Корби и Линдхольм рубились спина к спине, убивая все, что оказывалось в пределах досягаемости. Бывший гладиатор молча наносил разящие удары, причиняя врагу максимальный урон при минимальной затрате сил. Так бились на аренах: силы экономили на тот момент, когда они понадобятся целиком, без остатка. А Корби приплясывал, играл мечом, изрыгал угрозы и проклятия. Бранился он в основном по поводу отсутствия гранат. С ближней стены на Корби упало какое-то создание с излишне многочисленными ногами. Морской пехотинец отбросил его щитом, а когда оно стало корчиться на земле, шевеля всеми ногами в воздухе, насадил на меч, словно на вертел.
Хантер наконец пробился в узкую аллею. Группа не отставала от капитана. Давление чужих уменьшилось: высокие здания по обеим сторонам ограничивали безумной орде доступ к людям. Сверху обрушилось что-то плоское и кожистое. Корби приветствовал его выстрелом, но лишь прожег дыру в перепончатом крыле. Кристел выпалила чужому в голову, тот мягко осел на землю. Морские пехотинцы его немного потоптали, а затем пинками выбросили тело невменяемым от жажды крови чужим. Раздирая хлопающее крыльями создание, те окончательно блокировали вход в аллею. Хантер посмотрел на дальний конец проулка, и у него упало сердце. Выход тоже закрывало скопище чужих форм, а некоторые из них уже устремились по аллее навстречу группе. Капитан остановился, команда уткнулась в него. Корби глянул вперед, чтобы выяснить причину задержки, и коротко выругался.
– Похоже, нас обложили со всех сторон? – уточнил Линдхольм.
– Похоже, – согласился Хантер. – Ну и всего-то надо расчистить путь. До площади – всего полмили, и когда мы туда прорвемся, катер уже будет ждать.
Группа сомкнула силовые щиты в оборонительном порядке и уверенно двинулась на поджидающих чужаков.
То, что осталось от Меган де Шанс, медленно сползало по пандусу. Быстро передвигаться это существо уже не могло. За ним тянулся влажный след. Оно хотело предупредить группу, сказать, что взрывчатка не сработает, но такая задача стала теперь уже непосильной. Влияние Устройства росло, тел создания начало распадаться. Единственное, по ощущениям де Шанс, что еще действовало нормально, – вживленные элементы. Когда существо это осознало, где-то в глубине у него сверкнула искра, и оно постаралось не упустить озарение. Вживленные компьютеры, компьютерная сеть, катер… Лицо создания исказило страшное подобие улыбки. Одна надежда еще все-таки оставалась, последнее оружие, которое можно использовать против медной башни.
Остатки де Шанс включили вживленный компьютер и вышли на бортовую сеть корабля. Через пару секунд умирающая экстрасенс взяла на себя дистанционное управление и выдала катеру новое полетное задание. После чего беззвучно рассмеялась и медленно отползла к ближней стене. Чтобы вытащить из кобуры и навести пистолет, потребовалось время. Еще больше его ушло, пока удалось нажать огрызками пальцев на спусковой крючок. Но наконец искрящийся луч прошил стену башни, и создание смогло выглянуть во мрак. Где-то в ночи все ярче разгоралась звезда: катер приближался к медной башне.
Чужие отовсюду напирали на отбивающуюся группу, сразу с обоих концов аллеи. Хантер и Кристел рубились бок о бок, поражая тварей, которым не должно быть места в дневном мире. Морские пехотинцы отбивались со скучной многоопытностью. Оба достаточно повоевали, чтобы понимать: сегодняшний бой они проиграют. Чужих можно ранить, иссечь, временно отбросить, но раны у этих тварей затягивались в считанные мгновения, и твари не умирали. Они по-прежнему нападали друг на друга и рвали друг друга на части, но все равно в их поведении чувствовалось единое желание: добраться до группы.
Хантер увидел, как выстрел из дисраптера пробил стену башни, и сначала подумал, что взрыв произошел слишком рано. Подняв взгляд второй раз, капитан осознал чисто поверхностный характер разрушения стены. «Что там творит экстрасенс?» – подумал он, но тут опять навалились чужие, и какое-то время Хантер не мог ни о чем размышлять, только рубился. Мышцы начали сдавать, усталость словно налила их свинцом, и даже силовой щит не укрывал от каждого нападения. Потом над лязгом и грохотом боя стал нарастать какой-то низкий непрерывный звук, и Хантер рискнул с надеждой посмотреть в ночное небо. С востока на город снижался катер, двигатели ревели, навигационные огни ярко освещали корпус. От неопределенной надежды у капитана чаще забилось сердце, и он стал рубиться с новым ожесточением.
В последний раз Меган де Шанс увидела, что катер опускается на город, и попыталась засмеяться. Прощальный жест неподчинения машине, которая ее уничтожала, и этот жест оказался неплох. Создание заплакало, слезы кислотой разъедали лицо. Катер гремел над городом, держа направление на медную башню. Де Шанс отдала через вживленный компьютер последнюю команду и беззвучно рассмеялась, потеряв всякую форму. Двигатели катера ревели на полной тяге, корабль вошел в пике, чтобы встретиться с башней на максимальной скорости. Когда двигатели взорвались, снося башню и раскалывая безумный механизм, превративший город в ад наяву, Великое Устройство закричало глотками всех неумирающих чужих. Эхо взрыва бесконечно раскатывалось в ночи, а когда все-таки затихло, город сделался молчаливым и бездвижным, – если не считать пламени, тут и там поднимавшегося на развалинах медной башни.
Глава 8
ПРОБУЖДЕНИЕ
Хантер очнулся в какой-то серой каше. Она неотвязчиво липла, пока капитан пытался сесть, и неохотно сползала с форменной одежды. Эта гадость покрывала даже кисти рук, и Хантер стряхнул ее с гримасой отвращения. Болела голова, скрипели суставы, и вообще – так мерзко он себя не чувствовал со времени Базовой подготовки. Капитан с трудом огляделся. Все вокруг заливал свет раннего утра. Хантер попытался вычислить, сколько он был без сознания. Потом перед глазами ярко вспыхнули события прошлого вечера, и капитан резко поднялся на ноги. Он настороженно озирался, пока наконец не понял, что армии уродцев, с которой сражались, нет и в помине.
Хантер стоял посреди того, что прежде было аллеей. А повсюду застыла в лужах или текла ручьями серая каша.
Неподалеку, прислонясь спинами к стене, о чем-то мирно беседовали Корби и Линдхольм. Крови и царапин на них было предостаточно, но в остальном, кажется, морские пехотинцы не особенно пострадали. Увидев, что Хантер смотрит на них, бойцы изобразили некое подобие отдания чести. Капитан в свою очередь коротко кивнул, приветствуя морскую пехоту, и поглядел, осталось ли хоть что-то от аллеи. В основном, конечно, взрыв приняла на себя медная башня, а высокие здания по сторонам поглотили то, что осталось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});