– Забавная версия. – улыбнулся Терентьев. – Но лично я уже готов поверить во все, что угодно.
– А давайте прямо сейчас! – предложила Фели.
– Глупая… – покачал головой Дворжек. – Сейчас у тебя действует обезболивающее, а потом скрутит. Рана не шуточная.
– А может там все заживет? Ты же сам говорил, что в том мире могут исполниться все желания. Заодно узнаем, стоит ли возвращать человечество в утраченный когда-то Эдем. Ой, мне очень хочется попробовать, ну давайте! Обезболивающее можно взять и с собой.
Друзья посмотрели друг на друга и не говоря больше ни слова пошли обуваться.
Небесный свод поворачивался циферблатом часов, деление за делением отмеряя Вечность. Небо разгоралось все ярче и ярче, отодвигая к югу короткую ночь. Утро наполнилось цветом, объемом и звуком, первые тени родились в переулках и кронах деревьев.
Дворжек, Деня, Терентьев и Фели вышли на перекресток 16-ой линии и Малого проспекта. Людей на улицах почти не было.
– Пусть побудут вдвоем. – Деня потянул следователя за локоть.
Тот улыбнулся и остался на тротуаре.
Дворжек вышел на рельсы, девушка достала флейту и как могла, одной рукой заиграла простенькую мелодию.
– Отчего ты плачешь? – улыбнулся Дворжек.
– От счастья. – Фели смахнула слезу. – И немножко от страха. Все кажется, что это какой-то обман, что не может быть так хорошо. Я ведь тебя просто придумала в детстве, а оказалось, что ты настоящий. Вдруг ты обратно превратишься в ветер, закружишься и улетишь?
Действительно поднялся ветер и вихриком закружился у ног.
– Теперь только вместе с тобой. – улыбнулся Сергей Фели.
Флейта снова запела нежным протяжным звуком.
За поворотом звякнул трамвай.
– Это наш. – уверенно сказал Дворжек. – Нам теперь до конечной.
– А что там будет?
– Не знаю, но обязательно что-то хорошее.
Сергей осторожно обнял ее за плечи, и они пошли по трамвайным рельсам навстречу взошедшему солнцу.
Конец(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});