- Что вы, собственно, собираетесь охлаждать, Брим? - хмыкнул Перетти. Он один из всего экипажа носил новую, с иголочки, форму "Старфлит Энтерпрайз". Как видно, Перетти имел доступ ко всему, что еще могла обеспечить дышащая на ладан компания.
- Это крылья, - буркнул сквозь зубы Брим, сосредоточившись на приборной панели. Одна ошибка - и им конец.
- Крылья?
- Угу, крылья, - машинально подтвердил Брим. На Флоте он одно время как главный пилот обязан был обучать младших офицеров. - Ты, как видно, недолго летаешь на этих старых лоханях?
- При чем тут это? - проворчал Перетти, натягивая китель на свое внушительное брюшко.
- Да в общем-то ни при чем, - ответил Брим сквозь грохот стратосферных помех, сотрясавших старый корпус. - Но если бы ты полетал хоть немного на старых лоханях, то знал бы, что радиаторы у них сделаны в виде крыльев - для пущей безопасности. Возможно, как раз для таких вот ситуаций.
- Пассажиры уложены, - сообщил женский голос по интеркому (экран, связывавший мостик с салоном, уже месяц как не работал).
- Хорошо, - ответил Брим, представив себе лицо Памелы Хейл, старшей стюардессы. На войне она служила первым офицером космического крейсера и была лет на десять старше Брима, оставаясь при этом умопомрачительно красивой. Ложись сама да пристегнись покрепче - где-нибудь около кормовой переборки. Когда мы плюхнемся, внутренняя гравитация долго не продержится.
- То-то мне послышалось, что генераторы вырубились, - сказала Памела. Разве Перетти не может их запустить?
- Им кранты, - апатично пояснил Перетти. - Как и нам, вероятно.
- Нет проблем, - беззаботно бросила Пэм. - Масса моих добрых знакомых давно уже умерли.
Брим улыбнулся. Хейл - храбрая девчонка. Наверное, насмотрелась во время войны такого, что ее уже ничто не пугает.
- Если маневровый движок продержится, - сказал он, надеясь, что говорит уверенно, - я посажу это корыто. - Он снова взглянул на гиперэкраны и покачал головой: он не видел даже, куда собирается садиться.
- Тогда не буду тебе мешать, - все так же бодро сказала Хейл. - Подумают еще, что я пристаю к капитану в служебное время.
- Иди ложись, я скоро, - фыркнул Брим. Такие, как она, даже грозу могут утихомирить. Интересно, как это ее занесло в такую горе-контору, как "Старфлит". Тут, наверное, целая история.
Снаружи атмосферное пламя охватило весь корпус, и большие заостренные радиаторы походили на пылающие паруса. Грохот встречных потоков сотрясал старый корабль, как огонь разлагателей.
- Прошли около пятнадцати тысяч иралов, - доложил Хэмлиш, глядя через плечо бесчувственной Торгесон.
- Спасибо, Спаркс. Такая помощь мне теперь нужнее, чем услуги радиста.
- Тогда я поменяюсь с ней, - проворчал Хэмлиш, оттаскивая Торгесон на ближайшее свободное кресло. На ней был ни на что уже не похожий зеленый комбинезон, а подошвы, как успел заметить Брим, протерлись до дыр.
Маленький радист сел за пульт второго пилота и с застенчивой улыбкой поправил очки.
- Вам придется объяснить мне, что делать.
- Для начала говори мне высоту каждую пару тысяч иралов. Мой альтиметр утром вышел из строя.
- Двенадцать тысяч, - сообщил Хэмлиш. - Вроде чуть помедленнее идем, да?
- Индикатор показывает, что да. - Так лучше, но все-таки жуть как быстро. - Задраить трюмы, мистер Моррис, - приказал Брим по интеркому.
- Уже задраены, мистер Брим, - спокойно ответил Моррис.
Брим позавидовал его скафандру - при аварийной посадке такой очень даже пригодится. Но пассажирам скафандры не выдают - стало быть, и экипажу они не полагаются.
- Десять тысяч иралов - и зажглась предпосадочная панель, мистер Брим, доложил Хэмлиш.
- Понял. Читай по очереди все, что там появляется.
- Есть, мистер Брим. Посадочные ремни?
- Пристегнуты. - Брим напряг мышцы. Кто знает, выдержит ли эта сбруя после стольких-то лет?
- Плавучие камеры?
Брим посмотрел на аварийный участок панели рядом с альтиметром. Три зеленых огонька - старая калоша всерьез полагает, что способна удержаться на плаву.
- Готовы.
- Восемь тысяч иралов.
- Понял. - Удар становился все неизбежнее. Брим содрогнулся.
- Нагрузка на маневровый двигатель?
- Нагрузка в норме.
- Автопилот?
- Отключен. - Недоставало еще в таких обстоятельствах полагаться на столетней давности автоматику.
- Аварийный маяк?
- Он зажжется, когда ты нажмешь зеленую кнопку под своим передним гиперэкраном.
- Есть, нажал. Шесть тысяч иралов. На панели больше ничего не загорается, мистер Брим.
- Хорошо. Оставайся там. Своей подготовкой я займусь сам.
Они нырнули в облака, и дождь заволок паром горящие гиперэкраны. Старый корабль трясся и скрипел в густеющем мраке. Пар сделался таким плотным, что их передний позиционный огонь излучал призрачно-белое сияние, а вращающийся маяк сверкал зеленым, точно ведущий стрельбу разлагатель.
- Тормоза? - спросил Брим. - Пять огоньков на панели номер два.
- Горят - все пять.
- Хорошо, Хэмлиш. Пэм, как ты там - пристегнулась?
- Угу, Вилф, спиной к переборке.
- Как пассажиры?
- В безопасности, насколько это возможно.
- Тогда пожелай мне удачи.
- От всей души желаю, миленький.
- Три тысячи иралов...
Миг спустя они вошли в снегопад над покрытым белыми барашками морем.
Брим глянул на свинцовые гребни внизу, и гиперэкраны тут же затянулись льдом. Он включил подогрев - и без изморози ясно, как холодно там, внизу.
Прозвучал предупреждающий гудок, и Хэмлиш доложил:
- Тысяча иралов.
- Спасибо. Воздушная скорость? - Брим неуклюже разворачивал корабль против ветра, наискосок движению волн. Они казались ему больше боевых кораблей.
- Воздушная скорость - один шестьдесят три, - с визгливыми нотками в голосе ответил Хэмлиш.
Брим мысленно усмехнулся. Не одного его пугает вид, открывшийся за передними гиперэкранами. Всего несколько сотен иралов отделяло их теперь от бушующих валов.
- Готовьтесь, - предупредил он. - Идем, на посадку.
- Набирайте высоту. Набирайте высоту, - заверещала тревожная сигнализация.
Брим выключил ее, ухарски накренил левое крыло и слегка опустил нос. Скорость - это подъем, а ему скоро понадобится весь запас высоты. Надо как-то ухитриться посадить корабль на идущую вверх поверхность волны, двигаясь при этом в противоположном направлении. Полосы кружевной пены помечали волны, идущие параллельно его курсу. Порыв ветра снова сбил "Джеймстаун" на правый борт, и корабль стал сползать вбок. Брим, стиснув зубы, опустил левый радиатор чуть ниже. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем корабль снова выровнялся - но теперь не больше тридцати иралов отделяло его днище от воды. Брим осторожно приподнял нос, замедлив полет. Теперь главное - рассчитать время; один промах, и они все погибли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});