– Зачем я посадил Яну в тележку?
Домоуправ замолчала, потом завершила рассказ:
– Понятно, почему Татьяна обрадовалась, увидев его в магазине? Раз мужик о ремонте думать начал, значит, в себя приходит!
– Открыто, – возвестил слесарь, ковырявшийся с замком.
Мы все вошли в холл квартиры Лагутиных.
– Вода течет, – вздохнул представитель закона, – эй, тут есть кто живой?
Продолжая звать на разные лады хозяина, парень пнул дверь в ванную. Я осталась у вешалки, машинально отметив, что Никита не избавился от вещей жены. На одном из крючков висело зимнее пальто Тони, внизу стояли ее ботиночки, не очень модные и не новые, каблуки у них были стоптаны с внутренней стороны.
– Мама! – пискнула Света и осела на пол.
– Ясно, чего он в хозяйственном отделе бродил, – прогудел слесарь, – нож покупал, таким обои режут. Острый, зараза, почище бритвы. Кровищи сколько!
Милиционер потянулся к крану.
– Стой! – воскликнула я. – Что ты собрался делать?
– Воду перекрыть, – заявил дурачок.
Я схватила неопытного Шерлока Холмса за плечо.
– Ничего нельзя трогать до прихода милиции.
– А я кто? – фыркнул парнишка.
– Перчатки есть? – не успокаивалась я. – Если нет, лучше ничего не касаться, иначе потом эксперт замучается в твоих отпечатках рыться. Кстати, ты можешь смазать «пальчики» преступника.
– Это самоубийство, – самонадеянно заявил идиот.
Я возмутилась:
– Ты что, эксперт? Причем, похоже, самой высшей категории, раз мельком посмотрел на ванну и сделал вывод.
– На стиральной машине есть записка, – отстаивал свое мнение участковый, – нож окровавленный на бортике лежит! А воду надо перекрыть, соседей снизу затопило!
– Вызывай ребят из убойного отдела, – велела я, – они и решат, что здесь случилось! Тебя как зовут?
– Леонид, – нехотя ответил участковый, – слушай, ты где работаешь?
Я сделала простодушное лицо.
– В торговом центре менеджером, а что?
– Больно много знаешь, – сердито констатировал мент, – небось муж из наших?
– Нет, он в рекламе снимается, – опять соврала я.
– И мертвеца не испугалась, – бубнил Леонид, – вон домоуправ совсем плохая.
Я опустила глаза. А из Леонида мог бы выйти толк, попади он, как в свое время я, в особую бригаду Чеслава, которая расследует тяжкие преступления. Парень наблюдателен, действительно, нормальной женщине положено при виде трупа, лежащего в кровавой воде, незамедлительно лишаться чувств. Но я за последнее время нагляделась на всякие ужасы и перестала воспринимать их как экстраординарное зрелище. Надо успокоить Леонида.
– Я работала санитаркой в морге, – пожала я плечами, – а еще очень люблю детективы.
Участковый хмыкнул, но ничего не сказал.
– Таняша, – прошептала белая, как обезжиренный кефир, Света, – дай мне валидол.
Я развела руками:
– Прости, не держу его дома. Могу к тебе в квартиру сходить.
Светлана ткнула рукой в сторону коридора:
– На стене около кухни аптечка висит, посмотри там!
Я послушно пошла в сторону кухни и открыла небольшой шкафчик. Первое, на что наткнулся взгляд, были две красные упаковки с синей надписью «Зоротин». Чтобы найти валидол, я вынула тубы, обнаружила за ними блистер с белыми таблетками и вернула лекарство несчастной девочки на место. На крышках четко было написано «30.03.2009 – 30.03.2010». Я слегка удивилась: если Яна пропала осенью, зачем сейчас для нее купили пилюли? Может, Тоня заказала лекарство давно, а фирма задержала его доставку?
– Нашла валидол? – закричал Леонид.
Я вздрогнула и пошла к Свете.
Смерть Никиты была признана самоубийством. Эксперт ни секунды не колебался, подписывая протокол вскрытия. Лагутин оставил письмо, в нем он указал причину, по которой решил расстаться с жизнью, Никита винил себя в исчезновении Яны и в смерти Тони, которая шагнула с двадцатого этажа.
Родственников у Лагутина не было, поэтому всеми скорбными процедурами занимались мы со Светой. С деньгами не было никаких проблем, Никита положил в кухне на самом видном месте увесистую пачку купюр и записку всего из двух слов: «Для похорон».
– Куда девать остаток денег? – спросила я у Светланы утром после поминок.
Домоуправ на секунду призадумалась, но потом бойко ответила:
– Может, Тоня завещала свое имущество сестре? Других-то претендентов на него нет.
– Не знала, что у Лагутиной есть близкая родственница, – удивилась я, – мы иногда забегали друг к другу за всякой мелочью, типа соли, несколько раз пили вместе чай. Антонина мне жаловалась, что ей некому помочь, ни мамы, ни тети, ни хоть кого-нибудь из близких нет, а няню она нанимать не хотела!
– О мертвых плохо не говорят, – вздохнула Светка, – но Тонька слишком девочку баловала, Яна ни с кем оставаться не соглашалась! Помнишь, Антонину увезли на «Скорой» с аппендицитом?
– Да, – кивнула я.
Светлана скорчила гримасу.
– Я чуть с ума не сошла, пока Никита с работы примчался! Яна орала без продыху три часа, слегка утихла, лишь когда отец приехал. Но есть и спать без мамы капризница категорически отказывалась. Пришлось Тоне из больницы через день после операции сбежать. Так распускать детей нельзя. Моя Лида прекрасно понимает: маме надо работать, а она должна в садик ходить. Хотя я теперь, после того как Яна в лапы педофила попала, Лиду на руках по улицам тащу.
– Думаешь, Яну похитил маньяк? – вздохнула я.
– Каждый день газеты об уродах пишут! Дети постоянно исчезают! Господи, отведи от меня беду! – пробормотала Света.
Не успела она перекреститься, как с лестницы раздался мат:
– …! …! …!
– Кто там? – поинтересовалась Светлана, поднимаясь с табуретки.
– Сиди спокойно, – велела я, быстро пошла в прихожую и посмотрела на домофон.
К сожалению, камера у нас висит не совсем правильно, полного обзора лестничной клетки она не дает, хорошо видно пространство у лифта и дверь Рындиных, а вот то, что происходит у квартиры Лагутиных, разобрать трудно, но все же при желании можно. Затаив дыхание, я пыталась понять, кто возится возле опечатанной квартиры. Разглядев, я изумилась. Мужчина, стоявший спиной к подъемнику, больше всего напоминал бомжа.
И тут Светка схватила трубку и заорала:
– Ты чего там копошишься, а? Ща милицию позовем!
Большей глупости нельзя было сделать. Я быстро открыла замок, но мужчина оказался проворен, как ящерица. Прежде чем я успела выбежать на лестницу, он заскочил в лифт и укатил на первый этаж. К сожалению, мой вес превышает восемьдесят килограммов, и физическая подготовка оставляет желать лучшего, поэтому я даже не сделала попытки побежать вниз по ступенькам. Какой в этом смысл? Лифт мне ни за какие конфеты не обогнать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});