— Позвони, Настасьюшка, прошу тебя. Мне так спокойнее.
И Алексей Иванович почувствовал себя победителем.
Но вот вам парадоксы человеческой психики: Настасья Петровна тоже чувствовала себя победительницей. В самом деле, какая разница: видный, заметный, гениальный, талантливый? Все это — слова. А дело-то давным-давно сделано.
— Выходит, зря путешествовал? — ехидно спросил черт, когда Алексей Иванович, отсмотрев программу «Время», поднялся к себе и привычно умостился в кресле у письменного ветерана-работяги.
— Не зря, — не согласился Алексей Иванович, закуривая тайную вечернюю сигарету и пуская дым прямо в чертячью рожу. Но тот и не поморщился: дым для него — одна приятность. — Спасибо тебе, черт.
— За что? — черт искренне удивился. — Просил вернуть молодость, жаждал остаться на той полянке, а все ж воротился? Как-то не по-фаустовски получается…
— Прожитого не исправишь. А спасибо — за вновь пережитое.
— Как не исправишь? Ты же хотел разрушить музей…
— Поздно, черт. Силы не те, воля не та. Да и музей уже — не только мой.
— Значит, все будет по-прежнему: большой человек, повелитель бумаги?..
— Не трать зря иронию: я себе цену знаю. Сам утверждал: ты — это я. И наоборот.
— Вроде как больная совесть писателя?
— Больная, черт. Ты же вернул мне лишь те мгновения, которые и вспоминать-то больно.
— А приход Настасьи?
— Разве что это… Так она и сейчас со мной.
— Ну а не оставил бы ты ее у себя, ушла бы она тогда?
— Ничего бы не изменилось, черт. Она — это тоже я, только писать не умеет.
— Выходит, будем доживать?
— Много ли осталось?
— Верно, немного, — со вздохом согласился черт. — Только холодно у тебя в музее, — поежился, передернул плечами.
— Хочешь, я лампочку посильнее вверну? — заботливо спросил Алексей Иванович.
— Не надо. Дай-ка мне сигаретку, подымлю с тобой, — щелкнул пальцами — между ними возник синий огонек. Черт прикурил, затянулся, пустил дым кольцами. — А ничего табачок, приятный… Так что у нас там с погодой?
— Сам знаешь: циклон. Область низкого давления, обложные дожди, температура — шестнадцать по Цельсию.
— Совсем в этом году лета нет.
— И не говори! Одно расстройство…
Сигаретный дым плавал по комнате, внизу шептал телевизор, ветер раскачивал деревья в саду, космическая станция «Салют» совершала очередной виток вокруг дождливой планеты, где-то в созвездии Кита готовилась вспыхнуть сверхновая, свет от которой, если верить астрономам, дойдет до нас еще очень-очень не скоро.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});