы не удивилась, если бы Тай ушел, но он терпеливо торчал на солнцепеке – у нашего подъезда тени, по-моему, даже ночью не сыщешь.
Тай вздрогнул, когда я шарахнула тяжелой железной дверью подъезда (кодовый замок срабатывает, только если дверью хлопнуть посильнее, поэтому у нас во дворе рано поутру и ближе к вечеру начинается настоящая канонада).
– Долго я, да? – выпалила я, еле отдышавшись. Лифт опять отдыхал где-то на двадцатом этаже, категорически не желая отвечать на вызов, и я топала по лестнице пешком и туда, и обратно. Вниз-то ещё ничего, а вот наверх…
– Солнце ещё не село, – ответил Тай. Спустя пару минут до меня дошло, что это вроде как шутка.
Ещё через четверть часа до меня дошло, что Тай толком не знает, что со мной делать. Я взяла инициативу в свои руки и затащила его в кафе-мороженое, там хоть прохладно было.
В кафе почти никого не было, поэтому удалось занять столик у давно немытого окна. Цены, надо сказать, в этом заведении были будь здоров, но Тая, что меня приятно удивило, они не смутили. Но вот о чем со мной поговорить, он не знал. То ли никогда за девушками не ухаживал, то ли ещё что.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});